— Андунэль, — обратился Его Величество к дочери, как раз после приема пищи и вина, видимо рассчитывая, что сытые и подпитые женщины будут несколько снисходительней к его решениям, — я не хотел вести этот разговор сразу после твоего возвращения, но время не ждет, Онотимо пришлось сглотнуть, потому что взглянул мельком в лицо жене, и оно выражало крайнюю степень негодования, видимо королеве мало сегодня наливали, все-таки, — дело все в том, что наш союз с Империей…
— Распался, да я знаю, — спокойно сказала принцесса, и видя недоуменный взгляд отца пояснила, — я расспрашивала Его Светлость Серселена.
— Я бы сказал допрашивали, Ваше Высочество, с пристрастием.
— Это как? — не переставал поражаться Онотимо.
— Угрожала, что сброшу на него все дела по снабжению столицы, потому что все еще нахожусь под впечатлением от своего пленения, между прочим, отчасти по его вине.
Всех кроме самой Андунэль при упоминании о пережитом принцессе кошмаре брал озноб, а она говорила об этом совершенно спокойно. Вернее, никогда не говорила, а лишь упоминала сам факт, что таковое было, но никто и не расспрашивал о подробностях.
— А ты хочешь отказаться от этих дел? — уточнил у дочери король.
— Нет, но как разовая угроза сгодилось.
— Понимаю! — потянул король, а Дэекен лишь усмехнулся, — Ну так вот к чему я это все, — он даже вроде потерял мысль, хотя быстро нашелся, — а… Я дал тебе действительно много времени, но больше медлить нельзя, дело уже не в прихотях и приличии, Лесу нужен наследник, а тебе следует выйти замуж.
Королева закашлялась:
— Ваше Величество! — возмутилась она прокашлявшись.
— Мама, — улыбнулась ей принцесса, — отец прав, мне давно следовало бы выйти замуж. И? — она снова обращалась к отцу, — Вы решили отдать меня замуж за герцога Серселена, не так ли?
Онотимо только кивнул, ожидая реакции.
— Ну хорошо, — пожала плечами Андунэль, — раз таково ваше желание, я подчинюсь.
Теперь кашлять пришлось уже и Онотимо, и Дэекену, принцесса больно уж покладисто говорила, но в интонациях там звенела сталь, и обоих мужчин теперь крайне заинтересовало, что же будет за условие, которое им определенно выдвинут, каждому в отдельности и без свидетелей.
— Дорогая, — обратилась к дочери Эльнве, — ты уверена, что следует давать согласие на такое поспешное решение твоего отца? — последние слова королевы буквально пригвоздили бедного Онотимо, ох и достанется же ему сегодня истерик, не от дочери, так от жены он получит свое.
— А почему нет? Решение политически взвешенное, обоснованное и полагаю в данной ситуации единственно верное. И все же после ужина, я попросила бы вас отец о частном разговоре.
— Безусловно.
Оставшись после ужина в комнате отца Андунэль долго, не стала тянуть резину:
— Отец если ты выдаешь меня замуж по собственному усмотрению, то я в свою очередь прошу тебя о условии, с этого дня ты называешь меня и только меня своей наследницей, вне зависимости от пола моего будущего ребенка, я наследую за тобой, даже если мой ребенок родиться мальчиком. Обращаются со мной больше не как с принцессой, а именно, как с королевским наследником, со всей полнотой власти. Я должна быть вхожа в военный совет, иметь право голоса при решениях, должна быть посвящена в государственные дела всего Леса и иметь собственные земли. К тому же ты объявишь обо всем этом до того, как объявишь о моей помолвке с Дэекеном, которую я так понимаю ты намерен устроить в этот Праздник Цветения?
— Да, я считаю тянуть нет смысла, что же до твоих требований Андунэль, они справедливы. При том, что сейчас происходит, тебе быть Королевой после меня, это решит множество вопросов, если вдруг у тебя так же родиться дочь, ты будешь в праве назначить наследницей ее.
А Дэекен Серселен ждал принцессу под дверью, когда она вышла.
— Позволите мне проводить вас, Ваше Высочество?
— В мою спальню, ваша светлость? — усмехнулась принцесса.
— Я не хочу компрометировать вас, я всего лишь хотел поговорить.
— О, Дэекен, разрешите уж мне вас так называть, скомпрометировать меня уже полагаю невозможно, я ночевала или в моем случае дневала в одной комнате с мужчиной, с нарьяма, и что самое трагичное для моей репутации с тем самым, про кого так много страшных песен сложено, так что не скомпрометируйте себя.
— Думается моей чести тоже мало что уже угрожает, хотя буду откровенен с нарьяма ни ночевать, ни дневать мне не приходилось, да и видеть воочию кроме Темной Твари нарьяма мне не проходилось. Что ж головы он рубит весьма впечатляюще.
— Я этот момент просмотрела, опасаясь за вашу голову, а других подобных увидеть мне возможности не предоставили, что к лучшему, боюсь такие зрелища все же не для меня. Так, о чем вы хотели поговорить?
— Ваше Высочество, решение вашего отца о нашем браке…
— Такое же без вариативное для вас, как и для меня, я это прекрасно понимаю, и ни в коем случае не держу на вас зла или обиды. Вы заложник обстоятельств и своей крови, как и я, но что поделать. В действительности нам следует попробовать поладить, в конце концов, если вы в процессе нашего брака надоедите мне, я отправлю вас управляться с какой-нибудь проблемной Землей, как консорта, а сама прекрасно обоснуюсь в столице, просто имейте это ввиду. К тому же если вас достану я, вы всегда сможете попроситься в ссылку, так что, когда будете объезжать земли, присмотрите себе интересный надел, на ваш вкус, можно даже в заливе Дубового листа, тамошний климат почти такой же, как в Нонансире, ну разве, что морские ветра делают его несколько более переменчивым.
— Вы невероятно предусмотрительны, Ваше Высочество.
— Точно, Ваша Светлость, — Андунэль постучала его по плечу, а потом подтянулась к уху и сказала, очень тихо, — вы нравитесь мне Дэекен, пусть это так и остается, потому что, если нет, я найду миллион способов рано овдоветь, и белое и черное мне к лицу.
Дэекен только покачал головой провожая взглядом Андунэль Анкалима, вот уж с кем стоило бы стравить Лабрана, и посмотреть, чем закончился бы поединок змеи со скорпионом.
***
На следующем военном совете по правую руку от Его Величества сидела принцесса, и это было лучшем оповещением для Совета, что следующей править за Онотимо будет Королева, даже если она родит сына, все перед ним престол будет наследовать Андунэль.
На совете доложили, что как и сообщил Его Величеству Лабран армии Империи были в готовности, но все же они не выдвигались на север, а наоборот двинули на юг, на севере же началось строительство стены, видимо не столько как фортификационное сооружение, сколько для того, чтобы крестьяне перестали бегать через незримую границу Империи и Нелюдей, как пытались теперь официально именовать всех представителей других населяющих мар рас.
— Так Рану просто сдадут? — переспросила через какое-то время принцесса.
— Да, Ваше Высочество, Империя нацелилась на Хаярн, это теперь очевидно, они стягивают войска к Речным Землям, видимо под видом подавления возможных восстаний, Разведчики докладывают, что Лабран снова в столице, наверняка поехал за всеми соответствующими грамотами и разрешениям к юному Аэду, пока это еще необходимо, лето войска скорее всего проведут в речных землях, а по осени двинуться на Хаярн, воевать там лучше в холодное время года, слишком уж жарко, как раз и провизии будет в достатке для полномасштабной войны, и времени подкупить всех тем, кого собирались теперь будет хватать.
— И мы не станем вмешиваться? — теперь уже Андунэль обращалась к отцу, лишь от самых внимательных глаз не ускользнуло то, что принцессу вроде как совершенно не расстроил тот факт, что осады Раны не будет, а ее обидчиков не настигнет кара.
— Нет, это более не наше дело, мы укрепим гарнизон на Хрустальном перевале, закроем вход в Залив Дубового Листа, усилим связи с Белым пиком, в их поддержке Лабрану тоже должно быть отказано.
Андунэль лишь нахмурилась, в военном деле она, конечно же, не понимала ничего, по крайней мере пока.
