— Но это не значит, что все эти женщины ничего к вам не испытывали или не испытывают и думают только о себе.
— Поверь мне на слово. — он вдруг поддался вперёд, облокачиваясь о край столика обеими руками, сплетая пальцы в изящный замок перед своим лицом и глядя прямо мне в глаза уже столь знакомым взглядом всевидящего и всезнающего Дьявола во плоти. — Через какое-то время все они без исключения начинают понимать, что испытывать что-то ко мне — не имеет никакого смысла. Вот тогда они переключаются на свои личностные цели полностью и без какого-либо самообмана на мой счёт. Кто-то делает это рано, кто-то чуть позже, но так или иначе это происходит. И уж тем более в этом плане я никогда не думал о твоей матери, как о каком-то единственном исключении из правил. Поэтому, давай договоримся с тобой сразу. Ты перестанешь тешить себя иллюзиями и надеждами, а так же искать в лице своей матери потенциальную соперницу. У тебя нет соперниц, девочка. Не было и никогда не будет. Как у и тех, с кем я встречался, встречаюсь и буду встречаться. Считай вы все живёте в параллельных измерениях и никогда в этой жизни не пересечётесь и не узнаете друг о друге. По крайней мере, после случая с Моной этого уж точно не повторится. Ну, а теперь… надеюсь, ты не будешь возражать, если я закажу аперитив и закуски перед подачей горячего на собственное усмотрение?
Его мягкая, почти отеческая улыбка не вызывала во мне должного энтузиазма. Хотя я не стала бы нисколько возражать, если бы он вдруг вызвался кормить меня с ложечки или поить с бутылочки. Просто молча кивнула, наблюдая, как он переключился на подошедшего к нам официанта и принял у того кожаную планшетку с картой вин. После чего слушала их профессиональный разговор вполуха, едва ли понимая, что именно они обсуждали между собой.
Видимо, я и вправду посчитала себя слишком самонадеянной, непонятно с чего вдруг решив, что сумею обвести вокруг пальца подобного человека. Это всё равно, что пытаться обмануть Дьявола в буквальном смысле этого слова. Совершить невозможное. Хотя, в какой-то момент мне показалось, что я уже почти что сумела это сделать. Подойти очень близко к самой опасной черте и ни разу не пораниться, а на деле… На деле, ничего подобного. Это не я всё это время наблюдала за Стаффордом и его действиями, это он меня проверял, продолжая играться со мной, как с наивным и ни на что ни годным котёнком, чтобы в какой-то момент щёлкнуть меня по носу и вернуть на землю. Точнее, на место. На то место, которое я и заслужила.
— Я думала, вы теперь будете следить за моим здоровым образом жизни с особой бдительностью.
Когда нам принесли выбранную Рейнальдом бутылку Шардоне от Buena Vista, и официант с завораживающим изяществом разлил светло-янтарный напиток по бокалам (конечно, после того, как Стаффорд снял пробу с небольшого глотка), я всё-таки не удержалась от соблазна ткнуть шпилькой в того, кто до этого едва не буквально раскатал меня по асфальту.
— Пару бокалов настоящего вина за неделю до овуляции едва ли как-то усугубят твоё здоровье. И тебе явно не помешает сегодня расслабиться, хотя бы подобным способом, если другие никак не помогают.
Так значит, он следил за моим циклом с такой же дотошностью, как я и сама?
— И почему вы так хотите, чтобы я расслабилась.
— Потому что ты слишком много думаешь не о том, хотя и предъявляла мне претензии о том, что это я являюсь главным источником твоих постоянных стрессов. К тому же, ещё нет никакой гарантии, что ты сможешь забеременеть прямо в этом месяце.
О, господи! Он действительно не человек и действительно способен читать чужие мысли. Хотя, скорее, просто собирал на днях нужную ему информацию
— А вы не боитесь, что я могу слишком расслабиться?
Его очередная снисходительная улыбка сказала за себя всё ещё до того, как он открыл рот и ответил мне.
— Если бы я этого боялся, то едва ли бы позволил тебе пить. И тебе это реально сейчас не помешает, хотя бы ненадолго вернуться в то состояние, в каком ты прибывала в опере.
На какое-то время у меня это и в самом деле получилось, причём буквально после двух первых глотков, ударивших в голову и побежавших по жилам под кожей горячей волной спасительного опьянения. Я даже перестала контролировать некоторые из своих чувств, задавая Стаффорду весьма провокационные вопросы, которые едва ли решилась бы задать при других обстоятельствах и в трезвом состоянии. В итоге, наш разговор превратился в лёгкую ироничную перепалку, где каждый мерялся уровнем своего остроумия, мягко переходя на интимные темы и очень личные вопросы, и которые постоянно смешивались с пробуемыми мною блюдами.
— Мне кажется, вы специально меня сюда привели и специально напоили, чтобы посмотреть, до чего я дойду в данном состоянии, как и договорюсь. Я права, права? Или я права?
— Можно сказать и так, хотя ужин достаточно сытный, и едва ли ты сможешь допиться до поросячьего визга.
— Так я вам и поверила! Вы, между прочим, выпили почти столько же, сколько и я, но остаётесь трезвым, как стёклышко, каким были до этого. Как вам вообще это удаётся. Вы, наверное, точно Дьявол во плоти. Особенно, если вспомнить, как вы долго трахаетесь и кончаете по нескольку раз. — на последней фразе мне пришлось понизить голос до громкого шёпота, чтобы, не дай бог, меня не услышали за соседними столиками. — Или же вы принимаете какие-то особенные препараты? Надеюсь, вы пытаетесь зачать мне не Антихриста или какого-нибудь Омэна. А то участь Розмари [4] меня как-то совершенно не прельщает. Или того хуже, судьба Надин Кросс [5] из кинговского «Противостояния».
— Во всяком случае, ты начала подходить к данному вопросу уже не с такой предвзятостью, как раньше. Мне даже нравится.
— Ну, мне же надо как-то свыкнуться этой мыслью. А то от вас едва ли дождёшься нужной поддержки, как и полных объяснений вашей очередной прихоти.
— Тогда что я по-твоему сейчас делаю?
— Спаиваете. Но не объясняете.
— А ты так эротично стреляешь в меня глазками, чтобы развести меня на чистосердечное признание или на нечто иное?
Я пожала плечами и сделала очередной глоток из бокала, действительно расслабившись до такой степени, что всё, что не делала, совершала с таким томным и заигрывающим видом, будто и впрямь пыталась вызвать у Стаффорда нужную мне реакцию.
— Всё зависит от того, на что вы, в конечном счёте, поведётесь.
Глава 46
— Я думала, мы поедем после этого на Фолсом стрит.
Не сказать, чтобы я действительно упилась до беспамятства, учитывая, каким был сытным ужин (из такого количества блюд, что я даже сбилась со счёта), но вело меня какое-то время весьма неслабо. Правда, по реакции Стаффорда было сложно понять, как он лично к этому относился и что намеревался предпринять в самое ближайшее время. Поэтому я и не делала никаких попыток забраться ему в голову, как и узнать его истинные на данный момент мысли. Просто шла за ним, как послушная собачка, вернее, держалась за его локоть и семенила рядом, когда мы выходили из ресторана, направляясь в сторону лифта. И даже не сразу обратила внимания, на какой этаж мы направлялись в этот раз. Поняла, что поднялись наверх, когда вышли не на первом этаже в главный вестибюль, а в восьмиугольный холл с ковровым покрытием, от которого расходилось, будто лучами, три пролёта коридоров. Мы прошлись по центральному до самых дальних двустворчатых дверей, после чего очутились в огромном номере, состоящем из нескольких комнат.
Как я поняла чуть позже и даже успев к этому времени слегка протрезветь, это были, ни больше, ни меньше, а целые президентские апартаменты. Правда, не такие гигантские, как пентхаус Стаффорда в кондоминиуме на Фолосом стрит, но достаточно вместительные для своего уровня. А в общем, состоявшие из просторной гостиной, отдельной столовой, спальни, гардеробной, мраморной ванной комнатой и выходом на далеко не маленький балкон. На балконе тоже стояло приличное количество мягкой мебели, несколько столов и гранитных кадок под декоративные деревца и цветочные кусты, и он вполне мог заменить отдельную комнату.
