Решив, что она неплохо порезвилась, Аманда сделала передышку, и мороженое пралине и парниковые персики прошли относительно спокойно. Она старательно делала вид, что не понимает, о чем говорят окружающие, и удержалась от смеха, слушая анекдот на французском языке.
Когда в гостиной подали кофе, Пьер подошел к ней.
- За столом ты превзошла самое себя, - прошипел он. - Никогда не видел таких диких манер!
- Ну что я опять не так сделала?
- Проще сказать, что ты сделала так, как надо. Чем раньше ты научишься правилам хорошего тона, тем лучше. Сегодня вечером зайду к тебе и...
- Ничего подобного! Я-то знаю, чего тебе нужно!
- Не обманывай себя! - прорычал Пьер. - От одной мысли о твоих выходках меня тошнит!
Учитывая, что в планы Аманды входило влюбить Пьера в себя, последнее высказывание не привело ее в восторг, и она поклялась завтра вести себя пристойно и приступить к обольщению.
- Ну давай не будем ссориться, Пьер, - нежно сказала она, решив, что можно начать и сегодня. - Я стараюсь изо всех сил, и мне так обидно, что я тебе не нравлюсь.
- Ты мне нравишься, - быстро сказал он. - Просто мне с тобой.., очень трудно.
Аманда ничуть не удивилась. Откровенно говоря, ей тоже было отнюдь не легко. Она на самом деле переиграла сегодня. Мать была права, когда говорила, что играть на сцене намного легче, чем в жизни, и сейчас она мечтала о той минуте, когда наконец окажется одна, в своей комнате, где не надо притворяться. Но было всего десять, и уйти с вечеринки, устроенной в ее честь, она не могла.
Позволив себе зевнуть, Аманда притворилась скучающей и опять пожалела, что не додумалась сказать, что работала во Франции или хотя бы что у нее отец француз. Она подавила улыбку. Как легко у нее с языка соскакивают разные небылицы и как доверчиво Пьер их проглатывает!
В этот момент невзрачная блондинка, с которой Пьер разговаривал перед ужином, подошла к ним и, небрежно улыбнувшись Аманде, подсела к нему. Тот сразу же повернулся к ней, и Аманду взбесило не только его равнодушие к "невесте", но и наглое заигрывание этой бесцветной девицы.
Аманда отпила глоток кофе и чуть не выплюнула обратно: он был обжигающе горячий. Наклонившись, чтобы поставить чашку, она заметила на колене Пьера руку с ярко накрашенными ногтями. Ну это уж слишком! Притворившись, что потеряла равновесие, Аманда ловко опрокинула чашку на платье девицы. Испуганно взвизгнув, блондинка вскочила со стула, и темное пятно расползлось по ее платью.
- Ой-ой! - запричитала Аманда. - Какая жалость! Хотите, вылейте на меня свой кофе, может, полегчает?
Девушка была настолько ошеломлена, что не могла ничего сказать. Вскоре с озабоченным видом появилась мадам Дюбрей.
- Ивонн, пойдем ко мне в комнату, у меня есть отличное средство для выведения пятен.
Генриетт пользуется только им.
- Пятно от кофе не выведешь ничем, - жалобным тоном сказала Ивонн, метнув на Аманду злобный взгляд. - Платье пропало.
Пропало!
- В таком случае мы с удовольствием купим тебе новое, - утешал Пьер. Хочешь, пойдем вместе и я помогу тебе его выбрать?
Ивонн довольно улыбнулась и ушла с мадам Дюбрей, а Аманда уселась как ни в чем не бывало, заметив краем глаза, что у Пьера нервно дергается рот.
- Ну и характер у тебя! - шепнул он. - Ведь ты подстроила этот "несчастный случай"?
- Надо было вылить кофе на тебя!
- Жаль, что не вылила. Ивонн своего не упустит: могу себе представить, во сколько мне обойдется наряд, который она завтра выберет!
Аманда с удивлением взглянула на Пьера и по выражению его лица поняла, что ее выходка с кофе его всего лишь рассмешила. Какой же он бывает обаятельный и как жаль, что по отношению к ней это проявляется так редко!
Через несколько минут возвратилась мадам Дюбрей (уже без Ивонн) и сказала, что пятно сошло полностью, но платье так намокло, что Люсьен повез гостью домой.
По насмешливому взгляду Пьера Аманда решила, что он наконец пришел в хорошее расположение духа, но постепенно, когда гости стали расходиться, Пьер опять помрачнел.
Интуиция подсказывала ей, что его удручает ее неприличное поведение за столом, и, когда вечеринка закончилась, Аманда, не расположенная к словесным турнирам, решила поскорее укрыться в своей комнате.
Как только за последним гостем закрылась дверь, она устремилась к лестнице, но ее попытку к бегству пресек Пьер, встав у нее на пути на второй же ступеньке.
- Не так быстро, любимая. Ты что, не хочешь побыть несколько минут со мной наедине?
- Полагаю, мне лишь остается пожелать вам спокойной ночи, - тактично заметила мадам Дюбрей и, улыбнувшись, в полной уверенности, что голубки начнут сейчас ворковать, быстро пошла наверх.
Тьер молча повлек Аманду в гостиную и закрыл дверь.
- Я прекрасно понимаю, что ты не самая умная девушка в мире, - процедил он сквозь зубы, - но у меня есть все основания подозревать, что ты не такая кретинка, какую из себя строишь.
- О чем это ты? - настороженно спросила она.
- О представлении, которое ты сегодня устроила. Я не верю, что горничная не умеет пользоваться ножами и вилками, ну а то, что ты порезала булку в суп и раздавила картофель... - Он не нашел подходящих слов и, схватив ее за плечи, начал трясти, как пыльную тряпку. - Зачем ты строишь из себя дебилку? Что, черт побери, происходит?
Аманда лихорадочно соображала, что бы ему сказать, зная, что в противном случае он будет доканывать ее вопросами до тех пор, пока сам не найдет на них ответы.
- Ты уверен, что я дура, вот я так себя и веду. От удивления Пьер опустил руки.
- Ты права. Наверное, это я дурак. Я должен был не унижать, а помочь тебе. Наверное, я переоценил свои возможности: Пигмалион из меня не получился.
- Хотел превратить попугая в воробья? - тихо спросила она.
Пьер усмехнулся.
- Учитывая цвет твоих волос, скорее в малиновку. - Он посмотрел на нее долгим взглядом. - Если бы ты только знала, насколько ты красивее в более приглушенных тонах...
- А я люблю яркие! - сказала Аманда и умудрилась выдавить две-три слезинки. Заметив слезы, он вздрогнул.
- Прости меня, Мэнди. У меня нет никакого права критиковать твой вкус. Я наговорил тебе много неприятного, но ведь это для твоего же блага.
- Скажи лучше, для своего, - жалостно шмыгая носом, прошептала Аманда. Ты только об этом и думаешь. Я для тебя ничего не значу. Просто девушка, которую ты нанял сделать работу, а когда все будет кончено, ты обо мне и не вспомнишь.
- Не вспомню? - Он нахмурился и потер пальцем подбородок. Аманда обратила внимание на синеву его отросшей щетины, и ей вдруг пришло в голову, что если он не побреется перед сном, то утром его лицо станет еще темнее. - О чем ты думаешь? - спросил Пьер, и она сгоряча так все и выложила.
Он явно не ожидал подобного ответа и рассмеялся.
- Вечером я бреюсь только тогда, когда сплю не один. Удовлетворена?
Аманда вспыхнула. Она давно уже так не краснела и разозлилась на себя.
Глядя на ее пылающие щеки, он помрачнел. - Кто бы мог подумать, что тебя так легко вогнать в краску!
- Вовсе нет! Просто вся эта дурацкая затея и... и ты такой странный...
- Ты тоже. "То вдруг дитя, то вдруг мудрец, она была..."
- Я знаю эти стихи! - гордо заявила Аманда. - Я не ходила в платную школу для знати, но кое-что усвоила.
- Ну вот опять все та же песня! Заводишься с пол-оборота! Я не говорю, что мы похожи, но при чем здесь происхождение и образование? У меня много знакомых девушек, которые учились в престижных школах, но у меня с ними нет ничего общего.
- Тем не менее рано или поздно ты женишься на одной из них. Ведь не на такой же, как я?
Пьер смутился.
- Не спорю, Мэнди. Большинство людей предпочитают сближаться с теми, кто разделяет их интересы и взгляды.
- А почему ты решил, что я их не разделяю? Ты же не даешь мне даже шанса! Ведь ты мог взять меня с собой на виноградники и объяснить, чем занимаешься. Я способная, Пьер. Я могу стать такой, какой ты захочешь. - Она нарочно подняла руки и поправила волосы, чтобы обратить внимание на свою грудь.
Судя по тому, как Пьер перевел дыхание, ей это удалось, но он справился с волнением и спокойно сказал:
- Сейчас я хочу, чтобы все оставалось по-прежнему и ты играла роль моей невесты.
- А потом? - И она провела кончиком языка по нижней губе.
- Потом я... - У него сел голос. - Зачем думать о том, что будет потом, Мэнди? Чем плохо сейчас?
Он протянул к ней руки, и Аманда, прочитав на его лице то же желание, которое испытывала сама, позволила обнять себя и довести до канапе: он уложил ее и сам устроился рядом.
- Ты сводишь меня с ума, Мэнди, - страстно шептал он. - Когда я вижу твое тело, я... - Он нежно гладил ей плечо, и его рука опускалась все ниже и ниже. - Я не думаю о том, что будет завтра, - продолжал он. - Для меня есть только сегодня и важно только то, что происходит сейчас.
Его пальцы осторожно поглаживали затвердевший сосок, просвечивающий сквозь тонкую ткань платья, и она, пробормотав что-то бессвязное, повернула к нему лицо и приоткрыла губы. Пьер тут же прижался к ним, лаская ее рот языком и распаляя ее желание. Его язык проникал все глубже и глубже; поглощенная его возбуждением и переполненная своим, Аманда задрожала и прижалась к нему и, забыв обо всем, отвечала поцелуем на поцелуй, лаской на ласку, пока вдруг не почувствовала, что его пальцы скользят по ее бедру, все выше и выше.
