Алисия поежилась. Ее переполняло ощущение блаженства. Но приятное прикосновение повторилось, и ее тело отозвалось на него, загорелось. Она медленно вздохнула, все еще не желая открывать глаза и уходить из объятий Морфея.
Но и игра не прекращалась. Казалось, кто-то перышком провел по спине, очертил контур ее купальника.
Она немного поерзала, раздразненная этим прикосновением и разочарованная его краткостью.
Неожиданно она поняла, что это все обман, ловушка. Это не сон!
Алисия вскочила.
- Кристос!
Высокая тень отодвинулась, пропуская к Алисии серебристое солнце. Он сел на шезлонг рядом с ней:
- Надо было все-таки намазаться средством от солнца. Ты здесь уже несколько часов и жутко обгорела.
Она бросила взгляд на свое запястье, но часов не было, посмотрела на солнце. Оно сильно сместилось, проделало четверть пути по небу.
- Который час? - спросила она, пытаясь застегнуть верх купальника.
- Без пятнадцати четыре.
- Сколько?
Он с улыбкой смотрел, как она сражается со своим купальником.
- Может, я смогу тебе помочь?
- Мне не нужна твоя помощь!
- Тебе надо что-то накинуть. Ты вся обгорела. Ты же не хочешь, чтобы кожа начала облезать.
- Я никогда не облезала. - Ее пальцы так дрожали, что застегнуть бюстгальтер не представлялось возможным.
- Алисия, я ведь видел грудь и раньше.
- Но не мою.
Его губы тронула усмешка, брови вздернулись. Он хрипло засмеялся:
- Я уверен, что смогу перенести это потрясение.
Конечно, что еще он может сказать! Он родился остряком. Вскочив на ноги, она схватила полотенце и надела халат.
- Боюсь, что я не смогу этого перенести. Шелковый халат показался ей таким ледяным по сравнению с ее горящей спиной, что она вздрогнула.
- Когда ужин?
- В семь выпьем чего-нибудь. А ужин в девять. Алисия пообещала прийти и поужинать вместе с ним, но не рассчитала свои силы. Она очень сильно обгорела.
Теплый душ сначала помог, но, как только она вытерлась, вся ее спина, от плеч до ступней, загорелась огнем.
Она даже одеться не могла без слез. Даже свет бра казался ей ножом, которым водят по ее спине. Ничего в ее шкафу не показалось ей привлекательным. Она выключила лампу, разделась и осторожно скользнула под холодную простынку.
К черту ужин. Она лучше останется в постели.
Через пятнадцать минут Кристос подошел к ее двери.
Он даже не удосужился постучаться - просто вошел.
- Зная твою любовь к побегам, я решил проверить, с нами ли ты еще.
Алисия натянула простыню на самый подбородок.
- Как видишь
- Но в постели. -Да.
- Может, это приглашение? - Его ослепительно белые зубы сверкнули в полумраке комнаты.
-Нет.
- Но ты ведь голая.
- Я, кажется, обгорела.
- Покажи мне. Жар залил щеки.
- Хочешь доказательств?
- Да, пожалуйста.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Борясь с противоречивыми чувствами, переполняющими ее, Алисия попыталась привести мысли в порядок.
- Я не собираюсь раздеваться перед тобой, только чтобы ты мог убедиться в том, что я действительно обгорела.
- Ты уже около года не была на солнце. У тебя могут быть ожоги второй или даже третьей степени.
- Ты преувеличиваешь. Это просто солнце.
- Вот и проверим. - Кристос тихо подошел к краю кровати и выдернул одеяло из ее крепко сцепленных пальцев.
Алисия быстро перевернулась на живот, чтобы прикрыться, оскорбленная его исследующим взглядом.
- Просто обгорела. Теперь ты, может быть,
позволишь мне прикрыться?
- Да ты просто запеклась, - ответил он, дотрагиваясь до ее спины.
Она вздрогнула от боли.
- Пожалуйста, дай простынку.
- Только после того, как я тебя чем-нибудь намажу. У меня есть алоэ-гель с обезболивающим. Это должно помочь.
- Дай мне хотя бы прикрыться. - Его взгляд путешествовал по ее спине, ниже, она не знала, куда деваться от смущения.
Кристос пошел в ванную и вернулся с полотенцем и мазью. Он выдавил алоэ себе на руки и потер руки одна о другую, она слышала этот хлюпающий звук, и он вдруг показался ей жутко сексуальным, все ее тело отвечало на него. Крепче сомкнув колени, она пыталась контролировать свое дыхание, но ее сердце готово было выскочить из груди, чувства переполняли ее. Она настолько же сильно хотела, чтобы он касался ее, насколько боялась этого.
- Лежи тихо, - скомандовал он, - это должно помочь.
Помочь? Как будто лед положили на спину. Она беспомощно извивалась в его руках, стараясь избежать этого столкновения холодного и горячего. Но он не отпускал ее. Он вжал ее в кровать, продолжая медленно втирать гель в спину.
Понемногу обезболивающее помогло, сняло самую невыносимую боль. Его руки двигались по спине, вниз по позвоночнику, а потом вверх.
Жар принизывал ее тело, но он не имел ничего общего с солнечным теплом, он был вызван его прикосновениями.
Когда кончики его пальцев добрались до ее ягодиц, она вздрогнула, словно умоляя его прекратить. Он спустился к бедрам, потом стал гладить ее талию, груди.
Алисия не могла дышать. Он большим пальцем прошелся по их округлости. Соски затвердели, воздуха не хватало. Она хотела большего, большего, чем эти прикосновения.
Его руки вернулись к ее бедрам, потом соскользнули с ее тела. Она судорожно и глубоко вздохнула.
- Спасибо, - сумела выдавить она из себя.
- Еще не все, - ответил он, массируя ее плечи и шею.
- Уже достаточно, - ответила она, голос ее стал тонким и срывающимся.
- Я еще не все покрыл, - ответил он, выдавливая гель на середину ее спины.
Алисия хотела запротестовать, но ни звука не слетело с ее губ. Вместо этого она закрыла глаза, ее губы раскрылись, ее тело жаждало прикосновений его рук.
Ладонь Кристоса гладила шею, спустилась к напряженной и упругой груди, массируя ее затвердевшие соски. Она почти теряла сознание от его прикосновений, от переполнявших ее чувств и желаний, от новизны.
Тяжелая и горячая рука его скользнула ниже, касаясь самых сокровенных мест ее тела. Она крепче сомкнула ноги, стараясь унять дрожь, но Кристос не убрал руку, продолжая гладить ее. Она почувствовала дикую волну стыда и желания.
- Не надо, - пробормотала она, оскорбленная, но жаждущая.
- Хочешь, чтобы я остановился?
- Н-н-нет, - вырвалось признание, и это было правдой.
Даже не видя его лица, она знала, что он улыбается. Но ей было все равно. То, что наполняло ее тело, было слишком сильным, слишком важным, чтобы прерывать это.
Кончики его пальцев скользили по самым чувствительным местам ее тела, по тем местам, ко- торые не смогло тронуть солнце. Он пробуждал в ней страстное желание быть с ним, делая ее все более ненасытной.
Она должна взять себя в руки, должна сказать ему, и очень резко сказать, что не потерпит такой фамильярности, но... фамильярность никогда еще не была так прекрасна и никогда еще не доставляла ей столько наслаждения. Голова кружилась, и Алисия вдыхала воздух маленькими неглубокими глотками, боясь дышать, боясь отвлечь его, боясь нечаянно прервать это наслаждение.
Прижимая ладонь к губам, она задрожала, когда пальцы Кристоса скользнули внутрь нее...
Никогда еще никто не дотрагивался до нее так дразняще, даже Джереми, который был довольно робким и (вправе ли она так говорить?) ненасыщающим любовником. Для Джереми секс был просто коротким соединением. Ему даже в голову никогда не приходило, что у нес есть физические желания.
Она дрожала под его пальцами, а Кристос не останавливался, и ей приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не выгибаться дугой под его ненасытными руками. Она не может потерять контроль над собой, не должна соблазняться им. Но ноги сами собой раздвигались, как будто по своей собственной воле.
Голова как будто опустела, а перед глазами только мелькали красные, зеленые и белые огоньки...
Ее открытый рот, прижатый к ладони, сделал рдох, и это вернуло се к действительности. Кристос пошевелился, и она вспомнила о нем и о том, что это по его вине она испытала сейчас унизительное наслаждение.
Он довел ее до оргазма только с помощью ру- ки. Боже, это невероятно. Как грубо и унизительно. Она хотела спрятать лицо в подушку, укрыться сама, но это бы не помогло. Он ждал от нее каких-то слов. Ждал чего-то.
Она медленно повернула голову, веки были тяжелые, как будто со сна. Алисия посмотрела на Кристоса. Он выглядел сонным, а его зрачки были совсем черными. Ему нравилось быть властелином, и она понимала это. Кристосу нравилось заставлять се падать в его объятия.
Алисия немного успокоила свое тело. И все-таки он ждал, что она что-то скажет. Она выдавила из себя первое пришедшее на ум:
- Это было... мило.
Его ресницы опустились, скрывая истинные его чувства.
- Я, наверное, теряю форму. Надо будет потренироваться. - И, кивнув ей, он ушел, оставив ее лежать обнаженной на кровати.
Ночь прошла мучительно, кожа горела, казалось, что жар разливается по всему телу. Проснувшись в очередной раз, она увидела рядом Кристоса, который держал в руках аспирин. Она благодарно взяла его и позволила намазать себе спину обезболивающим. Он избегал разговоров о том, что произошло между ними раньше, и, когда он ушел, Алисия провалилась в глубокий и уже расслабляющий сон.
