— Тебе это не понравится.
— Конечно, нет. Все равно говори.
— Блин, Дань, это с тобой связано.
— Не понял? Я-то тут при чем? Меня же там не было. Или?
— Или Даня, или.
Твою же мать, Ада, твою мать. Неужели тогда это было ты? Бл***.
Глава 5
Адель
Ох, что же делать? Даня не отстанет, пока не расскажу.
— Это случилось почти полтора года назад. Раньше я ходила в музыкальную школу. И так получилось, что у меня выступление попало на последний звонок. Двадцать пятого мая. Я пела на последнем звонке старшеклассников, а потом в свою музыкалку, на последний звонок выступать для выпускников. Домой я возвращалась уже после девяти вечера, начало темнеть. И вот тогда, они… Их было двое. Скорей всего, одиннадцатиклассники, потому что помню белые рубашки на них. Один подошел сзади, а второй спереди, дернул за руку за кусты, возле соседнего дома и прижали меня к стене.
Я сглотнула, потому что чувствовала очередную истерику. Она подступала, туманя мозги и сознание. Даня посмотрев на меня, сел на кровать и притянул к себе на колени, крепко обнимая. От него пахло духами с ноткой хвойных и дымом от сигарет. Я попыталась слезть, он лишь буркнул «сиди, мелочь». И я продолжила.
— Я очень испугалась. И просила не трогать меня и отпустить. Но они лишь смеялись. Похабно шутили, касались меня руками. От них пахло алкоголем и табаком. Были пьяны. На все мои мольбы лишь пошло ржали. Когда я стала вырываться ожесточеннее и кричать, что есть сил, один из них подошел ко мне сзади и завел мои руки за спину, удерживая их. Второй — подошел ко мне и начал дергать мою юбку и блузку. Он… он сжимал, просовывал руки… Когда они… они начали рвать на мне одежду, я казалось сознание теряла, просто умирала от ужаса….
В горле запершило, и я откашлялась, замолкая. Не могла продолжить.
— Маленькая, давай. Не много же осталось рассказывать, верно? — эти слова он прорычал, не поднимая на меня глаз и не выпуская из объятий.
— Когда я закричала, это, наверное, уже и не я была, потому что к тому моменту сил не осталось, да и голос охрип, меня ударили по лицу и грязно выругались. Тогда я поняла, что уже ничего меня не спасет. Что… что сейчас меня прям около кирпичного дома, за кустами… двое…И все…Когда после удара, голова перестала кружиться, я почувствовала холод на груди… Он разорвал мне блузку, начал стягивать юбку… они… у них никак не получалось. Я из последних сил вырывалась. Тот, что сзади удерживал руки, все время повторял «первый, я первый». Я плакала, истерила уже по сути… вот тогда меня и услышали. Юбка… ее все же порвали, и она упала к моим ногам, когда сквозь кусты продрался парень. Он обвел взглядом нас. Я тогда подумала, что он их друг, что, вот он, конец…
Я посмотрела на Даню, и он встретил мой взгляд.
— Черт, мелкая, не вздумай сказать, что это был я. Твою-то мать. Бля**.
— Это был ты, Дань. Ты спас меня. Налетел на одного, потом на второго. Я только, как смогла, натянула дражайшими руками юбку обратно, и нашарила на земле вещи. Я тогда просто не соображала. Схватила все и убежала, не сказав простого спасибо. И, наверное, все это давило на меня, что я вот так, убежала, бросила тебя с ними. Только потом, дома, я подумала, а что если они что-нибудь с тобой сделают. Их же двое, а ты один был…
— Я был так же пьян в тот день, наверное, как и они. Просто помню шум, пошел на него, а там… там два ублюдка и одна девчонка с высокими хвостами и белыми бантами. Я даже лицо не рассмотрел, просто накинулся на них и все. Черт. Неужели действительно это была ты?
— Я, Дань. Но этим все не закончилось. Дома мы поругались с отцом. Вернее, мама поругалась. Он сказал, что я сама виновата в том, что произошло. Мама на следующий же день собрала вещи, и мы от него уехали. Я уговорила ее не подавать заявление в полицию.
— Что? Эти черти на свободе? Адель, бл*, сегодня… сегодня это из-за них? Ты их встретила?
— Понимаешь, я успела увидеть, как одного ты ударом вырубил. И я не знала, пришел он в сознание или же… или…
— Мертв?
— Да. Не знала… Я боялась, а вдруг тебе этим наврежу.
— Ада, — выдохнул Даня, и поднялся с кровати, пересаживая меня с колен. — Ты понимаешь, что они должны быть наказаны? Чееерт. — он запустил руки в волосы и начал мерить большими шагами мою комнату.
— Я испугалась, еще и папа сказал…
— Твой папа дебил, каких мало, уж извини, — остановился он напротив меня и серьезно посмотрел мне в глаза. — Что было сегодня?
— Я относила в школу задания, вышла и решила пройти по ярмарке, что около центра развернули, а там они, стояли возле одного из ларьков, что-то покупали. Они… узнали меня…
— Ты их знаешь, где живут, как зовут? Скажи мне, — он схватил меня за руки и повторил. — скажи мне, где их найти?
— Не надо, Дань, не надо. Я просто теперь с вашим водителем буду ездить и все.
— Черт с два. Я буду тебя возить, когда нужно. И ты мне расскажешь, где они обитают. Говори.
— Дань, — он упрямо покачал головой.
— Я все равно их найду, только хуже будет. Я помню лица, которые крошил в тот день.
— Они… я не знаю не их имен, не, где они живут. Знаю только, что часто гуляли в компании ребят с соседнего двора от моего бывшего дома. Там у них парень, главарь вроде как. Максим Максимов. У его папы какая-то автомастерская в городе. Это все что я знаю.
— Этого хватит. Бл*, что ты раньше мне не сказала. Убью этих уродов.
— Дань, Дань, не нужно. Я потом себе этого никогда не прощу.
— Да ты посмотри, что они с тобой сделали? Ты себя когда-нибудь со стороны видела, в такие моменты?
— Я… я знаю, что это еще то зрелище и вообще я… я ненормальная. Многие врачи говорят, что у меня должно уже все пройти, что я просто сама не хочу,… что мне нравиться чувствовать себя жертвой.
— Че за бред, какая жертва? И нормальная ты. Никто, кроме тех ушлепков не виноват в том, что с тобой происходит. И я их обязательно накажу.
— Даня!
— Что Даня? Ну, попугаю немножко их, это можно?
— Ты врешь, — уверенно сказала я и рассмеялась, глядя, как он пытается состроить серьезную рожицу.
Я так боялась ему говорить об этом. Боялась, что он будет смотреть на меня с отвращением. Но… я не вижу этого в его глазах, только теплоту и заботу. Господи, как же я соскучилась. Я и не знала, что привязалась так близко к нему. Последний раз, вот так тепло и душевно мы говорили месяц назад, после моего приступа, когда он ворвался в мою комнату и отругал, за то, что не позвонила ему.
Он очень красивый. Высокий, большой. Чем-то на медведя похож. Когда он меня обнимает, я просто проваливаюсь в его объятия, и мне кажется, что если он захочет, то сможет укрыть от всего. У него стильная мужская прическа с выпущенной челкой на один бок, темно-русый цвет волос. Нос с небольшой горбинкой, видимо, ломал когда-то, карие глаза. Такие теплые и добрые, как кружка вкусного горячего шоколада. Красивые губы, нижняя чуть пухлее верхней. У него родинка на щеке и когда он улыбается, у него появляются ямочки.
Однажды, я зашла в нашу общую ванну, а он стоял там. Сонный, в одних боксерах. Чуть дальше от запястья на правой руке у него татуировка. Волны, корабль, будто в шторм. На груди, прям напротив сердца, тоже есть тату. Что-то на подобии сердца, 3D рисунка, сердце в шипах, падающая тень. Сделано настолько красиво, что дух захватывает. В этом сердце надпись «speed». Скорость. К чему это я не знала, да и спрашивать постеснялась, когда после осмотра этой тату мой взгляд спустился ниже, на его шесть кубиков и полоску волос уходящих под боксеры. А еще ниже… очень такой очевидный бугор.
Выбежала тогда из ванны, как ошпаренная, хлопнула дверью и сползла по стенке.
— Пойдем есть? — вырвал меня из дум голос Дани.
