В ту ночь он больше не занимался со мной любовью, но ни на секунду не выпускал из своих объятий. Он был так красив и так нежен со мной, что я чуть было не призналась ему в том, что уже забеременела.
Я вовремя сообразила, что, если кто-то покупает и кормит отборным зерном канарейку, он наверняка рассчитывает на то, что она будет петь ему сладкие песни, а не чирикать как воробей на помойке.
Слава Богу, снадобья, которыми поили меня последнее время, не успели превратить меня в полную маразматичку.
Сплетничают все, а больше всего слуги. Я сблизилась с Фаридой — мне ведь нужно было как-то убивать будто остановившееся время. Я была уверена, эта девочка много знает. Я не ошиблась.
— Лейла-ханум родила мертвого ребенка, — сказала она мне как-то поутру. — Господин сердится.
Мы общались на английском. Фарида владела необходимым набором слов. Разумеется, ни о какой грамматике не могло быть и речи.
К тому времени я уже знала, что Лейла-ханум была первой и главной женой Али. Она была старше его на десять лет.
— И как он поступит?
Фарида ответила не сразу. Думаю, она побаивалась откровенничать с наложницей, однако, насколько я знала, со слугами Фарида почти не общалась — она кичилась своим родством с дворцовым шеф-поваром.
— Это уже в третий раз. Али-оглы больше не захочет возлежать с Лейлой-ханум.
— Может, он с ней разведется?
Фарида посмотрела на меня со снисходительным превосходством. Она снисходила до моей серости только потому, что я была очень красивой. Фарида оказалась тонкой ценительницей женской — европейской — красоты.
— Лейла-ханум богатая. Очень богатая.
— Богаче Нефисе?
— Намного богаче. Брат Лейлы-ханум погиб. Самолет разбился о скалу. Лейла-ханум получит все, что есть у отца.
Потом Фарида рассказала мне, что Нефисе родила недавно вторую дочку. Али, как и все мужчины, очень хочет сына.
— Если у меня родится сын, Али женится на мне? — спросила я у Фариды.
Она опустила глаза.
— Не знаю, госпожа.
— Не ври. Ты все знаешь.
Фарида пожала плечами.
— Если госпожа постарается…
— Я стараюсь. Али приходит ко мне почти каждую ночь.
— Старый господин сердится на Али-оглы. Нефисе тоже.
— Чихать я хотела на эту Нефисе.
Я уже имела честь видеть эту образину. Тощая, сиськи до пупка висят. У Лейлы, по крайней мере, красивые глаза.
— Старый господин любит Нефисе. Нефисе умная. Она часто дает старому господину советы.
— Мне здесь так осточертело, Фарида.
— Потерпите, госпожа. — Она глянула на меня многозначительно. — Когда вы забеременеете, Али-оглы станет послушным, как ягненок. Вы сможете попросить у него все что угодно.
— Я хочу в Европу. Ты была когда-нибудь в Европе?
— Я еще нигде не была, госпожа.
— Я скажу Али, чтоб он взял и тебя тоже.
Фарида улыбнулась.
— Спасибо, госпожа.
— Будь откровенна со мной. Говори все, что узнаешь.
— Да, госпожа.
— Лейла-ханум уговаривает молодого господина поехать в Австралию.
Фарида расчесывала мои волосы. Она обожала возиться с моими волосами.
— Он согласился?
— Он не говорит ни «да», ни «нет». Молодой господин очень осторожный.
— Он возьмет меня с собой?
Фарида покачала головой.
— Нет, госпожа. Лейла-ханум не позволит.
— А Нефисе? Он возьмет Нефисе?
— Нефисе сама не захочет. Нефисе хорошо дома.
— Я думала, здешние женщины не имеют права голоса. За них все решают мужчины.
— Только не Нефисе. У Нефисе голова лучше, чем у мужчины.
Фарида отошла и полюбовалась издали сотворенной ею прической. Потом вдруг быстро повынимала шпильки. Волосы упали мне на плечи прохладной волной.
— В чем дело, Фарида? Тебе не понравилась прическа?
— Я сделаю такую, какая больше всего нравится молодому господину. Сегодня важный день, госпожа.
— Объясни, в чем дело, Фарида.
— Сегодня госпожа должна сказать господину о том, что зачала от него ребенка.
— Откуда тебе известно, что это случилось? — изумленно спросила я.
— Вчера госпожа купалась в бассейне. У госпожи изменилась форма груди. У госпожи стала такая красивая грудь.
— Ты умная девочка, Фарида. — Я шевельнула извилинами. Согласно дате моей последней менструации, которую я назвала астрологу, у меня уже пятидневная задержка. — Но я еще не окончательно уверена в этом, Фарида.
— Госпожа должна быть уверена. Тогда она обязательно родит господину мальчика.
— Ты считаешь, я должна сказать об этом Али именно сегодня?
— Да.
— А если… если это не подтвердится? Он решит, я нарочно обманываю его.
— Это подтвердится, госпожа.
Она с улыбкой смотрела на меня. Я поняла, что не зря выбрала эту девочку в союзницы.
Когда я сообщила Али, что забеременела, он очень обрадовался и стал целовать мой живот.
— Ты любишь меня? — осторожно спросила я.
— Да. Теперь я очень люблю тебя, Ани.
— А раньше ты разве меня не любил? Вчера, например? — не удержалась я, чтоб не задать эти сугубо европейские неуклюжие вопросы.
— Вчера я не знал, что ты забеременела, Ани.
— Выходит, ты любишь не меня, а… — Я прикусила язык. Давно пора понять, что выяснять отношения с мужчиной-мусульманином столь же бесполезно, как ловить рукой рыбу. Сейчас я понимаю, как это мудро — все без исключения выяснения отношений между мужчиной и женщиной заканчиваются спорами на повышенных тонах либо скандалом. — Прости меня, Али, я чувствую себя такой счастливой, что порю несусветную чушь. Ты даже представить себе не можешь, какая я счастливая.
Он поцеловал меня в губы и нежно в меня вошел. Его фаллос словно ласкал то место, где зрел ребенок. Али шептал мне что-то на ухо на своем языке. Его дыхание обжигало мою кожу.
Он поверил мне беспрекословно. Уверена, в этом была заслуга Фариды — наверняка девчонка успела «проболтаться» кому-то из дворцовой челяди.
— Проси у меня все, что хочешь, — говорил Али, пребывая в блаженном изнеможении человека, только что испытавшего огромное наслаждение. — Отныне ты — моя госпожа.
— Я хочу в Европу, Али.
— Тебе плохо здесь? Может, тебя обидели? Скажи, кто?
Он приподнялся на локте и посмотрел мне в глаза. Я видела, как грозно сузились его зрачки.
— Никто меня не обидел, Али. Мне здесь хорошо. Но я родилась и выросла в Европе. Я скучаю, понимаешь?
— Мы поедем в Каир и Александрию. Ты видела сфинксов и пирамиды?
— Только в кино. — Я вздохнула. — С удовольствием поеду с тобой куда угодно, Али. Хоть в Антарктиду. Но мне так хочется в Европу.
Али нахмурился.
— Теперь ты должна вести себя очень осторожно.
— Да, Али.
— И ты не должна быть грустной. Ты должна каждую минуту чувствовать радость.
— Да, Али.
Я снова вздохнула.
— Почему ты вздыхаешь?
— Больше не буду, Али.
— Тебе скучно со мной?
— Мне очень-очень хорошо с тобой, Али. Но я бы хотела…
Я замолчала и закрыла глаза.
— Чего бы ты хотела, Ани?
— Быть с тобой. Почаще быть с тобой. Быть с тобой всегда. Я очень скучаю по тебе, Али.
— Я и так провожу с тобой очень много времени. Отец сердится. Все сердятся.
— Мне очень жаль, Али. Но я так люблю тебя. Я люблю тебя больше всех на свете.
Ему понравилось то, что я сказала. Он даже растрогался. Но попытался не показать вида.
— Мы полетим в Каир и Александрию. Обязательно полетим. Недели через две. Сейчас я буду занят делами.
— Мы не будем с тобой видеться, Али?
Теперь настала его очередь вздыхать.
— Отец отправляет меня по делам. Я не могу не послушаться отца.
— О, Али, я не выдержу разлуки. — Я на самом деле была близка истерике — мне осточертела моя золотая клетка. Занятия любовью с Али скрашивали мое существование. — Али, я наложу на себя руки. Я… я не смогу жить без тебя.
Его обуревали самые противоречивые мысли — я видела это по выражению его лица. В конце концов победило обыкновенное тщеславие самовлюбленного самца.
— Я что-нибудь придумаю, Ани.
Фарида сказала:
— Лейла-ханум заболела. Ей нужно делать операцию. Саид говорит, Лейла-ханум хочет, чтоб операцию делали в Америке.
— Али будет ее сопровождать?
— Нет, наверное. Может, поедет Нефисе. Нефисе сама доктор.
— Лейла-ханум не поедет в Австралию?
— Нефисе считает, что операцию нужно делать срочно. Лейла-ханум слушается Нефисе. Нефисе все слушаются.
— Нефисе знает, что я жду ребенка?
— Нефисе знает все. Нефисе хочет, чтоб ты родила мальчика.
— Что они сделают со мной после того, как я рожу?
Фарида смотрела на меня испытующе. Видно, она подумала, что я притворяюсь идиоткой.
— Если госпожа родит господину красивого здорового мальчика, господин захочет, чтоб она родила ему много-много таких мальчиков. Господин хочет, чтобы у него было семь мальчиков.
