Люсьен галантно подвел ее к канапе.
- Я не ждала вас раньше выходных, - сказала Аманда.
- Судя по тому, как Пьер пепелит меня взглядом, он тоже.
Она тряхнула головой.
- Он редкий зануда! Не понимаю, как вы можете дружить с таким снобом.
- Пьер совсем не сноб.
- Тогда почему он так жутко ко мне относится?
- Это все нервы. Ему больно обманывать мать.
- Так пусть признается!
- Если бы он мог! Раз уж он влип в эту историю, то непременно доведет ее до развязки, какой бы плачевной она ни была.
- А плачевная развязка - это, надо думать, я? Люсьен улыбнулся.
- Лично я считаю, что вы самая прекрасная развязка.
- Вы со мной заигрываете!
- А вы против?
Аманда пристально взглянула на Люсьена. В элегантном смокинге и нарядной белой рубашке он выглядел истинным франтом. Но тепло и сочувствие, исходившие от него, подсказывали Аманде, что перед ней не просто прожигатель жизни.
- Что-то вы медлите с ответом, - поддразнил ее Люсьен.
- Пытаюсь понять, какой вы.
- Не стоит. Считайте, что я ваш друг, а время покажет. Перейдем на "ты", раз мы друзья.
Она отлично понимала, что случится, если Люсьен узнает, кто она на самом деле. Аманда надеялась, что эта мысль взволнует ее. Увы, несмотря на все свое обаяние, он оставлял ее совершенно равнодушной - не то что один черноволосый красавчик с голубыми глазами. Аманда ужаснулась своим мыслям. Влюбиться в развратного зловредного типа?!
- Почему ты нахмурилась? - спросил Люсьен.
- Думаю о том, что будет.
- У тебя все будет замечательно.
- Трех тысяч фунтов надолго не хватит.
- Трех тысяч?!
- Пьер обещал мне их за эту работенку. Я все думаю, что с ними делать. Она действительно не знала, как бы такими деньгами распорядилась Мэнди.
- Надо их куда-нибудь вложить, - сказал Люсьен.
- Тоска зеленая! Лучше куплю клевые шмотки и поеду в круиз. Вот там-то и можно подловить богатого мужа! - Заметив, что Люсьен приподнял бровь, она изобразила удивление. - Думаешь, мне слабо?
- Напротив. Думаю, ты можешь заполучить любого мужчину, какого только захочешь. В тебе есть одно свойство, которое... - Он запнулся. - Когда ты с Пьером закончишь свою игру, мне бы хотелось познакомиться с тобой поближе. Обещай, что не пропадешь из виду.
- Да я пока на Луну не собираюсь.
- Я надеялся, что ты останешься в Париже.
- Это еще зачем? Я не девушка для досуга, так что ничего такого и не думай. Он посмотрел на нее и сказал:
- Я думаю, что ты очень милая юная леди, и совсем не такая развязная, какой почему-то хочешь казаться.
"Хорошо, что Пьер не такой проницательный", - порадовалась Аманда. Впрочем, понятно почему: он слишком эгоцентричен. Если вдуматься, у Пьера нет ни одной привлекательной черты характера. Через плечо Люсьена она увидела, что Пьер разговаривает с какой-то худенькой блондинкой, и ей пришлось сознаться, что внешне он на редкость привлекателен. Но ведь серьезные отношения не могут основываться на голой физиологии. Этого мало. Господи! Она опять думает все о том же - оценивает Пьера как потенциального мужа! Нет, вся эта затея - чистое безумие!
- Послушай, Мэнди, - Люсьен погладил ее руку. - Что с тобой?
- Ничего, - притворилась она. - Думаю над тем, что ты сказал.
- Отлично. И вот еще над чем подумай. Если вдруг захочешь остаться в Париже, я найду тебе работу. Просто скажи мне, что тебе больше подходит - быть моделью, секретаршей или еще кем-нибудь, - у меня есть кое-какие связи.
Продолжая прорабатывать образ "Мэнди", она нагло уставилась на Люсьена и спросила:
- Ну а что за этим любезным предложением? Желание затащить меня в кровать, да?
- Нет, это просто уму непостижимо! Я нормальный здоровый мужчина, а ты очень привлекательная девушка, все это так. Но я искренне хочу тебе помочь. Ты не просто красивая игрушка, Мэнди, ты достаточно умна, чтобы устроиться на любую работу.
"Если бы так сказал Пьер", - грустно подумала Аманда и тихо вздохнула, а вслух сказала:
- Я хочу одного: стать такой, чтобы Пьер захотел на мне жениться.
- Так ты в него влюбилась? - огорченно спросил Люсьен.
- Не будь идиотом! Мне просто нравится, как он живет. Может, если я научусь всем этим вашим светским штучкам, я смогу его окрутить.
От изумления Люсьен онемел; на его лице промелькнула целая гамма чувств. Наблюдая за ним, Аманда поняла, что его окрутить не представит большого труда. Только ее диковатость удерживает Люсьена от решительного шага, хотя подсознательно он наверняка чувствует, что она совсем не та, за кого себя выдает. Аманда подозревала, что и мадам Дюбрей так считает. Вот только Пьер настолько озабочен тем, чтобы обмануть мать, что обманывает прежде всего сам себя!
- Давай не будем думать о будущем. - Она пожала плечами. - В данный момент я невеста Пьера.
Прежде чем Люсьен успел ответить, Мишель распахнул дверь и объявил, что ужин подан.
Краем глаза Аманда заметила, что Пьер отошел от невзрачной блондинки и направляется к ней.
- Привет, - сказал Люсьен. - Надеюсь, ты не против, что я нагрянул без приглашения?
- Знаешь, я не слишком удивился. - Он буравил Аманду взглядом. - Ну чем не ангелочек? Пока не откроет рот и не ляпнет что-нибудь непотребное.
- То же могу сказать и о тебе, - вспыхнула Аманда.
- Значит, по-твоему, я ангел? Я польщен.
- А зря! Если и ангел, то падший! Пьер настолько опешил, что Люсьен расхохотался.
- Один-ноль в пользу Мэнди, старина! Признавай свое поражение и веди ее к столу.
- Если, конечно, ты не предпочитаешь сопровождать Мисс Плоскую Грудь, - с едкой улыбкой вставила Аманда.
- Ревнуешь! - съязвил Пьер.
- Разочарована. Я-то думала, мы приехали убедить твою мать, что мы пара голубков, а ты только и делаешь, что облизываешься на пару тощих сисек!
Пьер опустил глаза на низкий вырез платья, подчеркивающий аппетитную грудь Аманды.
- Если бы я стал облизываться на твои прелести, моя дорогая, я бы потерял голову!
- Ну а я бы тебе быстро поставила ее на место! - нашлась она, и Пьер, насмешливо улыбнувшись, протянул ей руку. - А это еще зачем? - Она наклонилась, делая вид, что рассматривает ткань его костюма.
- Хочу проводить тебя к столу! Неужели ты ничему так и не научилась в доме Гербертов?
- Научилась. Поняла, что даже конюхи и слуги получше джентльмены, чем знатные господа!
С многострадальным видом Пьер взял ее под руку и повел в столовую.
Грациозно шагая рядом с ним, Аманда обдумывала, каким именно способом испортить ему аппетит. В том, что ей это удастся, она не сомневалась, не будь она Аманда Герберт!
Столовая, хоть и небольшая, была очень уютной: с мебелью XVIII века с ручной росписью, лепным потолком, где резвились позолоченные ангелы и херувимы. На столе поблескивали два подсвечника из золоченой бронзы, изысканное столовое серебро и хрустальные бокалы; у каждого прибора серебряная подставка с карточкой, на которой указано имя гостя.
Когда Аманда обнаружила, что сидит за столом наискосок от Пьера, она сначала расстроилась, но потом обрадовалась: ведь с такого расстояния он не сможет пинать ее под столом!
На первое был суп из мидий, и, когда подали теплые булочки, Аманда поняла, что настал ее звездный час. Пока все старательно отламывали от булочек небольшие кусочки, она с важным видом взяла нож и разрезала булочку пополам, не забыв при этом обворожительно улыбнуться Пьеру.
Сжав губы, он специально отломил кусок от своей булочки, незаметно показывая пальцем, как надо делать. Потом положил кусок в рот, а за ним поднес ложку супа.
Работая под дурочку, Аманда все резала и резала булку на мелкие кусочки, а потом опрокинула их в тарелку с супом и как следует размешала. Пожилой мужчина слева от нее следил за ней, не отрывая глаз, а у Пьера был такой вид, будто его вот-вот хватит удар.
Но и это было еще далеко не все! Филе из морского языка ее не воодушевило, зато молодой картофель, который подали на гарнир, оказался как нельзя кстати. Раздавив каждую картофелину вилкой, она сдобрила все маслом и энергично взбила.
- Так принято в Англии? - осведомился молодой человек справа от нее, прервав на самом интересном месте какую-то нескончаемую рыбацкую историю.
- Можно по-всякому, - объяснила она, - просто мне так больше нравится. Подняв бокал с вином обеими руками, она одним глотком осушила его и аппетитно причмокнула.
Аманда разошлась вовсю и веселилась от души. Безжалостно резала мясо рыбным ножом, а рыбу мясным, использовала десертную ложку для горошка, поданного к отбивным из молодого барашка. Она даже подумала, может, стоит есть руками или бросать кости через плечо а-ля Генри VIII, но решила, что Пьер этого не вынесет, и довольствовалась тем, что смачно обгладывала каждую косточку, завернув ее в салфетку.
Большинство гостей, надо отдать им должное, не обращали на нее никакого внимания, и Пьер, понимая, что ее ничем не остановить (разве что силой вытащить из столовой), сохранял завидный стоицизм.
