долгим взглядом. Так внимательно и напряженно. В тусклом свете напольной лампы было трудно понять, где кончается сон…
— Никита? — позвала она, чувствуя, как мир вокруг исчезает.
— Я рядом, — ответил он тихо, и накрыл её руку своей.
После всех испытаний, её тело обмякло. Но тепло его пальцев ощущалось даже сквозь сон. Ей казалось, что утро никогда не наступит! И её недоразвитые уши не успеют уже отрасти…
«Так жаль», — подумала Соня. Казалось, что в комнате нет никого. А это звучит её внутренний голос.
— Что я умру девушкой, — прошептала она, засыпая.
Назойливый солнечный зайчик светил прямо в глаз. Соня поморщилась.
«Долбанные жалюзи!», — подумала она и зевнула, пытаясь нащупать Мотю. Засаленного пекинеса, который вот уже 15 лет делил с ней одну постель. Не найдя его, она открыла глаза. С потолка, навострив увенчанные лампами щупальца, на нее смотрело инопланетное чудище. Сон улетучился!
Соня села и огляделась. В том, что это не «дом, милый дом» сомнений не было! Но тогда что это? Вокруг неё была комната, как будто без стен. Просторная кровать занимала собой одну треть. Обеденный стол на четверых горделиво стоял посередине. В противоположном углу, ограниченная барной стойкой ютилась маленькая кухня.
«Оформлено мрачно, но стильно», — подумала Соня, пытаясь понять, где находится.
Память, как недописанный роман, обрывалась безнадежно и окончательно. Последнее воспоминание — её растерянное отражение в туалете ночного клуба. Она вытирала потекшую тушь… и время остановилось.
Соня встала, расширяя угол обзора. Вторая подушка была примята. На дверце шкафа болталась рубашка. Следы присутствия мужчины находились повсюду! Но самого хозяина этой берлоги обнаружить не удалось. Спрятаться здесь было негде! Разве что, он был в туалете?
Её собственная одежда оказалась на месте. В смысле — на ней! Это и радовало и пугало одновременно. Скорее всего, секса не было. Но если и был, то какой?
Она сглотнула слюну и прислушалась. Ничего, кроме звука секундной стрелки. В тишине Соня сделала пару шагов, и замерла на «распутье», выбирая одну из дверей. Внутри была ванная комната. Увидев её, Соня ахнула! Окно во всю ширь, и практически в полный рост притягивало магнитом.
«Вот это да!», — восхитилась она, глядя вниз. Навскидку, девятый этаж! Один угол ванной оккупировал душ, второй делили между собой массивная тумба и дохлый цветок.
«Обезвоживание», — диагностировала Соня, изучая поникшие листья. Она напоила его и себя. Умылась, уставилась в зеркало. И снова проклятое «дежавю»! Кабинки, туалет, голоса…
На кухне под донышком чашки, прижатый к столу, лежал лист бумаги. Корявые строчки, держась друг за друга, сбегали по белому фону.
«Ешь все, что найдешь в холодильнике. Я скоро приеду. Никита».
Глаза распахнулись, дыхание сбилось!
«Никита?», — опешила Соня, — «Так это не сон! Клуб, бармен, а после…?». Воспоминания, как разобранный паззл, лежали внутри мертвым грузом. Соня сжала виски, пытаясь собрать их. Но картина выходила сюрреалистичной! Во всяком случае, поверить в правдивость такого она не могла…
Дверной замок ожил. Она встрепенулась. Бежать! Но куда? Глупо прятаться в ванной. Прикинуться спящей? Не выйдет!
Из прихожей послышался шорох. Ключ, звякнув, упал на комод.
— С добрым утром! — на контрасте с привычной уже тишиной его голос звучал сурово.
— С добрым, — Соня кивнула.
Он обошел обеденный стол. И в комнате вдруг стало тесно.
— Как самочувствие? — поинтересовался Никита.
— Нормально! — ответила Соня.
— Я очень рад, — он стоял, не сводя с нее глаз. Недоверчивый взгляд, словно клещи, держал на весу.
Она растопырила пальцы, ковырнула испорченный маникюр. Синий лак облупился на кончиках, и теперь представлял собой жалкое зрелище.
— А я полила цветок, — робко бросила Соня в свое оправдание. — Там в ванной, кажется, роза? Земля уже высохла и…
— И давно ты подсела? — перебил он её.
Соня хмыкнула:
— В смысле?
Никита смотрел, ожидая признания. На руках обозначились вены. И казалось, что черный браслет вот-вот лопнет.
— То, что было вчера — это норма? — перефразировал он свой вопрос.
Соня нервно сглотнула, по спине пробежал холодок:
— Это… вышло случайно!
— Допустим, — согласился Никита, и озвучил новую версию, — Ты хотела покончить с собой?
От неожиданности она рассмеялась. Но увидев выражение его глаз, замерла с искаженным лицом. Он не шутил!
— Что за бред? Я не…
— Ты вообще с головою дружишь?! — оборвал он её, саданув кулаком по столу.
Соня вздрогнула, как от удара! Она вспомнила парк и пощечину, от которой очнулась…
— Я нашел тебя без сознания! — прокричал он ей на ухо.
Нервно выдохнул и отошел. Лишь теперь, получив передышку, Соня выпрямилась.
— Вас никто не просил помогать мне! — заявила она.
— Ты могла умереть, понимаешь? — процедил он сквозь зубы.
— Что с того?
— Бестолковая малолетка! — раздраженно бросил Никита.
Это было обидно и горько! Он помог ей затем, чтобы после унизить? Бестолковая малолетка, суицидница! Что еще? Психопатка? Шалава?
Соня выскочила из комнаты. От стыда ей хотелось рыдать. Но не здесь! Не при нём! В коридоре, без света, на ощупь, она отыскала обувку. Вцепилась в дверную ручку… Но та безнадежно повисла.
«Ключи! Они где-то здесь! На комоде?».
— Соня! — прозвучало из комнаты.
«Нет! Нет!», — думала Соня, отчаянно шаря руками по мебели. Она не позволит! Пусть катится к черту! Как будто ей мало своих угрызений?
— Соня, — он застыл на середине пути, как возникший в ночи исполин, — Ну, прости! Я обидел тебя?
Соня вжалась спиной в монолитную дверь, загадав просочиться наружу. Он шагнул в темноту, растворяясь…
— Извини меня, Сонь, — раздалось еще ближе.
Она метнулась в сторону, ощущая себя в западне. Злосчастная тумба с ключами все это время стояла рядом.
— Просто я испугался… за тебя, — Никита коснулся её не нарочно. Скорее желая утешить. Но это касание разрушило хрупкую стену! Её всхлип, прозвучал в тишине, словно выстрел.
— Раньше я никогда…, — прошептала она.
— Знаю, — бросил он едва слышно.
Все эмоции обострились! Соня млела, не видя, но чувствуя. Эту близость и терпкий жар разогретого солнцем тела. Он дотронулся! Кончики пальцев пробежались, ища её руки. Но нашли совершенно не то…
— Девочка, — выдохнул он и накрыл её рот.
Он ласкал её губы своими, не стремясь завладеть, приникая по капле. Соня вздрогнула и задохнулась! Таким непохожим на другие был его поцелуй. Она запрокинула голову и поддалась ему.
Возбужденный этой покорностью, он целовал её долго и жадно. Темнота обнимала, снимая запреты. Его твердый язык заскользил вниз по шее. Руки сжались на талии, приподнимая, а горячие пальцы поддели край Сониной майки…
Она застонала, едва не теряя сознание. Этот сладостный стон отрезвил его! Он прервал поцелуй, но остался
