этого хочет…
— Да, господин, я понимаю. И на этот раз обещаю слушаться. Ты знаешь лучше, как совладать со своими людьми.
— Что ж… Тогда нам пора собираться. Дела долго ждать не станут. Особенно сейчас.
Забава это понимала. Но прежде, чем потянуться за одеждой, приподнялась немножко да и осмелилась спросить о том, что порой мучило:
— А Ирья? Что с ней стало?
Князь принахмурился.
— Сидит пока в застенках, — признал с неохотой.
А у Забавы от сердца отлегло. Живая! Стало быть, есть надежда уговорить Властимира пощадить несчастную. Очерствела ее душа, но ведь не просто так! Заметив ее оживление, князь еще больше помрачнел.
— Все, Забава, ничего пока говорить не смей. По глазам твоим вижу — вздумала жалеть предательницу…
— Поговорить только. Ее судьба была слишком нелегкой.
— Не спорю. Однако это не оправдание, чтобы девиц со скалы бросать.
— Ветер меня толкнул, не она!
— Ох…
Властимир потер лоб ладонью.
— …Упрямая жонка мне досталась, — пробормотал нарочно сердито. — Ладно, навестишь ее. Завтра! Только и я рядом буду. А уж наказание для нее выберу сам.
— Как скажешь, господин мой, — согласилась быстренько.
Пока и этого довольно. А потом, глядишь, Властимир смягчится или она что-нибудь придумает. И Забава отвернулась, пряча улыбку.
* * *
Властимир
Как бросили Ирью в застенки, так больше он ее и не видел. Поиски Забавы овладели его помыслами, даже гнев на бывшую надзирательницу исчез. А вот теперь вернулся с утроенной силой. Схватить бы плеть да и забить мерзавку до смерти. Вот только Ирья бы того и не заметила.
Разом постаревшая на два десятка лет, она безотрывно смотрела на Забаву. И что это был за взгляд!
— Живая, стало быть… — прошелестела чуть слышно.
А на большее, видно, сил не хватило. Прижавшись к сырым камням темницы, Ирья прикрыла глаза. Ее беззащитное горло очень легко можно было проткнуть клинком, однако Властимир нутром чуял — гадина только того и ждет.
Нежные пальцы Забавы слегка сжали ладонь. Успокаивала его. Льнула ближе, чтобы князь Северного царства не свершил суд прямо здесь.
— Да, Ирья, Чудь меня не тронула. А потом нашли веды… И Властимир. И Лада скоро вернется.
Искусанные губы женщины тронула ухмылка.
— С тобой, блаженная, по-другому быть не может, — и, снова одарив Забаву жгучим взглядом, добавила: — Прости.
Властимир принахмурился. Сколь бы много ни звучало раскаяния в голосе мерзавки, а щадить он ее не станет.
— Суд над тобой будет через седмицу, Ирья. А перед этим ты расскажешь, много ли в тереме предателей.
Женщина оскалилась.
— Предателей? Может, таких же бесправных и замученных? Нет, князь, можешь хоть пытать, хоть убить. К тому же те, кто мне помогал, сами этого порой не знали. Там сплетня, тут наложниц друг на друга науськать, чтобы гадости делать начали…
Забавушка густо покраснела.
— Так это из-за тебя я на горшке сидела?
— Да, Забава, из-за меня. Одна девка поменяла соленый отвар на горький, другая ложку тебе вымазала. Третья нож себе в грудь всадила… Все моими наветами…
Властимир зло цыкнул. Вот же… сука старая!
— …Но кое-кто и за злато помогал, — как ни в чем не бывало продолжала Ирья. — Вот о них скажу. Однако этих можно перечесть по пальцам одной руки. А так… люди верны тебе, князь. Кто по доброй воле, кто из-за страха…
Вот уж успокоила так успокоила! В темнице ненадолго воцарилось молчание. А потом Ирья снова подала голос:
— Не тяни с казнью, господин. Сделай милость…
И ведь правда хотела смерти. Даже самые тяжкие муки не могли бы испугать Ирью. Она испытала во сто крат хуже этого… Только об этом подумал — и злость спрятала когти. В один миг злодейка перед ним превратилась в отчаявшуюся женщину. А могла бы быть счастливой, детей растить на свою радость и благо Северного царства.
Властимир неслышно выдохнул. Ну вот, уже лезет в голову всякая бесовщина. Подхватив Забаву под руку, он повел ее прочь. Однако не переставал думать, а не слишком ли это — за меч хвататься? Может, полезнее оставить в живых?
И любимая тоже голос подала:
— Ирья умна… Очень даже.
— От таких умных одни беды, — отозвался ворчливо, однако, спустя мгновение, добавил: — Пока нам лучше заняться другими делами. Казнить всегда успеется.
Или не казнить вовсе. К тому же Лада скоро вернется. Это куда важнее, чем плеть палача.
Три дня и три ночи в Северном царстве шел снег. Укрывал Сварг-град пушистым одеялом, радовал сердце счистотой и мягкостью.
А вместе с ним над землей парила тишина. Будто вся природа затаилась, готовясь приветствовать ещё одно чудо. Уже самое настоящее, то, которое изменит жизнь этого мира навсегда. Забава коротко вздохнула, вновь переживая мучительно-сладкие мгновения ожидания. Тысячи невидимых нитей пронзали ее тело, свиваясь в груди теплым комком. И не только она это чуяла.
На бок легла горячая ладонь.
— Сегодня будет, — шепнул на ухо Властимир.
Повернувшись, Забава припала к желанным губам поцелуем. Любый ответил ей со всей нежностью, не переставая налгаживать, будто кошку. Очень нравились князю изменения в ее фигуре. И каждый раз Забава дрожала от восторга, слушая, как хороша она и желанна ему.
— Да, господин мой, — ответила, заглядывая в темные глаза. — Сегодня ночью мне приснились веды. А еще Топи, которые вновь стали Садами. И Ягиня… Она звала нас. Ждёт очень сильно.
Властимир чуть принахмурился. Ещё бы! Кто знает, хватит ли сил Лады вернуть гиблому месту прежнее величие. Однако навестить Топь надо обязательно. Они оба это знали.
— Дорога слишком тяжёлая, Забавушка. Беспокоюсь о тебе и нашем ребенке.
— Напрасно. Лада позаботится обо всем, я знаю.
И снова они дарили друг другу поцелуи и ласки. До тех пор, пока в разноцветных стеклах княжьих покоев не забрезжил свет.
На сердце в один миг стало радостно. Захотелось вскочить на ноги и бежать в сад.
Забава не могла противиться тихому зову, что шел прямиком с небес. И никто в Сварг-граде тоже. Людей влекло к княжьему саду, как птиц влечет в теплые края.
Время сборов Забава запомнила лишь урывками — Властимир сам помогал ей с косами и платьем.
Она выбрала самое простое — из нежно-голубого шелка. Вместо золота обернула шею жемчугом, а волосы украсила обычной синей лентой. Властимир тоже не стал мудрить с нарядом. Оделся как обычно, на плечи кинул меховую накидку.
Стража нетерпеливо топталась под дверью, но мыслями уже была не здесь. Властимир отпустил мужчин, чтобы не маялись.
Вместе они вышли из терема
