— Ты что, как неживая?! — Подруга толкнула меня локтем. — Рассказывай! Куда уехала? Как мужа зовут? Кто он? Выглядит замурчательно… — Оглядев Шеймаса, она прикусила губу. — А это его дружок? Свободен? — Она повела бровями, указывая на Вейца.
Я настолько отвыкла от сплетен и подруг, живущих этими сплетнями и однодневными отношениями, что решила спровадить ее. Все равно мы больше никогда не увидимся. Да и дружеского в нашем общении было не так уж много — зависть, хвастовство, злорадство. Симпатия пробуждалась только под выпивку и танцы.
— Это Шеймас, а это Вейц! — представила я их. — Они мои мужья!
Подруга хохотнула и сделала еще глоток. Заметив твердую непоколебимость в моем лице, она стерла улыбку и покосилась на кольца.
— Да ладно?! Машка, не шути так. У меня аж дух перехватило.
Шеймас наполнил бокалы шампанским и коньяком. Вейц присоединился к столу.
— Почему она не уходит? — спросил он, взглянув на замершую блондинку.
— Пытается поверить в услышанное, — улыбнулась я, беря шампанское. — Я сказала, что вы мои мужья.
Мы стукнулись бокалами и выпили. Шеймас раскурил сигару.
— Боюсь представить, в какую страну ты свалила, — наконец промолвила подруга. — Вы живете втроем? И спите? — последний вопрос она глухо прошептала, прильнув ко мне. — Парни, конечно, загляденье. Но двое! Машка, ты всегда добивалась больше остальных!
Я осушила бокал и взяла коктейль. Слова подруги я приняла за лицемерный комплимент. Не успела я разделаться с коктейлем, как ди-джей завел уникальный танцевальный трек клуба.
— О, это же наша любимая! — завизжала блондинка и, подскочив, взяла меня за руку. — Идем потанцуем! Мы просто обязаны зажечь! Это судьба!
— Трейсовские аглы, — выругался Шеймас, — что ей надо? Описалась от радости?
— Она просто зовет меня потанцевать, — улыбнулась я.
Смешанные напитки слегка ударили мне в голову. Тело расслабилось, перед глазами помутнело, в животе запорхали бабочки. Поцеловав Шеймаса, я встала и поплыла за подругой. Проходя мимо Вейца, поцеловала и его. Рукой проведя по его груди, я двинулась вниз по лестнице. Пританцовывая, спустилась в зал и вместе с подругой влилась в танцующую толпу. Чувствуя на себе взгляды Шеймаса и Вейца, полностью растворилась во власти музыки, маня их своими гибкими движениями, струящимися по оголенным плечам волосами, покусываемыми губами, легким взмахом ресниц.
Танцуя, я не заметила, как моя подруга успела отлучиться и сообщить новость тем, с кем пришла, в том числе названному Витьке Дрозду. Он возник передо мной меньше, чем через минуту.
— Машка!
Я подняла лицо и даже в пьяном помутнении увидела, насколько отвратителен этот парень. Каблуки делали меня выше него, отчего Витька напоминал пузатого коротышку с пухлыми щечками.
— Ты же говорила, что не собираешься замуж! — Он возмущался так, будто я бросила его беременным. — Как ты могла? Выходит, ты смеялась надо мной!
— У тебя что, свет клином на мне сошелся? — Я скрестила руки на груди. — Найди себе кого-нибудь!
— Да. Я найду! — ответил он с уверенностью Джеймса Бонда. — Не такую шлюху, как ты!
Дрозд развернулся, чтобы уйти, но столкнулся с появившимся Шеймасом.
— Что он сказал? — рыком спросил тот, сверля Витьку прожигающим взглядом.
Я хорошо помнила, как однажды Шеймас поколотил тех двоих, что оскорбили меня, и не решалась ответить. Моя медлительность оказалась красноречивее слов. Шеймас сжал кулак и замахнулся. Дрозд вдруг уменьшился в росте. Я знала, какой он трус. Шеймас тоже это заметил, поэтому расправил кулак и завалил Дрозда пощечиной. Тот захныкал, как девочка, а все вокруг засмеялись. Я обратила внимание на подругу в желтом. Та стояла в стороне в окружении своих приятельниц и была краснее двух памятных гвоздик. От зависти хотела подставить меня, да ничего не вышло.
Я шагнула к Шеймасу и продолжила танцевать перед ним, не обращая внимания, как из клуба уносит ноги обиженный Витька Дрозд. Ощутив на талии ладони приблизившегося со спины Вейца, я почувствовала себя еще уверенней и стала буквально извиваться между мужьями. Запрокидывая руки то за голову Шеймаса, то за шею Вейца, я вовлекала их в танец, заставляла их сердца неистово биться, а тела пылать. Их заводило то, как я играла прикосновениями, прерывистым дыханием и легкими поцелуями. Вейц нежно покусывал мочку моего уха, а Шеймас губами скользил по моей шее. Их руки беспрерывно блуждали по изгибам моего тела, и я стала жаждать брачной ночи не меньше Шеймаса.
Натанцевавшись так, что от переутомления загудели ноги, я кое-как перевела дыхание и позвала мужей обратно на балкон. Проходя мимо столика, где сидели заклятые подруги с лицами краше злой королевы из детской страшилки про Белоснежку, я молча улыбнулась уголком губ, победно смакуя свой шах и мат.
Вбежав вверх по ступенькам, сразу увидела сидящего на нашем диване лысого парня с татуировкой на черепе. Весь в пафосно-черном и дурацкими дешевыми перстнями на пальцах.
— Мне сказали, вы меня ищите. Я Егор Ирокез. А вы?
— Трейсовские аглы, — ответила я, немного протрезвев и изумившись тому, как это прозвучало: одновременно наше настоящее гражданство, ругательство вселенского масштаба и кодовая фраза. — Нам известно, что у вас есть для нас информация на Нэима.
— Что это за шут? — спросил Шеймас.
— Наш информатор.
Шеймас снова сжал кулак, но я схватила его за запястье и остановила. Убедившись, что он спокоен, села на диван.
— Вас интересуют накопители? — Егор дотянулся до бутылки, налил себе коньяка и выпил.
— Он не один? — уточнила я.
— Компромат на все грязные делишки Нэима. Их последний хранитель недавно скопытился. Аглы обыскали его дом, рабочий кабинет, весь офис. Заглянули даже к ближайшим родственникам. Накопителей нигде нет.
— Так вот почему Нэим не может их достать. Он не может их найти.
— Что вы обсуждаете?! — начал терять терпение Шеймас.
