Мы танцевали в каком-то дорогом кабаке, куда Леня привез меня на такси. Я закрывала глаза, и тогда мне казалось, будто это не Леня, а Джордан. Мне вдруг взгрустнулось по моей заграничной жизни. «Что я здесь делаю?.. Куда качусь?.. А, пропади все пропадом… Нет, он больше не позвонит… А в Ницце сейчас бархатный сезон… С Али было так хорошо в постели…»
— Я испорченная, — произнесла я вслух. — Почему мужчины любят портить женщин?
— Не огорчайся. Он позвонит завтра. Поставь телефон возле кровати. Я не буду брать трубку.
— Не строй из себя святого. Хотя ты на самом деле чокнутый.
— Да, инфанта. С тех пор как встретил тебя.
— Нам надо было пожениться пять лет назад.
— Возможно. Но ты не предложила этот вариант.
Я рассмеялась. Как будто чуть-чуть полегчало. Я вдруг взглянула на Леню прежними глазами. Почти.
— Ты красивый.
— Да, инфанта.
— Но я не собираюсь спать с тобой.
— Как скажешь, инфанта.
— Скучно жить прошлым.
— Будем жить настоящим.
Мы спали в одной постели. Я так захотела. Я бы удавилась либо нажралась таблеток, если бы не Леня. Я просыпалась несколько раз среди ночи и уже начинала тянуться к Лене руками, но в последний момент что-то меня удерживало, хотя я знала почти на сто процентов, что цыпленок спит в одной постели со своей женой и занимается с ней любовью.
Почти…
Я не отпускала от себя Леню и на следующий день тоже. Ходила за ним как тень. Еще со времен Баруздина в баре стояла бутылка спирта. Леня соорудил на его основе какие-то экзотические коктейли.
Я сидела в кресле со стаканом в руке и думала о том, что, если Женя не позвонит, мы с Леней проведем чудесную ночь. Как раньше. Я уже почти не хотела, чтоб Женя позвонил. Но я почему-то вздрагивала, когда в стакане звякал лед или Леня ставил на блюдце чашку с кофе.
Я стояла под душем. Я уже минут десять стояла под душем, впитывая влажное тепло. У меня было сухо во рту и внутри. Точно там посыпали песком. Мое лицо облепили волосы, и я не увидела, как вошел Леня. Зато услышала, как звонит телефон.
Леня протягивал мне аппарат. Я схватила трубку и чуть не уронила ее на пол.
— Ты одна? Я поднимусь, ладно?
Он тут же повесил трубку. Я знала, он звонил из автомата возле булочной. Самое большее три минуты ходу.
Я завернулась в махровый халат и выскочила в коридор. Леня надевал в прихожей плащ.
— Вы столкнетесь у лифта. Он вычислит тебя.
— Я спущусь пешком.
— Это гадко, понимаешь? Это… как в дешевом кино.
— Да, инфанта.
У Лени был ужасно растерянный вид. Я еще никогда не видела его таким.
— Я рассказала ему про тебя. Сказала, что больше тебя не люблю.
— Да, инфанта. Но все-таки мне лучше уйти.
— Нет! — Я с силой вцепилась в его руки. — Ты останешься, слышишь?
В этот момент позвонили в дверь. Леня стал поспешно снимать плащ.
— Я представлял тебя другим, — сказал Женя. Похоже, он ничуть не смутился, увидев у меня Леню. По крайней мере он все время старался смотреть ему в глаза.
— Я все-таки схожу в магазин — холодильник совсем пустой. — Леня схватил с вешалки плащ. — Я скоро приду.
— Ты красивая. Сегодня ты очень красивая…
Женя сказал это как только за Леней захлопнулась дверь. Я была вся расхристанная и красная от жара и возбуждения. Но Женя, думаю, не врал.
— Я не спала с ним, клянусь тебе. Правда, мы… спали в одной постели, но только потому, что я… что мне было ужасно плохо.
— Знаю. Ты в меня влюбилась.
Я рассмеялась, чтоб скрыть смущение.
— Ты такой самоуверенный.
— Наоборот. Мне очень не хватает самоуверенности.
— Он сейчас притащит всякой еды и приготовит ужин.
— Я ненадолго.
— Влетит дома?
— Я… живу у друга. Я, наверное, много про тебя нафантазировал. С детства люблю фантазировать.
— Мы поужинаем, и ты поедешь, — предложила я.
— Почему ты не хочешь оставить меня на ночь?
— Ты же сказал, что ненадолго. Не хочу заставлять тебя делать что-то насильно.
— Да? Очень интересно. Но ты хочешь, чтоб я остался? Скажи об этом вслух.
— Я хочу, чтоб ты остался, — проговорила я, глядя не на Женю, а куда-то в сторону. Он вдруг подхватил меня на руки и усадил на диван.
Мы болтали, сидя рядышком. Я не помню, о чем. Мне было как-то легко. Женя держал меня за руки и иногда передразнивал, смешно морща нос. Мы не слыхали, как пришел Леня.
— Инфанта, пожалуйста, к столу. Я, правда, всего лишь шут, но выпивал когда-то с королевским шеф-поваром, и он выболтал мне несколько секретов.
— Он тебя ужасно любит, — сказал Женя, когда Леня отлучился из кухни. — Какие же вы, женщины, жестокие.
— Пожалей его.
— Мне на самом деле его жаль.
— А меня?
— Тебя тоже. Но…
— Что «но»? Меня тебе жаль меньше?
— Наверное. Ты выносливей его.
— Глупости.
— Ты его уже простила.
— Наверное. Но я никогда не забуду, что он меня предал.
— Забудешь. Вот увидишь. Знаешь, мне так не хочется отдавать тебя ему.
— Я не вещь.
Я очень обиделась. Если честно, я с трудом сдержала слезы.
— Не отдам. Пока сама к нему не уйдешь.
— Что ты плетешь? И вообще я плевать хотела на то, что будет потом. Слышишь?
— А я всегда думаю о том, что будет потом. Меня так с детства приучили. Когда думаешь о будущем, не совершаешь дурных поступков в настоящем.
Спрашивается, зачем я потащилась в тот день на Пушку? Накурилась той дряни? Раньше все было так просто…
Я вздохнула.
— Я настоящий зануда. Ненавижу себя за это.
Он наклонил голову, и я поцеловала его в макушку. В это время в дверях появился Леня.
Все произошло в одно мгновение. Я увидела в его руке длинный кухонный нож. Сперва я подумала, что Леня собирается нарезать колбасы или сыра. Но я вовремя разгадала его намерения. Я и представить себе не могла, что у меня такая стремительная реакция.
Я лежала на полу и корчилась от смеха. Они оба стояли надо мной, бледные, с испуганными лицами. Мне было почти не больно — у Лени тоже оказалась отличная реакция, и он успел опустить острие ножа. Я была вся в крови. В собственной крови, разумеется. Нож рассек мякоть моего левого бедра.
Они вдвоем отнесли меня на диван. Леня обрабатывал мою ногу, Женя держал мои руки в своих и то и дело целовал в ладони.
— Какие мы глупые. Просто идиоты, — твердил он. — Это я во всем виноват. От меня одни несчастья.
— Инфанта, тебе нужно сделать прививку, — сказал Леня, не переставая меня бинтовать. — Я позвоню ноль три.
— Нет, — решительно заявил Женя. — Они сообщат в милицию. Они всегда делают это в подобных случаях.
— Но у нее может начаться заражение крови — это марля черт знает сколько провалялась в шкафу.
— Ты намочил ее в спирте. Все будет в порядке.
Женя наклонился и стал водить кончиком языка по моему лицу. Я подумала о том, что Леня вполне мог зарезать его и я бы сейчас не испытывала этого ни с чем не сравнимого блаженства.
— Нравится? — Он наморщил свой слишком уж детский нос. — Тебе не очень больно?
— Мне хорошо. Мне так хорошо.
Он прошептал:
— Спасибо. — И, лизнув меня в ухо, добавил: — Ты… ты настоящая женщина. Я мечтал о тебе с детства.
Ночью у меня поднялась температура. Мне кажется, это случилось на нервной почве, но Женя с Леней засуетились. Женя позвонил другу, и тот привез шприцы и какое-то лекарство. От температуры мое тело сделалось невесомым. Мне захотелось заниматься любовью с Женей. Так, как мы занимались в ту ночь. Мысленно я называла это «цыплячьей любовью». Мне, оказывается, очень понравилось заниматься цыплячьей любовью.
Когда мы наконец остались вдвоем, он сказал:
— Я увезу тебя отсюда.
— Он совсем не опасен. Просто на него что-то нашло.
— И может снова найти. Я его понимаю. Я отвезу тебя к моей бабушке. Она будет за тобой ухаживать.
— Поеду с тобой хоть на край света.
— Шутишь?
— Нет.
— Меня не за что любить.
— Я буду тебя ненавидеть.
— Я договорился с Арменом. Он подъедет в восемь и отвезет нас. Я соберу твои вещи.
— Иди сюда.
— Тебе нельзя…
— Можно. Вдруг я завтра умру?
— Дурочка.
— Вовсе нет. Просто рядом с тобой хочется думать о будущем…
Леня либо притворился, либо на самом деле проспал наш отъезд. Я лежала на заднем сиденье. У меня очень болела нога, но эта боль совсем не мешала мне радоваться жизни. Я давно так не радовалась жизни. Последний раз это было…
К черту прошлое. Я бы с удовольствием заколотила наглухо двери и окна моей квартиры, в которой был Леня и призраки моего прошлого. Баруздин, Никита, Чезаре, Кудимов…
С террасы нашего уютного дома видна ярко-бирюзовая гладь залива, на которой лениво покачиваются похожие на детские игрушки лодки, яхты, катера. Таранто, конечно же, не Ницца, и публика здесь не такая шикарная. И тем не менее…
