— Перейдем к делу?
— Согласен, — кивнул Хэмиш.
Десятью минутами позже, прочитав подготовленный Робом контракт, он полез во внутренний карман пиджака и достал массивную золотую ручку.
— Я должен подписать каждую страницу или только последнюю?
— Пожалуйста, каждую, там, где стоят карандашные пометки, — объяснил Роб и повернулся к Катрионе. — Полагаю, вы захватили чек на перевод?
Катриона извлекла из своей папки длинный конверт с красно-золотой эмблемой «Стьюартса». В клетке, где должна проставляться сумма, виднелось внушительное количество нулей.
Хэмиш коротко взглянул на чек, а потом — на Катриону.
— В этом деле я всецело положился на твое суждение, — мягко проговорил он. — И верю, что мои ожидания оправдаются.
Он подписал чек, сделав небольшой вычурный росчерк.
Роб вручил Хэмишу его копию контракта и, спрятав чек в папку, протянул партнеру руку.
— Все стороны заинтересованы в успехе фильма и возлагают на него большие надежды, — торжественно заявил он. — Тем не менее я не сомневаюсь, что Катриона все же объяснила вам сущность риска, на который вы идете.
Хэмиш коротко пожал протянутую руку.
— Конечно, объяснила, — сказал он, поворачиваясь к Катрионе. Пожимая ей руку, Хэмиш задержал ее в своей гораздо дольше, чем требовали приличия, и загадочно произнес: — Ты ведь полностью в курсе этого дела, не так ли, Катриона?
У Катрионы упало сердце.
— Я убеждена, что такое помещение капитала принесет выгоду обеим сторонам, — ровно произнесла она, отнимая ладонь. — И я с нетерпением ожидаю, когда мы увидим конечный результат.
— Слушайте, слушайте! — воскликнул Хэмиш, вставая и направляясь к обманчиво пустой стене позади стола. — Это требует шампанского!
Он нажал на одну из панелей, и она скользнула вниз, открыв спрятанный в стене холодильник. Хэмиш извлек из него зелено-золотую бутылку.
— К сожалению, я не могу с вами пообедать, потому что связан приглашением, но по крайней мере мы можем выпить шампанского за успех «Катрионы».
— Фильма или девушки? — с лукавой улыбкой осведомился Роб.
— Почему не за обеих? — предложил Хэмиш, высвобождая пробку. — Насколько я могу судить, каждая из них стоит миллиона.
Прозрачная жидкость, зашипев, полилась в бокалы, и Роб, подняв бровь, посмотрел на Катриону. Стоит миллиона? Да знает ли он хоть половину из того, что скрывает эта девушка?
Они распрощались в фойе верхнего этажа. Дождавшись, пока Роб отойдет, Хэмиш шепнул Катрионе:
— Я приготовил сюрприз, как и обещал. Буду у тебя завтра около шести.
Хоть Роб и не мог слышать слов, их короткий разговор не ускользнул от его внимания. Когда лифт тронулся, он в лоб спросил Катриону:
— А вы ведь не только его банковский управляющий?
Катриона почувствовала, как у нее внутри все перевернулось, и не только от внезапной остановки приземлившегося на нижнем этаже лифта. Они направились к выходу из здания.
— Это долгая история, — уныло произнесла она.
— Я не очень-то надеюсь ее услышать, но по крайней мере не согласитесь ли вы со мной пообедать? — Роб умоляюще взглянул на нее. — Вы спасете меня от долгого одинокого вечера.
— Хорошо, с удовольствием. Спасибо. — Катриона вдруг осознала, что действительно рада приглашению.
Ей нравились спокойная деловитость Роба, его добрая улыбка, наконец, ее привлекала перспектива провести вечер с человеком, который ничего не знал о мучивших ее проблемах.
Когда они вышли на Каин-Стрит, Катриона внезапно вспомнила:
— А как же Изабель и Андро? Мы должны сообщить им. Они там, наверно, уже извелись от нетерпения.
— Естественно. Но давайте вначале сдадим чек в банк, — предложил Роб, — а потом пойдем в «Георг» и оттуда позвоним.
Банк «Клайдсайд» был уже закрыт, но Роб воспользовался ночным сейфом. Заполнив бланк, он опустил конверт в щель, и тот скользнул вниз по желобу. Началось долгое путешествие миллиона фунтов по электронным банковским водоворотам от Хэмиша Мелвилла к «Пресипити Сити Продакшнз». Если бы ее личные проблемы можно было вот так же доверить бесстрастному и безошибочному компьютеру, вздохнула Катриона, думая о завтрашнем свидании с Хэмишем.
Поковырявшись в тарелке со спагетти, Изабель встревоженно уставилась на сидящего напротив нее за кухонным столом Андро.
— Ты и в самом деле думаешь, что все прошло о’кей? — в четвертый раз спросила она. — Мне кажется, они уже должны были позвонить.
Андро, внешне такой же веселый и спокойный, как всегда, казалось, был полностью поглощен едой и ничуть не волновался.
— Не паникуй, дорогая. Я уверен, они там распивают шампанское и совсем забыли, что им надо нас успокоить. Но Роб наверняка все держит под контролем.
— Мне бы твою уверенность, — вздохнула Изабель. — Господи, Андро, если это дело не выгорит, все пропало. Мы уже никогда не сделаем свой фильм.
Андро выглядел уязвленным.
— Послушай, Изабель, еще неделю-полторы назад у нас не было вообще никаких шансов. Оставалась последняя и единственная возможность, и, похоже, мы выиграли. Если бы мы ею не воспользовались, то были бы дважды идиотами.
— А как ты будешь чувствовать себя перед Катрионой? — язвительно спросила Изабель. — Сам понимаешь, после всего этого она не сможет думать о тебе иначе, как о большом куске дерьма.
Вилка Андро повисла в воздухе.
— М-да… Наверно, лучше мне самому как можно скорее ей во всем признаться. Впрочем, я не клялся ей в любви и ничего не обещал. — Собственное вероломство отягощало его совесть примерно так же, как школьника, которого застукали курящим в туалете, волнует его проступок: он жалеет не о том, что курил, а о том, что его поймали.
— Тем не менее она, наверно, думает по-другому, иначе с чего бы ей так ради нас стараться? А ты, по-моему, не испытываешь ни малейших угрызений совести, — упрекнула Изабель. — Может быть, тебе просто не хочется с ней рвать? — Ответом на этот выпад был уничтожающий взгляд.
— Не дури, Иззи! Это совсем непохоже на тебя — ревновать. Ты же знаешь, что я собой представляю — никто не знает этого лучше тебя. Поэтому-то нам так хорошо вместе.
Изабель скорчила гримаску.
— Но я не думала, что она окажется такой красивой. Ты не мог ею не увлечься. Ни один мужчина не смог бы.
Андро хмыкнул.
— О Господи, ну конечно же, я ею увлекся! Иначе я вообще ничего не смог бы сделать! Что я, по-твоему, жеребец?
— Во всяком случае, очень похоже на то, — пожала плечами Изабель. Ее удлиненное лицо породистой гончей сейчас выглядело трогательно скорбным. — Значит, ты в нее не влюбился?
— Нет. — Андро глуповато усмехнулся, положил вилку и накрыл своей рукой безвольную руку Изабель. — Ты для меня единственная, Иззи. Ты знаешь это, даже если я иногда ненадолго сбиваюсь с пути. Мы с тобой — пара, и мы собираемся сделать самый блестящий фильм в истории британского кино. — Бледная улыбка ненадолго осветила хмурое лицо Изабель.
— Андро Линдсей, ты, конечно, мастер заговаривать зубы. Трепач и балаболка — вот ты кто. Женщины вообще не должны тебе доверять.
Ее речь перебил телефонный звонок. Андро подскочил и первым схватил трубку.
— Роб? Ну, как? Чек у тебя? О, уже в банке! Еще лучше! Молодец. Конечно, я скажу Изабель. Нет, мы как раз сейчас ужинаем. А вы поешьте, и, если хотите, попозже мы к вам присоединимся и все вместе выпьем. Хорошо, в «Георге», около десяти. Брат, ты гений! Передай Катрионе мою любовь, — при этих словах он взглянул на Изабель и скорчил рожицу. — До встречи.
— Начинаю допрос третьей степени, — многозначительно произнес Роб, вопросительно глядя на Катриону. — Какой тайной властью над своим банковским управляющим обладает Хэмиш Мелвилл?
Они сидели в ресторанном зале отеля, уютно устроившись за столиком, спрятавшимся между двумя огромными колоннами. Кроме этого, в зале было занято всего четыре стола.
— Прошу прощения, — отозвалась Катриона, смягчая свою реплику улыбкой, — но я вынуждена заметить, что это не имеет ни малейшего отношения ни к контракту, ни к вам.
— Да, разумеется, вы правы. Извините меня, — добродушно согласился Роб. — Это все мое ненасытное любопытство. Мать всегда говорила, что оно не доведет меня до добра.
— Мне нравится ваша мать. Она была настолько добра, что пригласила меня на званый обед, после которого мы играли во всякие забавные игры.
— Но, надеюсь, не в эту ужасную игру с отгадыванием? — Роб схватился за голову. — Иногда я прихожу в отчаяние от своих родителей. — Он внимательно взглянул на Катриону. — Вы тоже ей понравились. Она мне об этом говорила.
— Значит, вы с самого начала знали, кто я? — вспыхнула Катриона.
— Увы, боюсь, что так. Но я должен сделать еще одно признание. — И Роб рассказал ей о том, как они с матерью видели Катриону с Хэмишем в «роллсе» возле театра «Адельфи».
