— Решил немного разнообразить локацию. Думаю, ты сама не прочь провести остаток дня там, где ты вроде как ещё ничего не знаешь и куда едва ли потом вернёшься снова.
Я прошлась до центральных дверей гостиной, как раз выходящих на балкон и открывающих вид на финансовый район города. Хотя по мне вид из окон пентхауса Стаффорда казался куда более захватывающим, не говоря уже про высоту.
— И что же мы будем здесь делать? — я скинула до этого свою меховую накидку на ближайший центральный диван, после чего неосознанно обхватила себя за плечи, неотрывно глядя через стёкла балконных дверей на возвышающиеся небоскрёбы делового центра, сигнализирующие бесчисленным количеством ярких огней. — Мне казалось, что мы не будем больше заниматься сексом, пока у меня не начнётся овуляция. До неё ещё вроде целая неделя, или около того.
— Кажется, мы уже это проходили во время одной из наших последних встреч.
Мужчина приблизился ко мне со спины почти бесшумно, благодаря большому ковру на полу, и как всегда неспешно. Но его последние слова я уже услышала прямо над своим затылком, как и увидела его нечёткое отражение в стеклянных дверях рядом с отражением моего чуть перепуганного и заметно побледневшего лица. И, похоже, я протрезвела уже более чем наполовину. Удивительно, как окружение из незнакомых мне свидетелей создавало для меня иллюзию мнимой безопасности. Но стоило нам оказаться снова наедине друг с другом, как прежние страхи расцвели буйным цветом во всей своей пугающей красе.
— Я буду тебя брать когда захочу, где захочу и как захочу, вне зависимости от того, где мы находимся, какое сейчас время суток или день недели.
— Даже после того, как я от вас забеременею? — похоже, я не следила за собственным языком, когда это ляпнула, испытывая отрезвляющий шок от спокойной интонации его голоса и того понимания, что между нами так ничего за эти дни не изменилось.
— А что тебя в этом удивляет? Меня вполне устраивает то, что ты практически всегда под рукой и достаточно активна в постели. А беременность… Разве она может стать для нашего «общения» помехой? Не говоря про гормональные всплески у большинства беременных женщин, из-за которых тем срывает крышу на сексуальной почве как каких-нибудь озабоченных нимфоманок. Боюсь, ты сама будешь за мной бегать через какое-то время и требовать, чтобы я взял тебя прямо на месте, без прелюдий и прочего.
— Вы опять надо мной издеваетесь, да?
— А ты предпочитаешь, чтобы я спал попутно с кем-нибудь ещё?
Он вдруг развернул меня лицом к себе, и я уставилась в его чёртовы глаза, трезвея уже окончательно и понимая, что опять нахожусь у опасной грани, которую лучше не переступать. Но, видимо, в этот раз он сам меня к ней подталкивал и нисколько этого не скрывал.
— А разве вы мне не об этом говорили там в ресторане? Чтобы я не питала на ваш счёт по данному поводу никаких навязчивых иллюзий, как и не старалась что-либо узнать про других ваших любовниц.
— Мы вроде как заключили с тобой небольшое устное соглашение о том, что я больше не стану провоцировать у тебя психические срывы или создавать стрессовые ситуации. Но ведь и ты ни разу не проявляла ко мне какого-либо отвращения и не отказывалась заниматься со мной сексом. Определись уже, милая, чего же ты хочешь. Чтобы я оставил тебя в покое или же… брал тебя так, как сказал об этом ранее.
— А если… я хочу, чтобы вы брали меня без грубостей или… пока сама их от вас не потребую.
Последовавшая за этим ироничная ухмылка Стаффорда вроде ничего хорошего не предвещала. Правда, он ответил не сразу, пробежавшись, будто сканирующим насквозь взглядом по моему слегка оцепеневшему лицу, намеренно затягивая с ответом.
А потом я несдержанно вздрогнула всем телом, тихо всхлипнув, когда он вдруг поднял руку и обхватил пальцами мои скулы, подбородок и часть шеи, приподнимая мне выше лицо и заставляя смотреть прямо в его демонические глаза.
— Давай уже, моя девочка, я сам буду определять тот формат ласк с выбором постельных прелюдий, которые будут между нами происходить в ближайшем будущем. Нравится тебе это или нет, но это всецело моя территория, и кроме меня на ней больше никто не заправляет. И насколько я могу судить сам по нашим с тобой прошлым встречам, тебе это на самом деле очень даже нравится и едва ли будет нравиться меньше потом.
Он провёл большим пальцем по моей нижней губе, продолжая рассматривать моё лицо с очень близкого расстояния и заставляя сходить меня с ума от полной неизвестности перед неминуемым. Перед тем, что он собирался сделать со мной здесь и сейчас, уже буквально через несколько секунд или минут.
— Никто не может что-то мне указывать, как и пытаться прогнуть под себя. Твоё счастье, что я не просто теперь буду тебя трахать. Сегодня я тебе показал, какой может стать твоя участь, если ты сама будешь вести себя максимально хорошо, правильно и без наивных потуг что-то мне предъявить. Я с удовольствием сам закрою глаза на все твои последние выбрыки, если ты начнёшь выполнять то, чего я хочу от тебя. Тебе ведь понравилось, каким я могу быть милым и отзывчивым? Поэтому, кто его знает…
Я почему-то не ожидала, что он поднимет другу руку и коснётся кончиками пальцев моих ягодиц, очень-очень нежно заскользив по чувствительной коже поверх ткани. Оттого и вздрогнула, так как платье с нижним бельём совершенно не защищали от тех ощущений, которыми меня «обожгло» — от его интимных прикосновений, как тогда в опере.
— Может я буду таким и дальше. Например, как сегодня… — его ладонь поднялась выше, а пальцы прочертили чувственную линию вдоль моего позвоночника, остановившись под шеей и поддев язычок змейки длинной молнии. — Буду ласкать тебя так, как ещё не ласкал до этого. Уже любопытно, да?
Я ничего не успела ему сказать по этому поводу (да и едва ли бы сумела, пребывая почти что в шоковом состоянии), но он этого как раз и не ждал. Он всё прочёл по моим широко раскрытым и явно напуганным глазам. А потом повёл головой, указывая подбородком в сторону раскрытых настежь раздвижных дверей спальни.
— Хочешь проверить это прямо сейчас? Обещаю. Тебе не сможет не понравиться.
Наверное, я действительно сумасшедшая, если рискнула ослушаться его в этот практически судьбоносный для меня момент. Но как только он расстегнул на мне до конца молнию, я тут же от него отстранилась, перехватив его руку за запястье и отняв её от своего горла. Сделала пару шагов назад и начала снимать перед временно застывшим мужчиной платье, как можно изящнее и со всей присущей мне сексуальностью. При этом глядя неотрывно в напрягшиеся глаза Стаффорда. Потом перешагнула упавшую к ногам дорогущую тряпку, завела за спину руки и расстегнула замочек бюстгальтера.
— Хочешь проверить, как я сегодня заведусь под тобой? И как буду отвечать на твои ласки?.. Тогда советую не терять зря времени.
Лифчик я сняла не сразу, повернувшись перед этим к Рейнальду спиной. А уже после продефилировала до спальни, как какая-нибудь профессиональная соблазнительница наивысшего уровня. И буквально на ходу сбросила на второй диван верхнюю часть неглиже, оставшись только в одних кружевных трусиках, туфлях и гранатовом гарнитуре на голом теле. Причём ни разу не обернувшись, но чувствуя прожигающий насквозь взгляд Стаффорда на своей спине и затылке. И при этом дыша через раз. Перепугавшись от собственной смелости не на шутку. Дойдя в спальне до окна и на какое-то время оцепенев перед стеклянным экраном и панорамой безучастного ночного города. Практически считая с ударами сердца ускользающие в никуда мгновения. Ожидая появление того, кто либо сотрёт меня сейчас в невидимую пыль, либо…
Конечно, он появился. Конечно, вошёл за мной следом в просторную спальню с большой двуспальной кроватью, хотя я и не слышала его мягких, как у крадущегося хищника шагов. Скорее, почувствовала его близость, как всегда чувствовала после знакомства с ним. Может поэтому и вовсе дышать перестала. Замерев, застыв и превратившись в один сплошной оголённый нерв.
