– Да, мама, ты ведь еще незнакома с Чарли?
– Уже познакомилась, – холодно ответила миссис Этмор, – когда ее свинья испугала нас до полусмерти. Кто же...
– Это моя свинья, – прервал ее Фил и подпустил шпильку:
– Сэм со мной уже тринадцать лет, с тех самых пор, как вы с Эмилией одновременно исчезли из моей жизни.
– Нам надо поговорить, Фил, – Эмилия едва не плакала, – потом, когда мы сможем остаться наедине. – В ее голосе звучали отчаяние и мольба.
Он пожал плечами и повернулся к матери:
– Чарли – всемирно известная скрипачка, мама. Ее полное имя Шарлотта Макеннали. Она выступала с сольными концертами в Лондоне, Берлине и Париже и на Баварском фестивале...
– И в Вене, – прервала Фила мать. – Я слышала ее в Государственном оперном театре два года назад, на Рождество, кажется. С венским хором мальчиков и Немецким симфоническим оркестром. Правильно?
– Да, – согласилась Чарли, – хотя, может, это было и три года назад. Я не помню.
– Уверена, это было два года назад, – сказала миссис Этмор.
Вот я и вошла в избранное общество, подумала Чарли. Ледник превратился в теплое средиземноморское побережье. Но тема была исчерпана, и в комнате воцарилось молчание.
– Бет оставила холодное мясо и запеканку с овощами, – вспомнила Чарли, и Фил посмотрел на нее с благодарностью.
– Вы поранили руку, – заметила миссис Этмор, словно только что увидела повязку. – Что-то сломали?
– Палец на смычковой руке, – объяснила Чарли, – я не в состоянии играть и ничего не могу делать. Но Фил обо мне заботится. Подогреть запеканку, уж во всяком случае, я смогу. Ее слова не нашли отклика, никто и не думал предложить ей свою помощь. А Эмилия даже заявила:
– Мне нужно принять душ. Здесь на острове очень пыльно, а я сама не своя, пока не помоюсь. Фил, принеси, пожалуйста, из машины наши вещи и покажи мне мою комнату.
– Я тоже хочу принять душ, – присоединилась к ней миссис Этмор, – а потом прилечь отдохнуть.
– Но у нас только одна ванная, – заметила Чарли.
– Одна? Но это просто дико!
– Надо стойко переносить превратности судьбы, Эмилия. Удовольствие видеть Филипа все искупает.
– Ну конечно, – Эмилия вспомнила о своей роли и виновато взглянула на Фила.
– Вы можете расположиться в двух комнатах наверху, – предложила Чарли.
Обе дамы согласно кивнули и поднялись на второй этаж.
Фил нагнулся к Сэму и стал чесать ему за ухом.
– Черт, а он похудел.
– Ему это было совершенно необходимо, – ответила Чарли. – Я возила его к ветеринару. Сэм весил семьдесят два фунта, и ветеринар сказал, что он мало двигается, что ему нужно сбросить фунтов двадцать или он отправится на скотобойню. Поэтому я посадила его на строгую диету. И не вздумайте вмешиваться!
– Двадцать фунтов? Господи, да вы его убьете!
– Интересно узнать, что вы еще придумаете.
– Пока я не произнес ни слова не правды, – запротестовал Фил.
– С тех пор как появилась ваша матушка – да, но мне интересно, как долго вы продержитесь. Если бы я была игроком, поставила бы десять долларов, что это не продлится и сорока восьми часов. Согласны?
Фил холодно взглянул на нее и ничего не ответил.
А Чарли продолжала язвить:
– Держу пари – искушение велико. Сочините что-нибудь подходящее, пока будете таскать чемоданы наверх.
– Чемоданы?
– Именно. У вашей матушки их четыре, а у вашей подружки на три больше. Взялся за гуж, не говори, что не дюж!
– Вы вредная и черствая особа, Чарли Макеннали.
– Прикусите язык, мистер Этмор!
– Я лучше прикушу ваш, мисс Макелени, – проворчал Фил и направился к двери. Сэм следовал за ним по пятам.
– Макеннали, – крикнула Чарли вслед, – вы что, совсем глухой, если даже фамилию девушки не в состоянии запомнить!
Обернувшись в дверях, он ухмыльнулся:
– Но ведь девушек так много, – и едва успел пригнуть голову, так как в него, словно диск, полетела небьющаяся тарелка.
Обед был простой, но Чарли устала – ни одна из дам и не подумала предложить ей помощь. Когда Фил уже выходил из кухни, направляясь к себе в кабинет, Чарли пожаловалась.
– Но ведь мама немолода, от нее нельзя ждать помощи, – сказал Фил.
– А другая чародейка? – вызывающе спросила Чарли.
– Эмилия? Боюсь, у нее нет времени. Именно поэтому я и иду в кабинет – у нее накопилась масса серьезных проблем, и я согласился принять ее через, – он отогнул рукав и посмотрел на золотые часы, – десять минут.
– Вижу, какие у вас проблемы, – огрызнулась Чарли.
– Давайте без ссор, мы ведь заключили перемирие, насколько я помню.
– Да, заключили, – Чарли говорила тихо, но далеко не миролюбиво, – до тех пор, пока я не вылечу руку. Или я не так поняла?
– Нет-нет, вовсе нет.
Снова этот наигранно озабоченный тон, словно он хотел сказать: «Вот он я ваш благодетель!» Пошел он к черту, подумала Чарли. Как только у меня снимут гипс, я.., не знаю, что я сделаю, но сделаю обязательно!
– Не дрожите, – приказал Фил, – вы все провалите, если будете бояться.
– Я не боюсь, мистер Этмор. – Чарли отчетливо и холодно чеканила слова. Я злюсь.
Может, и мне записаться к вам на прием для обсуждения моих серьезных проблем?
– Да, конечно, – сказал он, убегая. Сбежал, подумала Чарли. Трус первостатейный. Только я решу про себя, что он большой, сильный и умный, как он оказывается тряпкой!
Сэм подошел к ней и облизал носок туфли. Любвеобильный старичок!
– Я могу взять тебя с собой, Сэм, когда убегу из этой обители порока, пообещала Чарли, но Сэм просто хотел выйти. Она открыла дверь, и он прямехонько направился к собственному бассейну. Осторожно понюхал воду, плюхнулся и стал плавать взад-вперед.
Чарли ему позавидовала и, вернувшись на кухню, стала накрывать на стол.
– Мы будем есть на кухне? – Это в модном платье появилась миссис Этмор. Мне кажется, это не лучший вариант.
– Возможно, – Чарли была тверда, – но здесь рядом плита, а я не могу носить тарелки. Может быть, вы это сделаете?
На лице гостьи отразилось изумление, губы ее дрогнули, она повернулась и вышла в гостиную. Моя репутация упала на десять пунктов, подумала Чарли, расставляя приборы. Интересно, она сбежала потому, что не хотела помочь, или чтобы не мешать? А может, она никогда раньше не накрывала на стол? Занятно.
– Это надо обдумать, – сказала Чарли вслух, старательно раскладывая куски холодного мяса на плоском блюде.
– Уверен, что надо. – Посреди кухни стоял Фил Этмор. – Нужна помощь?
– Да, – Чарли с облегчением вздохнула. – Во-первых, не стойте посредине. Во-вторых, выньте запеканку из духовки – я не могу это сделать одной рукой. И в-третьих, впустите Сэма, но проследите, чтобы он отряхнулся на веранде, а не на кухне.
– Вы меня не поняли. – Фил улыбнулся уголком губ – ему очень шла эта улыбка. – Я имел в виду ваши проблемы, а не обед. Это дело женское.
Чарли резко обернулась, забыв, что в левой руке у нее кастрюля с длинной ручкой. Фил по-прежнему улыбался, но отошел на пару шагов и пообещал:
– Я впущу Сэма.
– Вам никто не говорил, что вы жуткий, отвратительный тип? – процедила Чарли сквозь зубы.
– Только вы. Моя секретарша, Клодия Сильвия, считает меня замечательным парнем.
– Делайте, что я говорю, – тихо сказала Чарли. – Выньте запеканку из духовки и поставьте на середину стола, или я всажу нож вам в живот! Понятно?
Снова эта его дьявольская улыбка.
– Теперь понял. Только не покидай меня, любовь моя. Я медленно соображаю.
Чарли стремительно обернулась и хотела достойно ответить на «любовь моя», но тут в кухне с нескрываемым любопытством на лицах появились Эмилия и миссис Этмор. Поэтому Чарли воздержалась от комментария, но про себя решила, что беседа Фила с Эмилией не слишком затянулась. Хорошо это или плохо? Он либо не захотел ее слушать, либо решил все же ублажать эту особу. Снова загадка. Тут от собственных проблем не уснуть, так что лучше не думать о других.
– Садись сюда, мама. – Как почтительный сын Фил предложил лучшее место матери, а затем усадил Эмилию.
Подавив в себе ярость, Чарли сняла крышку с запеканки.
– Будем обедать по-домашнему, – объявила она, – каждый обслуживает себя.
Сэм устроился около стула Чарли. Сообразительная хрюшка быстро поняла, что, хотя Фил и бросает ей много разных кусочков, с тарелки Чарли перепадают кусочки повкуснее.
Чарли подошла к своему стулу, но никто не помог ей сесть – еще один удар по самолюбию. Я припомню все обиды до одной, пообещала она себе, выдвигая стул.
– Ой, едва не забыл! – воскликнул Фил. Дамы удивленно посмотрели на него, а он открыл холодильник и вынул бутылку шампанского «Дон Периньон». – Я хочу сделать некое объявление и сказать тост. Уверен, что вы и обрадуетесь и удивитесь.
Весьма умело, что говорило о богатой практике, он откупорил бутылку и разлил шампанское по бокалам.
– Что еще? – вполголоса пробурчала Чарли.
– Не беспокойтесь, – прошептал Фил и, обойдя стол, встал около нее. – Я все продумал, все будут довольны и удивлены.
