Влад ушёл от удара под дых, вывернулся ловко и ударил моего отца. В лицо ударил.
Если бы папа был в курсе, что за меня может кто-то постоять. Это не беззащитных женщин бить, здесь и получить можно в ответ. Влад парень здоровый и видно по рукам, что тренируется.
Кулак разжал и помахал рукой моим родителям. Выпрямился, озлобленно глядя на них. Мать поднимала своего мужа. У папы лилась кровь из носа.
— Серёженька, — плакала она, гладя супруга. Сама ещё недавно синяки на лице залечила, а всё жалеет любимого.
— Убью, — рычал папаша, ударив мою маму в лицо. Но подняться с первого раза на ноги не смог.
— Пошли, — Кот схватил меня за руку.
— Егор! Не отпускай Андрюху, — заревел медведем мой папаша.
Егор, мелкий гадёныш тусовался этажом ниже, перегородил со своими дружками все отступы. Я вроде Кота к лифту потянула, но Влад вообще не стесняясь влетел в компанию подростков и заехал вначале моему брату, кулаком в нос, кровь ручьями хлынула, потом его дружку.
Подружка Егора, неадекватная Кристина достала бутылку вина, что прятала вместе с сигаретой за спиной. На ней безобразно короткое платье. Она с невинным личиком разбила бутылку вина и с «розочкой» двинулась на Влада.
Я в ужасе закричала и кинулась на девчонку, которой лет четырнадцать от силы. Сумку вперёд выставила.
— А ну, бля, разошлись!!! — донеслось этажом ниже.
Паша с пистолетом в руках вышел на лестничную клетку. По пояс раздетый. К нему липла его миниатюрная супруга.
— Павлик, но теперь мы точно из этого гадюшника переедим, — заявила она.
В этот раз уже я схватила рыжего Кота за руку и потащила мимо озверевших подростков, мимо Паши и его жены, вниз.
Подальше отсюда и в любом направлении, лишь бы никогда это больше не видеть.
— Сука! Убийца! Ты в этом городе не найдешь себе работы! — орал мне вслед отец.
Столько лет со злыми, чужими людьми. Никакие эти твари мне не родные! Я их слушалась, повиновалась. А всё потому, что действительно убийца.
3
Влад
Я ждал дальнейшего сопротивления. Оскорблений, приказов, фырканья и попытки доминировать. Но вместо этого получил подавленного, тихого ребёнка в машину, которого серьёзно обидели. И мысль, что это мой ребёнок, не давала покоя. Хотелось вернуться и сломать жирному папаше руку и мамаше заодно, потому что допустила такое отношение к дочери.
Жажда мести меня заедала, но не так, как раньше. Сейчас на передний план всего моего сознания вышла Дрю. И меня охватывало умиление, когда она сжимала кулаки и пыталась не показать мне свои слёзы. Сидела ещё подбитым глазом ближе ко мне.
О машине ничего не сказала, хотя я ожидал язвительных замечаний.
Но возможно я ошибаюсь в ней и достаточно серьёзно. Очень тяжело выбить из головы стереотипы, когда годами встречаешь девушек с одними и теми же запросами, с одинаковыми замашками. Пора бы перестать всех женщин грести под одну гребёнку, вон девчонка по имени Эмилия, как меня отфутболила! Да была в моей жизни похожая на Дрю дамочка. “Не всё продаётся и не всё покупается” - под этим девизом мне не дала. Ну, и малышка Дрю из этой оперы. Такая на деньги не поведётся и на их отсутствие сильно не отреагирует.
Повезло? Однозначно. Только вот с её тараканами ещё совладать надо.
— Поплачь, легче станет, — попросил я девушку, но она готова была лопнуть от горя, но не расплакаться в моём присутствии.
— Мне в гостиницу, — с трудом это сказала.
— Вначале в травмпункт заедем, глаз твой посмотрим.
— Не надо, всё в порядке, — совсем тихо сорванным голосом.
Да, отлично. Всё в порядке, садист глаз выбил, и мы его, суку, покрывать будем.
— Да, нет, не в порядке, — я завернул на бензоколонку. Там был неплохой магазинчик. — Врач скажет, что всё в порядке, тогда я успокоюсь. Посиди минуту.
Я вышел из машины и вставил пистолет в бензобак. Присматривал за своей девчонкой. Она волосы убирала. Профессионально так в жуткий «бублик» свернула, что я даже поморщился. Такие волосы прячет. На моё счастье волосы закрепить было нечем и, пока я шёл до кассы, Дрю опять стала лохматой.
В магазине взял ей резиновые тапки и большие солнцезащитные очки. Бутылку воды, потому что голос осип, влажных салфеток и пачку бумажных платков.
Мне не нужно было объяснять, откуда во мне столько жажды заботиться. Я уже нормально пожил и многое понимал, это чувство подавлять нельзя, его нужно хватать, прятать внутрь себя и в своём сердце холить и лелеять.
Это то, что я искал. Мне повезло однажды встретить хорошего психиатра, который сказал, как избавиться от пресыщения. Естественно, воздержанием. Неспособность остановиться на одной девушке, отсутствие желания хоть кого-то оставить рядом с собой, преследовали меня с ранней юности.
Четыре года после аварии, после того, как моего отца обанкротили, и он умер от сердечного приступа. Я болел, никого не трогал, и у богатых родственников прослыл блаженным замученным папашей мальчиком. Хорошее время, я наконец-то почувствовал необходимость иметь рядом с собой человека. За долгий перерыв именно Дрю стала первой, и её значимость для меня росла с каждой минутой.
От любви тепло, хорошо и главное, спокойно. Меня не корёжило, что я открыл дверь и грязные женские ступни вытирал влажными салфетками, присев на корточки.
«Любовь не превозноситься, не гордится… Не ищет своего, не раздражается»*
— Влад, ты что, — стеснялась и тихо пищала Дрю, стараясь не отдавать мне свои ноги.
Это меня веселило. Раньше бы я так не смог. Натянул на её ноги тапки. Отдал очки:
— Надень.
Спрятав глаза, Дрю успокоилась. Какой-то психологический ход. Но плакать всё равно отказалась. А ей нужно, иначе не выйдет напряжение, созданное возможно много лет назад.
— Ни в какой травмпункт я не поеду. Будь любезен, отвези меня в ближайший отель, — проснулся строгий голос после глотка воды.
Вообще, для юриста удивительно такое поведение. Ведь она должна знать, что любой удар в глаз должен быть наказуем. На папу наезжать нельзя, папа святое?
— Очки тебе идут, — я сел за руль и тронулся дальше. Мало того, что к врачу отвезу, ещё и к себе ночевать заберу. — Похожа на голливудскую звезду с похмелья.
— Ты меня слышал?! — рявкнула Дрю.
«Любовь долготерпит… Всё переносит»
То, что любовь взаимная… Я просто не сомневался. Она смотрела на меня так, как смотрят влюблённые девчонки. Только вот ей не до любви было. В моих силах исправить всю её жизнь.
Хочу я этого? Злючка Дрю может оказаться неподъёмной и больной на всю голову… Как я.
— Влад! Ты меня слышишь? И сколько я тебе должна?
— Целка стоит дороже, так что сумочку закрой и рот заодно, — усмешливо покосился на неё. На щеках девушки выступил румянец от злобы.
— Какой же ты дрянь, — шикнула она, всё ещё стесняясь, что я у неё оказался первым, что мы любовники.
— Какой есть, мы едем к врачу.
Я не хотел оскорбить её, просто я чаще всего действительно язвительный, но без желания навредить, особенно своей девушке. Возможно, она так и не станет моей навсегда, но в данный момент я нёс за неё ответственность. С сумочкой, без обуви, с подбитым глазом, в нервном состоянии, идти некуда. Я не мог её оставить.
«Любовь милосердствует… Не бесчинствует».
Она ещё некоторое время сопротивлялась.
— Ни к какому врачу я не пойду, глаз просто затёк.
— Просто, — эхом отозвался я, высматривая старое здание больницы за кованым забором. Сам фасад не было видно от большого количества высоких деревьев и густых кустов. О том, что всё в этот вечер работает, говорило огромное количество машин на дороге и во дворе здания. — Если не пойдёшь к врачу, я на твоего папашу заявление напишу. Соседи видели, что он тебя ударил, что сына подговорил нанести мне телесные повреждения…
— Замолчи!
— Прекрати хамить, Дрю! Я тебе ничего плохого не сделал.
— Как сказать, — отозвалась она. — Пообещай, что оставишь моего отца в покое.
