После долгого молчания Ансет спросила:
— Как ты думаешь, Корахла будет с королевой?
Опустив жвала, он взглянул на свою сестру. Ее взгляд был устремлен вперед, но, казалось, не был сфокусирован ни на чем в пределах видимости.
— Я не знаю, сестра по выводку.
— С тех пор, как мы уехали, я ничего так не хотела, как увидеть ее снова, — сказала Ансет, — и все же сейчас… Я боюсь как ее присутствия, так и ее отсутствия.
Какова была правда? Что хотела услышать Ансет? Ни один из них не знал, и никакой ответ не принес бы утешения. Если бы Корахла была с Зурваши, они с Ансет были бы врагами. Если нет… это означало, что Корахла уже мертва.
— Ты не будешь сражаться со своей парой, Ансет. И с ней все в порядке.
— Ты не можешь обещать этого, Кетан, — низкое, недовольное гудение прозвучало в ее горле. — Тебе и не нужно этого делать. Просто знай, что я на твоей стороне.
Кетан повернулся к своей сестре, обхватил ее рукой за затылок и потянул вниз, прижимаясь своим головным гребнем к ее. Он вдохнул ее знакомый запах; это был первый запах, который он узнал после вылупления, даже раньше, чем запах его матери.
— Я положу этому конец, Ансет.
— Поклянись, что он будет не твой.
— Этого не случится. Я вплетаю свои слова в узы, сестра по выводку.
Они отступили друг от друга, когда Телок, Рекош и Уркот шагнули вперед, чтобы присоединиться к ним. Кетан постучал костяшками пальцев по головному гребню, встречаясь взглядами с каждым из своих друзей, и снова повернулся вперед, выставив длинное боевое копье.
В Клубке было тихо, почти безмятежно, если бы не шелест прохладного ветерка в листьях над головой. В воздухе пахло надвигающимся дождем, и хотя солнце уже взошло, небо оставалось мрачно-серым.
Прошла половина утра, прежде чем высоко на деревьях показался первый Коготь Королевы. Закутанное в темное существо, крадущееся сквозь ветви, несомненно, осознающее свою близость к Калдараку; осторожный хищник, ищущий добычу, слишком большую, чтобы напасть в одиночку.
— Ближе не подходи, — крикнул Кетан.
Коготь замер, потянувшись к другой ветке, его взгляд метнулся к Кетану.
— Осмелился показаться, предатель.
— Осмелься показать себя, Коготь.
Рыча, Коготь перевел взгляд за спину Кетана на собравшихся Терновых Черепов.
— Одного раза предать свою королеву было недостаточно? Теперь ты присоединился к нашим врагам?
— Ее врагам, — прорычала Налаки.
Пальцы Когтя вцепились в ветку, и его жвалы дернулись.
— Вы все пострадаете за это. Королева Зурваши — твоя повелительница. Твоя и Терновых Черепов, предатель.
Кетан поднял передние ноги.
— Тогда скажи ей, чтобы поторопилась. Мне многое предстоит сделать сегодня, после того как я убью ее.
— Я буду наслаждаться, наблюдая за тем, как она медленно разбирает всех вас на части.
Коготь был высоко и далеко, имея преимущество в росте над Кетаном, который стоял на расстоянии броска копья. Но Кетан устал ждать. Он устал от этой перепалки.
Протянув руку назад, Кетан вытащил из мешка зазубренное копье.
Со своей ветки Коготь защебетал.
— Ты не представляешь опасности для…
Кетан поднял руку вверх и сильно метнул копье. Оружие описало высокую дугу, его наконечник наклонился вниз, когда оно начало снижаться.
С шипением Коготь метнулся в сторону. Копье с глухим стуком вонзилось в дерево на расстоянии не более ладони от того места, где стоял Коготь. Древко задрожало от удара.
Коготь уставился на оружие, растопырив жвала и открыв рот.
— Скажи Зурваши, что ее вызвал Кетан тес Ишуун'ани Ир'окари, Копье в тенях, — Кетан ударил себя кулаком в грудь. — Она ответит за все, что сделала.
Выругавшись, Коготь отступил, пробираясь сквозь ветви без той осторожности, которую он проявлял во время своего приближения.
Кетан ждал, когда его ужас всплывет на поверхность, когда страх поселится внутри, когда беспокойство распространится по его телу и скиснет внутри. Но все, что у него было, — это спокойствие, лежащее поверх его кипящей ярости. Это было неминуемо. Этого нельзя было избежать; можно было только выиграть или проиграть. И какая-то часть его трепетала от возможности дать отпор.
Он попросил эту бурлящую ярость подождать еще немного. Достаточно скоро он насытит ее кровью.
В отличие от Когтя, который шел на разведку, основная группа королевы не пыталась скрыть свое приближение. Они походили на стаю ятинов, продирающихся сквозь подлесок, ломая ветки и сотрясая листья своими тяжелыми шагами. Смысл был ясен — даже здесь, перед домом Терновых Черепов, Зурваши не боялась и не уважала своих старых врагов.
В ответ Терновые Черепа начали топать — но их ритм был устойчивым, единым. Не топот диких зверей, жаждущих крови, а музыка объединенного племени.
Мы — одно целое.
Подлесок впереди затрясся. Ветви ломались, как кости, хрустели под ногами воинов, листья вздыхали, словно испуская последний вздох. Первые капли дождя упали на шкуру Кетана, холодные и тяжелые, как раз в тот момент, когда растения на краю поляны расступились менее чем в пятидесяти сегментах перед ним.
Он почувствовал, как Ансет напряглась рядом с ним. Почувствовал глубокое рычание Гарахка и Телока. Почувствовал вибрации приближающихся воинов в земле и в воздухе.
Одетое в золото чудовище вышло на открытое место, ее украшения сверкали, несмотря на хмурое небо. Но ярче всего этого золота были глаза Зурваши — пылающие янтарем, они немедленно уставились на Кетана, а ее жвала широко раскрылись.
Она остановилась и выставила свое боевое копье рядом с собой, выпрямившись во весь рост. Это было не то высокомерное, скучающее существо, которое выносило приговор в Логове Духов. Это была королева-воительница, которая прогнала Терновых Черепов через болото. Это был зверь, который пытался сокрушить целое племя, потому что у них было то, что она хотела.
Саванов не было. Ничто не спрятано.
Это была Зурваши.
— Малыш Кетан, — промурлыкала она. — Нам многое нужно обсудить.
ГЛАВА 30
Клыки выстроились за спиной королевы широкой линией, их золотые украшения были чистыми и блестящими, несмотря на путешествие по труднопроходимой местности — хотя ни одна из них не была такой великолепной, как сама Зурваши. Две женщины, которых узнал Кетан, были в авангарде группы. Айрека, одна из ревностно преданных воинов королевы, и Корахла, которая шла, опустив подбородок, а ее зеленые глаза горели мрачным огоньком.
Взгляд Корахлы поднялся, упал на Ансет, и она замедлила шаг.
Ансет медленно, неровно вздохнула рядом с Кетаном. Его сердце болело за нее.
К Клыкам присоединились Когти; все самцы были в черных саванах с мехом на плечах, их зазубренные копья торчали из-под свисающей ткани. Еще больше их забралось на деревья, но место встречи было выбрано удачно. Ни одна из этих ветвей не позволила Когтям Зурваши приблизиться к Калдараку или его защитникам.
Зурваши развела руки.
— Налаки. Я ожидала, что ты будешь молить о мире, зная, что я приду. Но ты прибыла с воинами. Это вся мощь Калдарака?
Гарахк зашипел, подняв передние ноги.
— Достаточно мощи и даже больше, чтобы покончить с тобой, Кровопийца.
— Значит, вы хотите войны с Такаралом?
— Войны с тобой, — сказала Налаки, выступая вперед. — Потому что ты одна принесла ее нам.
Защебетав, Зурваши шагнула вперед. Когда ее воины двинулись следом, она остановила их взмахом руки.
— Вы взяли кое-что мое. Верните это, и я оставлю Калдарак нетронутым.
— У нас нет ничего, что принадлежало бы тебе, — сказала Налаки.
— Весь Клубок принадлежит мне, — огрызнулась Зурваши, но тут же смягчила тон, продолжив. — Но у тебя есть моя пара.
Кетан зарычал, шагнув перед Налаки.
— Я никогда не был твоим, Зурваши, и никогда не буду. Если хочешь покорить меня, попробуй.
Зурваши подошла на шаг ближе.
— Я побеждала тебя, Кетан, много раз.
