Я засмеялась и повалила Шеймаса на диван. Сев сверху, откинула волосы за спину. В полумраке комнаты его лицо казалось еще более загадочным.
— Выходит, что свадьбу мы сыграем в нашем замке?
— Да, за четыре дня рабочие успеют все доделать. Кстати, ты видела, твои вьюны уже плетутся по шпалерам. Завтра подключу разбрызгиватели, чтобы они питали почву. И я заказал те флажки, о которых ты мечтаешь. Хоть мне и не нравится эта идея. А еще у меня большой заказ от зроу. Придется пару дней поработать в поле. Справишься без меня?
— Ты ненормальный, Шеймас.
— Значит, справишься, — улыбнулся он, руками залезая под мою рубашку. — Ну что, до свадьбы «ни-ни»? Или?..
— Я не выдержу четыре дня, — шепнула я и впилась в его рот жадным поцелуем.
После пережитого несчастья секс вышел на твердую «троечку». Я прекрасно понимала Шеймаса: ему было не до красивых игр. И радовало, что он тоже понимает мою усталость и вчерашнее сотрясение. Но ожидание, что в гостиную в любой момент может кто-нибудь заглянуть, все же придало интиму искорку огонька. Наверное, именно так чувствуют себя молодые девицы, к которым глубокими вечерами в окна залезают парни. Шалить приходится как можно тише, чтобы не услышали родители. Мне это было незнакомо. В детских домах секс среди подростков — норма, а в некоторых — даже среди воспитателей. Там никто особо никого не стеснялся и не прятался. Зачастую я даже удивлялась, как живя в таком распущенном окружении, я сохранила невинность до двадцати!
Зато теперь наверстывала упущенное…
Отдышавшись, я начала одеваться.
— Я лягу с Вейцом, — сказала я с толикой боязни, что Шеймас обидится. Похоже, мне еще предстоит избавляться от некоторых комплексов и ложных опасений.
— Да, конечно, — улыбнулся довольный Шеймас и, подложив руку под голову, следил за тем, как я одеваюсь. Ревность ничуть его не трогала.
— Ты останешься здесь? — удивилась я, помня, что его собственная комната свободна.
— Лень тащиться наверх. А здесь хорошо: удобно и пахнет тобой.
Я улыбнулась, поцеловала Шеймаса и, пожелав ему спокойной ночи, ушла в свою комнату. Укладываясь в постель, я случайно разбудила Вейца.
— Ты как? — шепотом спросила я, ложась рядом с ним.
Вейц приподнял покалеченную руку и сжал слабый кулак.
— Работаю, — улыбнулся он, опустив руку. — Думаю, дня через два встану на ноги.
— А через четыре у нас свадьба.
— Так долго ждать, — вздохнул Вейц.
— Ничего себе — долго! Обычно к свадьбам неделями готовятся!
— Обычно на свадьбе два виновника торжества, а не три.
Я хихикнула и, обняв Вейца, прижалась к нему.
— Спокойной ночи, дорогой, — пожелала я и мечтательно закрыла глаза.
В тот момент, когда Луисцар отказался от меня, боясь гнева Совета, моя жизнь, подобно ветке, сломалась. Постепенно она срослась и теперь крепла, придавая мне уверенности в себе. Отношения с двумя мужчинами вдруг стали чем-то само собой разумеющимся. И я знала, во всем виноваты их сумасшедшие чувства. Настоящие, крепкие чувства!
Заслышав размеренное дыхание вновь уснувшего Вейца, я приподнялась на локте и погладила его по щеке. Аккуратно убрав с его лица упавшую прядь длинной челки, я пальцами прошлась по его шее, груди и мерцающей коже.
— Гибрид, выброшенный в Трейс за непослушание, — задумчиво прошептала я, и в голове словно что-то щелкнуло. — Какое вранье!
Я соскочила с кровати и попятилась от нее, как от огня.
Вейц распахнул глаза. Его зрачки стали вертикальными. Я кинулась к комоду, в котором Шеймас хранил один из бластеров и, выдвинув ящик, вынула оружие. Не успев активировать заряд и развернуться, я оказалась прижата к стене навалившимся телом Вейца. Дышал он тяжело, еще был слаб. Но встать и обезоружить меня сумел. Отбросив бластер в сторону, он закрыл мне рот ладонью до того, как я закричала, и прошипел на ухо:
— Уберу руку, если пообещаешь не орать.
Затрясшись, я судорожно покивала и поморгала в знак согласия. Вейц отнял ладонь от моего лица, но продолжал прижимать меня к стене.
— Ты чертов шпион из Междумирья, — процедила я, содрогаясь от ужаса своей правоты. — С самого начала на Нэима работал? Поэтому не рассказывал о его романе с Лейсандрой Шеймасу?
— Я никогда не работал на Нэима, — ответил Вейц, пошатываясь из-за покидающих его сил. — И шпионом не был. Я был миротворцем под прикрытием.
— Одна и та же хрень!
— Тише! Выслушай меня.
— А потом ты убьешь меня?
Вейц убрал руки и, отпустив меня, шагнул назад.
— Хорошо ты головой ударилась, — мрачно заметил он. — Как я могу убить тебя, если я тебя люблю?
— Неужели? — Я медленно повернулась и покосилась на приоткрытую дверь.
Вейц тоже посмотрел на дверь, но запирать ее не кинулся. Отойдя к кровати, он с глухим стоном сел и усмехнулся:
— А ведь я чувствовал, что ты догадаешься. Слишком умная для Трейса. Что ж, пришло время рассказать. Потерять тебя я не хочу.
От возмущения я лишилась дара речи.
— В каждой области есть миротворцы под прикрытием. Без них никак. Орден должен знать, насколько честны с ними их подчиненные и что на самом деле творится в Трейсе. Почему бы не назначить на эту должность гибрида? Никто не подумает, что он действующий солдат Междумирья. Орден не стал бы так легко разбрасываться дорогостоящим ресурсом.
— Ты шпионил.
— Называй это так. Но это была служба. Пока я не понял, что дела здесь обстоят иначе, чем докладывают Ордену. Совету не понравилось имя Нэима в моих отчетах. С меня потребовали доказательства. Достать их я мог только через Саймуса.
— Накопитель, — догадалась я.
— Да, — кивнул Вейц и поморщился от приступа боли. — Я следил за Саймусом и…
— Ты вовсе не хотел кончать с собой! Это был спектакль, да?
Недолго помолчав, Вейц признался:
— Я был натренирован подчиняться Ордену. С меня потребовали накопитель, о котором твердил Саймус. Я изучил его. Понял, что с ним не так-то легко подружиться. А когда удалось, я выяснил, что накопитель у Нэима. Круг замкнулся, мои отчеты сыграли против меня. Тогда я стал ненужной экспериментальной ошибкой.
