А Юлий… К сожалению, этот падший ангел стал частью моей души наравне с моими внутренними демонами.
========== Ч2. Глава -2- ==========
Я не стала рассказывать бабушке о случившемся. Смысл? Лишний раз послушать бубнёж и ругань? Причитания о том, что отец её бы не простил? Ну уж нет, спасибо.
Сидя на кухне с кружкой остывшего зелёного чая, я раз за разом в голове прокручивала события сегодняшнего вечера. Или дня. Четыре часа – это, наверное, еще день. Одна навязчивая мысль всё никак не покидала сознание: вдруг это был Юлий? Он спасал меня раньше, спас и теперь. Все повторяется, все зациклено. Рука потянулась к подвеске на шее, большой палец погладил змею, пожирающую свой хвост.
С другой стороны, если включить мозг, то всё это звучало абсурдно. В момент, когда я очнулась на берегу, никакого Юлия рядом не было, был только один незнакомый мужчина. Да, на вопрос о спасении тот ответил странно, но действительно ли его ответ звучал странно, а не игры ли это моего воображения? Не попытки ли выдать желаемое за действительное? Ведь если бы пришлось поверить, что спасателем был дровосек, то зацепок, что Юлий вернулся, больше бы не осталось. Вкус губ Демона? Бред. Просто влюбленный бред на фоне нахождения на пороге смерти.
Но, чёрт… Почему-то всё равно не верилось, что из воды меня вытащил тот бородатый мужчина. Если память не изменяла, то он был абсолютно сухим и, блин, он точно как-то странно замялся, отвечая на вопрос. Мне не показалось!
Я училась на психолога, закончила уже третий курс и имела представления о том, как работает человеческая психика, но, несмотря на это, не могла принять факт того, что, видимо, на самом деле просто выдаю желаемое за действительное. Мне казалось, что это был Юлий, так сердце подсказывало. Не знаю, как такое возможно, но покоя это чувство не давало.
Единственный способ избавиться от тупой навязчивой идеи был один: сходить в двадцать седьмой дом. Да, я сама пару раз видела, что там живет другой мужчина. Да, Степан Петрович подтвердил, что жильцы сменились. Но вдруг Юлий вернулся? Может, это его знакомый… А что если, парень правда вернулся, и снова спас меня? Что тогда?
Руки тряслись, а сердце бешено колотилось, как бы я себя не уговаривала, надежда возникла, и уничтожить её могла только горькая правда, если мои предположения оказались бы ложными. Неважно, захочет Юлий со мной разговаривать или нет, я просто очень хотела увидеть его. Хотя бы даже издалека.
Выплеснув остатки чая в раковину и сполоснув чашку, я в прямом смысле побежала наверх, в свою комнату. Ждать было невозможно. Наверное, на сборы, на приведение себя в порядок ушел час. Сделав легкий макияж, я долго расчесывала волосы, пытаясь нормально их уложить, но, как назло, именно сегодня ничего не получалось, а слово «объем» моей прическе, по-видимому, вообще было незнакомо. Раздражённо вздохнув и швырнув расческу на кровать, на ватных ногах я подскочила к комоду, чтобы взять одежду.
Любимые джинсы уже были на мне, оставалось определиться с верхом. И вдруг я поняла, что следует выбрать. Достав нижнюю футболку из стопки, я надела её. На груди красовалась надпись «Sum 41» и ворон, сидящий на черепе.
Футболочка так и не вернулась к своему владельцу.
Прихватив джинсовую куртку, чтобы не возвращаться домой, когда похолодает, я быстро спустилась по лестнице и, проскакивая в коридор, крикнула:
— Бабушка, я гулять, вернусь не поздно.
Надеялась, что бабушка не выйдет из своей комнаты и не увидит, что внучка «при полном параде», иначе ненужных вопросов избежать бы не удалось. К счастью, она не вышла. Завязав кеды, я открыла входную дверь, солнце потихонечку двигалось к горизонту, окрашивая небо в оранжевые и розовые цвета, макушки елей, растущих в ближайшем лесу, казались золотыми. Мимо пролетела пчелка, должно быть, она собирала пыльцу на цветущем кусту, а теперь направлялась домой, стараясь успеть до заката.
Вот и я тоже направилась к дому, с которым было связано множество ярких воспоминаний. Спокойной меня в тот момент невозможно было назвать: руки продолжали тряслись, щеки пылали, сердце бешено металось в груди, подобно птичке в клетке. Как я не пыталась себя настроить, на встречу с Юлием всё равно рассчитывала, и это страшно злило, ведь, чем сильнее надежда, тем болезненнее может оказаться разочарование.
Я не знала, что будет после встречи, если та состоится, не думала о последствиях и о том, как парень отреагирует на меня. Я хотела только одного – увидеть его.
***
Остановившись на дороге напротив красного дома, я какое-то время смотрела на участок, но никого не было видно: ни внутри старого жилища, ни на улице. Так странно, конечно, Юлий очевидно располагал неплохими деньгами, но жил в старом, даже запущенном доме. Впрочем, возможно, он хотел сохранить всё в таком виде, в каком оно было при жизни родственников.
Когда я подошла к калитке, мне показалось что в доме кто-то разговаривает, четко слышался мужской низкий голос. А может, просто очень хотелось услышать присутствие двух людей, не факт, что диалог действительно шел. Или, вполне вероятно, среди участников этого диалога просто не было Юлия.
Привычно оглянувшись, я убедилась, что мимо никто не идет, никто меня не увидит, и толкнула калитку, которая в этот раз не была закрыта на крючок. На трясущихся ногах я зашла на участок и, поднявшись по ступеням к двери на террасу, в нерешительности остановилась. Глубоко вздохнув, медленно подняла правую руку, сжимая ладонь в кулак, подождала пару секунд и трижды постучалась. В коридоре тут же послышались шаги, скрипнула половица. Сердце замерло. Через мгновение дверь начала открываться, а я перестала дышать.
— Здравствуйте, чем могу помочь?
Передо мной стоял мужчина лет тридцати – тридцати двух, его густые короткие волосы лежали аккуратно и смотрелись достаточно объемно, они были такого же цвета, как и недлинная борода – насыщенно медного и, уверена, на солнце отливали золото-рыжим.
Это был тот незнакомец с плотины. Суровый дровосек с мягким взглядом.
— Э-э… Здравствуйте, я… Могу я войти? — смущаясь, неуверенно произнесла я.
Медово-карие глаза мужчины, казалось, не выразили удивления.
— Собственно, да, можете, но мне надо сначала запереть собаку. Подождите минуту, — с этими словами он скрылся за дверью, притворив её за собой.
Я осталась стоять на крыльце, пытаясь дышать глубоко, чтобы хоть немного успокоиться. Не прошло и пары минут, как дверь снова открылась:
— Проходите, – сказал мужчина и, развернувшись, направился на кухню.
Войдя на террасу, я стянула кеды, не развязывая шнурков, и, осмотревшись, заметила, что в помещении ничего не изменилось: всё тот же диван, та же непонятная занавесочка, единственное, со стола исчезли рисунки и немытые кружки. Даже запах остался такой же.
Голову сразу заполнила волна воспоминаний.
— Девушка, проходите на кухню, — послышалось из глубины дома.
Я проследовала туда.
— Чай, кофе? – спросил дровосек, стоя около электрического чайника, в котором уже грелась вода.
По большому счету, на кухне все тоже было по-прежнему.
— Чай, пожалуйста. — Вспомнилось, как Степан Петрович говорил, что за чашкой чая беседа лучше и спокойнее идет, поэтому решила не отказываться.
— Хорошо, присаживайтесь, – он указал на табуретку, стоящую около стола.
Я послушно опустилась на неё. В позапрошлом году я сидела тут в ту ночь, когда Юлий впервые спас меня.
— Девушка?
Встрепенувшись, я моментально перевела устремленный до этого в пустоту взгляд на бородатого мужчину. Он сидел с противоположной стороны стола, а передо мной стоял горячий ароматный чай.
— А? Ой, да, извините, я задумалась… Вы что-то спросили?
— Да, я спросил, что Вы хотели, зачем решили посетить меня? – спокойно произнес он.
«Почему его внешность так мне знакома?»
— Ах, да, конечно… Понимаете, я… В общем… — мне никак не удавалось подобрать подходящие слова. – Меня зовут Ника, как я могу к Вам обращаться?
