Вскакиваю и чуть реще, чем позволяют правила приличия отвечаю на мужское рукопожатие. Ярослав делает вид, что ничего не заметил.
После того, как они удаляются. Ева льнет к моей груди.
- Поедем тоже домой, любимый? Здесь скучно.
Дует губы.
- Поехали, - говорю безжизненно, обжигая рот горячим кофе.
Боли не чувствую, нервы атрофированы, эмоции сбиты.
В машине приятно морозит кожу кондиционер. Ева расслабляется и скидывает туфли на коврик, включает дорожное радио.
- Откуда ты знаешь Вику? – спрашивает, вглядываясь в темноту за окном.
Чуть добавляю скорость.
- Она занималась у меня в танцевальной студии.
- У вас что-то было?
Морщусь от тривиальности ее фразы.
- В каком плане? – кидаю на нее цепкий взгляд.
- Отношения?!.
- Нет, - мотаю головой. Отношений точно не было.
Была любовь. Моя. Безответная.
- Хорошо, значит, мне показалось, - удовлетворенно кивает жена.
Некоторое время едем, сохраняя тишину мысли.
- Я так надеюсь на этого врача, - начинает заливать Ева, когда автомобиль заезжает в город. – Я уже никому не верю, Матвей. А он мне рассказал об этой методике, и я снова зажглась.
- Хорошо, - успокаиваю её уверенностью.
- Почему так Матвей? Почему тысячи женщин ходят на аборты, оставляют своих детей в роддомах, а я не могу просто забеременеть? – истерически произносит.
За ужином она немного пригубила шампанского и сейчас испытывает устойчивую потребность выговориться.
- Жизнь несправедлива, милая, - сообщаю тяжело вздохнув.
- Ты ведь меня из-за этого не бросишь? – спрашивает она, разворачиваясь ко мне полностью. Чувствую на бедре касание ее руки.
- Нет, конечно. Успокойся.
- Ты ведь не такой, как… - тихо стонет и отворачивается. – Прости.
- Всё хорошо. Сейчас приедем домой и ляжешь поспать. Утром все проблемы будут казаться не такими мрачными.
Я и сам очень на этой надеюсь!
Глава 10. Виктория.
В жизни так складывается, что человек рассматривает себя через призму оценочных суждений. Смотрит на себя глазами своих близких, которые не всегда сами являются добродетелью.
И кто же я сейчас?
Моя мама точно бы сказала – гулящая.
К женщине, изменяющей своему законному мужу в прошлом, добавилась роль любовницы женатого человека. Разница лишь в том, что кроме собственной совести, в данный момент я никого не предаю.
А заботиться о грехах господина Андреева – не моя забота. Хотя, буду честна, Ева мне и симпатична.
Моя бывшая подруга Маша, наоборот, от души расхвалила бы меня. Произнесла бы что-то вроде: «Молодчина, Свободина, растешь!!!». В ее жизни было огромное количество мужиков, и секс она всегда ставила гораздо выше, чем понятия чести и достоинства.
А что думаю по этому поводу я?
Хмм… Я не знаю как надо!
Понятие «правильности» вообще индивидуально. Оно зависит не только от ситуации, но и тесно переплетено с жизненным опытом, воспитанием и чувствами, особенно с последними.
Человек, точно знающий, как и кому нужно жить - всегда остается на шаг позади. Позади тех, кто просто действует! Ошибается, падает и поднимается.
Потому что мир слишком пластичен, а мы, люди - зависимы от эмоций.
После животного секса с Матвеем мое тело физически ломает. В нем словно оживает ментальная память, которая по кусочкам, по кадрам, по микропикселям поднимает из пепла всё, что сознание длительное время скрывало.
Я безвольная. Я липкая бесформенная масса.
Потому что не хочу этому противостоять.
Бережно перебираю в памяти каждую сцену из прошлого. Их до такой степени немного, что приходится прокручивать по одному и тому же кругу снова и снова.
Еще давно обнаружила, что чем больше временной отрезок, проведенный с определённым человеком, тем меньше о нем конкретных воспоминаний. Зато мимолетные знакомства часто откладываются в голове на всю жизнь.
С бывшим мужем, Лёшей Свободиным, мы познакомились, когда нам обоим было по восемнадцать. Учились вместе в институте. В общей сложности провели бок о бок пятнадцать лет жизни.
Но сейчас, спустя почти два года после развода, каких-то четких общих душещипательных моментов я, хоть убей - не вспомню!
Возможно, наша память каким-то образом связана с амплитудой чувств. И если они, эти чувства, вырываются на высшую отметку, то любой взмах ресниц и каждый поцелуй отправляется в жизненную копилку.
А еще моя бабушка всегда говорила, что «люди хорошего не помнят». И это тоже неправда!
Я помню всё, что связано с Матвеем Андреевым.
И хорошее, и плохое. И самые безоблачные моменты и всё, что случилось после…
Следующая неделя протекает в спокойном рабочем режиме. Матвея я, даже случайно, не встречаю. В новом помещении арендодатель делает косметический ремонт, мы с Таей работаем со сформированными группами и устраиваем мозговой штурм. Сочиняем анонс специальных условий для тех учеников, кто приобрёл абонементы и сможет посещать занятия по новому адресу.
Вроде бы ситуация налаживается, но глаза все чаще упорно разыскивают на парковке возле офисного центра черный БМВ, а сердце сбивается каждый раз, когда автомобиль немецкого производства все-таки там оказывается.
Глупо.
Безнадежно глупо чего-то ждать от него. Глупо думать, что горячий секс что-то решит.
Матвей не простит. Даже если все узнает. Даже если рассказать.
Поздно.
В выходные встречаю сына из загородного лагеря. Много гуляем и разговариваем. Марк рассказывает о том, как провел эти несколько недель, показывает фотографии и самостоятельно разбирает свой чемодан. Я внимательно слушаю и удивляюсь, как быстро он успел подрасти.
В воскресенье навещаем мою маму. За последний год наши отношения ухудшились. Просто, потому что я перестала терпеть ее нотации и советы.
Ощущение того, что все идет по плану, рушится в понедельник утром. На телефон поступает звонок от Максима, агента по недвижимости, который помогал в поисках нового помещения.
- Виктория, добрый день!
- Да, добрый, Максим, - отвечаю, выходя из машины возле офиса.
- К сожалению, вынужден вам отказать в аренде, - озадаченно произносит он.
- Как? Мы же договаривались! – хмурю брови. Что еще за...?
- Собственник помещения принял такое решение.
- В связи с чем?
- Насколько я знаю, он запросил рекомендации у собственника вашего прошлого зала. Ему показалось странным, что вы так быстро съезжаете.
- И что там? – нетерпеливо спрашиваю.
- По всей видимости, рекомендации не устроили.
Зло отбиваю звонок.
Черт. Черт. Черт.
Я убью его!!! Своими руками!
БМВ на парковке отсутствует, поэтому я быстро набираю номер, выученный мной наизусть.
- Да, - слышу ровный бархатный голос.
- Ты дал мне плохие рекомендации? Серьезно??? – шиплю в трубку.
- Ага, - соглашается он, смеясь.
Мерзкое чудовище.
- И что ты сказал, Матвей? – усмехаюсь. – Что я бумагу у тебя ворую из туалетов?
- Не-ет, - тянет иронично.
- А что тогда?
- Правду сказал. Что ты лживая сучка.
Отчего-то степень его эмоций гасит мои возбужденные нервы. Ему не все равно. Он может сколько угодно прикидываться, но я ему не безразлична.
- Да пошел ты! Придурок чертов. Быстро позвони и скажи, что ошибся.
- Ошибся? – выдает так, словно он не умеет ошибаться.
- Ошибся, - повторяю и тяжело вздыхаю. – Спутал меня с кем-то, забыл принять таблетки от Альцгеймера. Я не знаю, что ты скажешь, Матвей.
В трубке повисает тишина.
- Ну что ты молчишь? – повышаю голос.
- В десять, - проговаривает он сухо. - Жду у себя.
Глава 11. Виктория.
На часах еще полдевятого, поэтому я захожу в студию и пытаюсь прийти в себя с помощью кофе.
Я одновременно не хочу его видеть и до омерзительности этого желаю. Парадокс.
Моя плоть поражена неизвестным вирусом. Ни один человек на земле не скажет, когда это пройдет. И пройдет ли вовсе. Я всю жизнь буду мучаться. По крайней мере, в этот момент я точно так предполагаю.
