Сложно определить чувства этого мужчины. Особенно, когда в каждом жесте и взгляде ты чувствуешь, как он уходит все дальше от тебя. Но только касаешься его — и вот он снова рядом. Как только мои губы коснулись его, все стало второстепенным и утонуло в этой же ванной.
Я бы хотела позволить себе роскошь — думать, что мои чувства взаимны. Думать, что есть нечто сильнее разума Роланда. Но я не могу. Во мне осталась слишком мало. И обеднеть, опустеть до краев, только чтобы миг думать, что любима, я не готова.
Насладиться друг другом нам не удалось. Голос уже знакомой мне женщины, бесцеремонно вошедшей в спальню, быстро привёл нас в чувства. Роланд крикнул через закрытую дверь ванной, что через десять минут спустится к ней, на что она возразила, сославшись на большое количество людей внизу, а поговорить нужно наедине и срочно.
Я удивилась, когда мужчина поддался её воле, вылез из ванной, снял с себя костюм, вытерся и достал из шкафа сухой комплект одежды.
— Мне выйти с тобой? — лёжа в ванной и ехидно улыбаясь, спросила у него.
Он бросил на меня усмиряющий взгляд, накинул на себя шорты, футболку и подошел ко мне.
— Сиди здесь молча. Я дам знать, когда тебе выйти, — договорив, вышел из ванной, хлопнув за собой дверью.
И если Роланд говорил чуть тише, наверняка, чтобы я не слышала, то женщина говорила строгим отчетливым голосом, что позволяло мне понять суть всего их разговора.
Я думала речь зайдёт о Заре и обо мне. Решила, что сейчас выскажет все, что думает о молодой профурсетке, крутящей роман с мужем её внучки. Но женщина заговорила о матери Роланда.
— Стелла может и была поганой женой, но это проблема твоего полоумного отца, который выбрал себе её. Однако, матерью для вас она была хорошей. Любила и делала все для вас. Так что прекращай этот балаган и поговори уже с сестрой.
Я мысленно поддерживала слова женщины, но сомневалась, что они сумеют подействовать на него. Уверена, за эти дни тема матери изрядно ему надоела.
— Теперь понятна причина твоего нежданного визита, — все, что ответил Роланд.
— Она приехала к моему дому и умоляла на коленях образумить тебя.
— А ты на старости лет задумала милосердной стать?
Их спор длился ещё несколько минут. И никто не готов был уступать друг другу. За это время я вылезла из ванной, сняла и выжила платье, высушила и обмотала себя полотенцем и подошла ближе к двери, облокотившись на раковину, находившуюся недалёко от неё. Была уверена, что их разговор близится к концу.
— Это все, о чем ты хотел поговорить? — нервно заключил мужчина, намекая, что больше говорить о матери не намерен.
— Нет, не всё. Что за женщину ты привёл в отчий дом? И почему до сих пор не выгнал? — после этих слов, я навострила уши. Их диалог вдруг стал приобретать краски.
— А должен был?
— Дорогой, ты приемлешь то, что твоя женщина — любовница Эльдара? Не верю, что тебя сумела окрутить какая-то проходимка, как когда-то и твоего глупого отца.
Её слова нисколько не задевали. Что-то в этой женщине мне нравилось и даже восхищало.
— Во-первых, Медея не любовница Сараева, во-вторых, она не моя женщина и, в-третьих, пока она живет здесь, будьте добры относиться к ней с уважением, как вас, женщин, и учили в школе благородных девиц!
— Зара мне рассказывала совсем другие истории. От того, я имею право относиться к этой женщине так, как она этого заслуживает.
— Заре необходимо ощутить землю под ногами, а не летать в облаках, — заявил холодно и с пренебрежением. — Пора перестать винить всех вокруг в том, что она вышла замуж за конченного ублюдка, при том, что все мужчины в доме были против этого брака!
— Но ведь эта женщина была с Эльдаром. И ты вместе с ней отдыхал на курорте. Не станешь же это отрицать?
— Она имела право общаться, с кем захочет. Стоило бы её поблагодарить, что она поступила по совести, когда обо всем узнала!
— Поблагодарить? Роланд, ты заболел? Эта девица вскружила тебе голову!
— Я имею достаточно информации, чтобы быть уверенным — если бы Медея хотела, она бы сделала все, чтобы Сараев был с ней.
Как только его ответ достигает моего сознания, по телу разливается приятное тепло от того, что он защищает меня.
— Только дурак бы променял семью на потаскуху.
— Тебе не идут такие слова, Эльвира! Винить женщину в том, что ею одержим чужой муж — крайне глупо.
— Ты слеп, мой дорогой.
— Главное, вы будьте трезвы. На этом разговор окончен, — слегка помедлив, он продолжил. — И да, ещё раз услышу, что кто-то говорит о ней или с ней в таком тоне, пеняйте на себя!
— Ты смеешь говорить со мной в таком тоне из-за какой-то там… — она замолкла.
То ли её усмирил взгляд Роланда, то ли то, что дверь в ванной комнате открылась, и из неё вышла я — сложно предположить. Я была поглощена желанием разозлить, выбить её из колеи. И по нервно бегающим женским глазам от меня к Роланду было понятно, что мне это удалось.
— Простите, голова разболелась от вашей болтовни, и ноги устали стоять, ждать тебя, Роланд, — переведя взгляд с женщины на мужчину, игриво улыбнулась.
И не позволив себе вздрогнуть перед его нарастающей агрессией, наиграно поклонилась даме, пожелала им доброго вечера и вышла из спальной комнаты, обмотанная полотенцем, держа в руках мокрое платье.
— После твоего ухода, мне пришлось долго её успокаивать.
— Хотела бы я видеть, как ты объяснил, что делала не твоя женщина в твоей ванной.
— Ты ведь этого и добивалась, не так ли? — уголки его губ вздрагивают, и он подходит ближе.
— Нет, хотела поиграть на нервах твоей бабушки.
— А сыграла на моих.
— Ты шёл бонусом, — улыбаюсь искренне, наслаждаясь энергией, которая исходит сейчас от него.
Покачав головой, проходит мимо меня, и я вновь обращаюсь к нему, заставив его остановится.
— Послушай, Роланд, — делаюсь серьезней, — Не знаю, как распорядится судьба в следующий раз, и доведётся ли нам ещё когда-нибудь встретиться. Но я бы хотела, хотя бы раз расстаться с тобой на хорошей ноте. Настолько, насколько это возможно. Ты зол, знаю, не без причины, но прошу тебя, не проявляй эту злость и агрессию в присутствии моей дочери. Её это ранит. Меня тоже.
Дослушав меня внимательно, добавляет:
— Вечером братство собирается у меня в усадьбе. Если хочешь, можешь присоединиться с Арианой.
— С удовольствием. Спасибо за приглашение.
В глубине души я радуюсь этой возможности. Хочу, чтобы Ариана провела рядом с ним больше времени. Сумела запомнить его. Хочу, чтобы он отпечатался у неё на сердце как можно дольше.
— Я еду по делам, ближе к вечеру заеду за вами.
Киваю в знак понимания, прощаюсь и спускаюсь вниз. Захожу на кухню, приветствую повара и прошу приготовить лёгкий завтрак на двоих, не сразу заметив женщину, разговаривающую в противоположном углу с Терезой.
— Роланд решил завтракать вне семьи? — голос Эльвиры разворачивает в свою сторону.
Она не адресует вопрос мне в глаза, спрашивает, скорее, в воздух. Но ответа ждёт лично от меня.
— Вы со мной говорите? — интересуюсь, ухмыльнувшись.
Понимаю, что она, услышав про две порции, решила, что я вторую разделю с Роландом.
— Да, с тобой.
— Учту, что мы успели перейти на "ты".
Женщина отпускает Терезу и подходит ко мне, мертвой хваткой схватив меня взглядом.
— Если вы переживаете, что внук решил, вместо завтрака с вами, провести его со мной, спешу успокоить. Я завтракаю со своей дочерью.
У неё округляются глаза от удивления. Очевидно, женщина ещё не информирована, что у меня есть ребёнок.
— Надеюсь, она не от нашего непутевого зятя? — в её голосе сквозит страх.
— При всем моем уважении, но кто отец моего ребёнка — это не ваше дело, — улыбаюсь, бросив вызов.
Получаю удовольствия от того, что имею возможность отвечать на хамские высказывания более изощренным способом. Мне нравится, что есть ниточки, за которые я могу дёрнуть и вывести её систему из строя.
