– Прости, что я была такой… резкой, – натянуто извиняюсь я, примеряя на себя доброжелательную маску Лили. Теперь я тоже сильная, уверенная, сексуальная. Расправив плечи, я улыбаюсь бармену, который забирает у меня пустой бокал и предлагает повторить. Он не флиртует и даже не смотрит мне в глаза. – Недавно у меня было несколько очень сложных дней. Я получила кучу информации, которую мне хочется тщательно обдумать.
– Вот и славно! – восклицает она, сопровождая свои слова небрежным взмахом руки. Камень, подаренный ей Кейном, переливается на свету, и я замечаю, что он темно-красный и похож на человеческое сердце. – Тебе не нужно извиняться. Ты заслужила мое доверие, и я буду рада заслужить твое.
Я представляю, как ее сердце трепещет в моей руке: такое сильное и самоуверенное, никогда не ведавшее страха или тревоги. Затем я сжимаю пальцы, чувствуя, как эластичная ткань сердечной оболочки поддается давлению, а потом оттуда начинает течь горячая кровь, похожая на оттенок ее любимой губной помады. Кровь стекает по моей руке, а потом капает на пол.
Какой бы восхитительной ни была эта фантазия, мой пульс учащается, и мозг сигнализирует о наличии панических мыслей. Мне нужно перечитать контракт. Мне нужно узнать, что именно там написано. Я слизываю прохладную каплю водки с верхней губы. К счастью, я больше не чувствую противный приторный привкус вермута.
– Сколько сейчас времени? – спрашиваю я.
– Почти семь.
– О! Мне нужно идти, – лгу я.
Просто потому что я не могу больше ни минуты просидеть здесь и вести эту странную деловую беседу, постоянно ощущая себя неадекватной и беззащитной. Чувствую себя полной идиоткой. Я должна действовать сама, взяв все под свой контроль.
Я должна стать Лили.
Соскользнув со стула, я хватаю свой бокал и залпом допиваю остатки.
– Мне жаль, что я так внезапно убегаю. Я совершенно потеряла счет времени.
Улыбка Лили кажется какой-то острой.
– Мы можем договориться посидеть где-нибудь еще в ближайшее время? И просто поболтать, без разговоров о работе?
– О, да. Я буду рада. – Подавшись вперед, я чмокаю ее в щеку. Я задерживаю поцелуй, потому что от нее очень приятно пахнет. Интересно, она замечает, что сегодня я использую такие же духи? Интересно, скучает ли она по прежней длине волос? Завидует ли моим? Ее кожа такая мягкая и бархатистая. Когда я отстраняюсь, у нее на щеке остается отпечаток помады такого же цвета, как и помада на ее губах. – Пока!
Порывшись в глубине сумочки, я бросаю наличку на барную стойку и выбегаю на улицу, словно куда-то спешу. Я машу рукой в сторону тротуара, и одно из такси делает опасный маневр: водитель быстро пересекает несколько рядов транспортного потока и подъезжает ко мне. Я запрыгиваю внутрь и достаю телефон, просматривая контакты в поисках адреса Рамина. Как генеральный директор «Бахаран-фарма» он может легко узнать все положения моего договора с ними. К тому мгновению, когда я сообщаю водителю правильный пункт назначения, мы уже влились в поток машин и едем вперед.
Рамин живет в модном районе, на месте которого раньше были мясокомбинаты. У него квартира в трехэтажном кирпичном здании бывшего складского помещения. Когда водитель останавливает машину и сообщает, что мы на месте, я проверяю название улицы и номер дома, поскольку не могу в это поверить. Я ожидала чего-то элегантного и современного, как у него в офисе: холодные тона, много хрома, преобладание темно-синего, рыжего и зеленого. Его дом похож на обычное производственное здание. Во многих квартирах открыты окна.
Я останавливаюсь на тротуаре, восстанавливая дыхание и фиксируя волосы заколкой-крабиком, чтобы они не прилипали к потной шее. На дорогах были сильные заторы, как и всегда в это время. Никогда не подумаешь, что поездка на две с половиной мили может занять целую вечность. Поездка оказалась такой долгой, что я уже не чувствую опьянения, даже наоборот – кажется, что алкогольный кайф может исчезнуть в любой момент. Мне нужно выпить еще.
Когда я подхожу ко входу, ко мне выбегает швейцар, чтобы услужливо открыть дверь.
– Добрый день, Лили. Как ваши дела?
Я весьма удивлена, что меня назвали неправильным именем, не говоря уже о таком совпадении, что меня признали той, кем я отчаянно желала стать. Я смотрю на его бейджик.
– Меня зовут Эми, Дэйв. Можешь позвонить Рамину и сказать…
– Я уже сообщил, – отвечает он, странно глядя на меня. – Он уже ждет вас.
Мои глаза жжет от сухости, и я на мгновение зажмуриваюсь. Я быстро открываю глаза, потому что не могу твердо стоять на каблуках. И почему Лили не довольствуется своим средним ростом?
Я прохожу через вестибюль, но он разветвляется. Коридоры ведут к разным лифтам.
– Эм… в какую мне сторону?
Дэйв перестает улыбаться и хмурится.
– Налево.
– Ладно.
Я машу ему рукой и направляюсь в указанную сторону. Я перепроверяю в телефон этаж и номер квартиры.
Лифт больше похож на грузовой, а не пассажирский – для жильцов и гостей. Поскольку стойка швейцара тоже выполнена в индустриальном стиле, я думаю, что таково дизайнерское решение. Я выхожу из кабинки и осматриваюсь. Бетонные плиты обработаны так, чтобы они выглядели как каменные стены. Мои каблуки издают громкие звуки, похожие на щелчки выстрелов. Я около минуты пытаюсь сообразить, идти ли мне налево или направо, и наконец оказываюсь перед квартирой Рамина и тянусь к кнопке дверного звонка.
Прежде чем я успеваю нажать на нее, дверь открывается.
– Привет. – Рамин выглядит очень домашним в джинсах, которые даже не потрудился застегнуть на пуговицы. Я вижу ухоженные волосы в его паховой зоне. – А я уже начал волноваться.
– А?
Он затаскивает меня в квартиру, пока я все еще сбита с толку, чтобы решительно оттолкнуть его. Он обхватывает меня рукой за талию и притягивает к себе, его губы прижимаются к моим. Я стою удивленная, потрясенная и совершенно дезориентированная. Он целует меня так, словно я принадлежу ему. Его язык проникает в мой рот и кружит по сторонам. Рамин тихонько постанывает, и стон вибрациями отдается в его груди.
– Прошло уже две недели, – жалуется он, прижимаясь лбом к моему лбу.
– Убери от меня свои руки!
Если так подумать, то и на работе он вел себя странно. Заходил ко мне в кабинет и спрашивал, как у меня дела. И делал так. Каждый. Чертов. День!
Он закрывает за мной дверь.
– Что я такого сделал? Почему ты разозлилась? Потому что я ничего не понимаю. Не хочу чувствовать себя наказанным.
Я прохожу в гостиную. Это мансардное помещение, пространство выглядит монолитным, окна выходят сразу на три стороны. Возможно, он купил несколько квартир сразу, а потом сделал перепланировку, объединив их в одну большую. У дальней стены стоит большая кровать, на кухне – обеденный стол и обеденное пространство с ковром, раздвижным диваном и развлекательным центром, который служит своеобразным разделителем жилых зон.
На кофейном столике горят свечи, ждут своего часа два бокала, а в ведерке со льдом лежит бутылка вина.
Я резко разворачиваюсь, желая поскорее уйти отсюда, пока к нему не пришла очередная потаскуха.
– Я совсем ненадолго.
Рамин прищуривается, глядя на меня.
– И это все, что ты собираешься мне сказать? Я застрял здесь, думая о том, как мой брат трахает тебя, а как только появляешься, ты уже собираешься уйти?
От удивления я открываю рот.
– Ты что-то принимаешь?
– Я был бы не прочь.
Он уходит на кухню.
Я иду следом. Он берет стакан, достает из морозилки бутылку водки и наливает себе выпить. Мне ничего не предлагает.
– Я не знаю, как долго смогу продолжать, – устало говорит он, прислоняясь бедром к столешнице кухонного стола.
Я не девственная монахиня. Я уже спала с ним раньше, поэтому знаю, каково это – лежать под ним. Рамин трахается так, будто снимается в порно. Я не могу сказать, что это не показалось мне по-своему интересным. И надо отдать ему должное, он весьма харизматичный мужчина. Симпатичнее Дариуса, но совсем не похож на Кейна. Он худощавый, но тоже прекрасно физически развит. Рамин небрежно зачесывает волосы и всегда ходит с трехдневной щетиной.
