сидеть часами, дожидаясь, пока он окликнет её и усадит к себе на колени. А потом упоённо делиться дворовыми сплетнями, выбирать имена для рыбок. О чём рассказать теперь? Об испорченном дне рождения? О предательстве лучшей подруги? О внезапной влюбленности…
Он прищурился, изучая её сквозь очки.
— Если кто-то обидел, скажи! Я оторву ему уши! — пригрозил пальцем папа.
— Ведь это же не гуманно! Проще сразу убить.
Он нахмурился:
— Думаешь?
— А где мама? Снова в салоне? — отвлекая внимание, бросила Соня.
— Да, она теперь там обитает.
— Ну, хоть так от неё меньше шума!
— Сто процентов! — поддакнут отец.
Он как прежде, внимательно слушал. Про художку, погоду и выставку.
— И все-таки ты расстроена?
— Тебе кажется! Просто устала.
— Точно?
Вместо ответа она потянулась к нему через стол и чмокнула в гладкую щеку.
— Па…, — начала, было, Соня, но замолчала.
Ей хотелось спросить про Никиту. Кто он и кем был когда-то? Почему они не общались? Почему он живёт один? Но она прикусила язык. Понимая, насколько странным будет выглядеть подобный интерес.
Послеполуденный зной постепенно спадал, и день, расплескав свою пылкость, клонился к закату. Солнце проникало внутрь задремавшей комнаты. Однотонные шторы, словно напитываясь его теплом, приобретали огненно-рыжий цвет, плюшевая обивка дивана становилась похожа на шкуру дикого зверя. И даже простой натюрморт на стене вдруг оживал, маня отведать сочных фруктов.
Соня приняла душ и, облачилась в пижаму. Девичья спальня больше походила на галерею, стены которой украшали ее собственные рисунки. Однако набросок пейзажа для выставки даже в лучах закатного солнца не выглядел жизнерадостно. Картина «Ах, лето!» в её исполнении выходила пасмурно-серой. И если бы конкурс талантов отложили на осень, то Соня с ее хандрой заслужила бы главный приз.
Игрушечный пекинес подглядывал за хозяйкой, озабоченный её настроением. Он знал её дольше всех! Он спал с ней, еще, будучи юным щенком. Не боясь заразиться простудой, не прося ничего взамен.
Соня спрятала пса подмышкой и улеглась на кровать. Вторая неделя безрадостных будней, лишенных друзей и ночных развлечений имела свои преимущества. По крайней мере, она начала высыпаться!
Смартфон прочирикал, имитируя пение райской птицы.
«Ну, кто там еще?», — подумала Соня. С недавних пор ей писал только Юрка, всерьез озадаченный поиском пары. И хотя внешне он был воплощением девичьих грез, представить себя его девушкой Соня никак не могла. Хотя и пыталась!
«Может быть, это тебя обрадует», — гласило короткое сообщение.
Вслед за ним пришло фото. Китайская роза, растопырив пушистые листья, демонстрировала, будто хвастая, нереальных размеров цветок. Алый факел на фоне листвы выделялся, становясь еще ярче. Бархатистые волны резных лепестков, маскируя пылающую сердцевину, хаотично смыкались. И могло показаться, что подобное чудо — дело рук человеческих!
Соня выпрямилась, и плюшевый пес приземлился на простыню. «35023», — повторила она в уме уже знакомую комбинацию цифр. И бабочки в животе закружились, мешая дышать…
Подмяв под себя собаку, она принялась сочинять ответ. Сделать это мешал восторг, охвативший её существо.
«Это он! Это он! Это он!», — непрерывным потоком звучало в уме.
«Узнаёшь?», — подсказал Никита.
«Это свежее фото?», — спросила она.
«Да. Сам только увидел! Решил поделиться».
Соня сжала в ладони смартфон. Он решил поделиться! Сердце рухнуло вниз и опять набрало высоту.
«Ну, хоть какая-то польза от меня», — ответила она сдержанно. Радуясь, что он не видит ее лица! Залитых румянцем щек и бестолковой улыбки.
«Ты себя недооцениваешь», — польстил ей Никита.
«Наоборот! Боюсь переоценить», — подумав, ответила Соня.
Он долго молчал, вынуждая её проверять, не пропала ли сеть.
«У тебя не получится», — прочитала она спустя время.
Пролистав ещё раз их короткую переписку, Соня решительно встала с постели. В её голове созрел план! Дерзкий и отчаянный, как прыжок в неизвестность.
Не расходуя попусту время, Соня вымылась и побрилась. Она сделала легкий майк-ап и уложила волнистые пряди. Хотелось избавиться от чёрных точек. Словно именно они могли всё испортить!
В дверь ванной нервно постучали:
— Ты долго там? — возмутилась мама.
— А что? — прокричала Соня, снимая лопаткой мусс для бритья. Промежность должна быть особенно гладкой.
— Мне нужно внутрь, там мои патчи! — прозвучал сквозь шум воды недовольный голос.
Соня бросила взгляд на упаковку гиалуроновых патчей. И хотя у неё под глазами все было в порядке, решила подстраховаться.
«Уродские у меня тряпки», — думала она, изучая содержимое шкафа. Хотелось выглядеть старше! Но многочисленные топы и рваные джинсы, составляющие большую часть ее гардероба, не способствовали этому намерению. В конце концов, она выбрала самые скучные брюки из голубого денима и футболку, лишь слегка приоткрывающую живот.
— Ну и куда ты, на ночь глядя? — мать нарисовалась в прихожей.
Легкий шелк облегал соблазнительные формы. И Соня с досадой отметила отсутствие таковых у себя.
— К Дашке, — невозмутимо сказала она.
— Опять развлекушки?
— А вот и нет! Вообще-то по делу! — ответила Соня.
— Да что ты? — мать с недоверием оглядела её.
— Я говорила. У нас скоро выставка летних работ. До утра рисовать будем.
— Аааа, ну да, точно! — якобы вспомнила мама.
Хотя в последнее время в ее озабоченной бизнесом голове, не осталось места для дочери.
Соня обула любимые кеды.
— Поцелуй за меня папу, — бросила она уже в дверях, радуясь, что отца нет дома. Своим мистическим сознанием, воспринимая сей факт как судьбоносный.
Зеленая дверь подъезда открылась, выпуская пожилую даму с ридикюлем в руках. Вероятно, доставленную сюда машиной времени.
— Не закрывайте! — прокричала Соня, сунув водителю несколько сотен.
Последний этаж заставил ее усомниться в своих способностях. Загадочный ребус не имел подсказок, предлагая на выбор одну из четырех дверей.
«Ну, точно не эта», — подумала Соня, отвергая резное дерево.
«И не эта», — решила она, изучая обивку из дерматина.
Из оставшихся двух лишь у одной, вселяя надежду, светился глазок. И Соня, сделав глубокий вдох, вдавила кнопку дверного звонка.
Он открыл ей не сразу. А открыв, изумленно застыл на пороге.
«Угадала», — подумала Соня. Заставляя себя не смотреть на его голый торс! На покатые плечи, как росой, усеянные каплями воды. На дорожку из темных волос, что, сужаясь на животе, исчезала за кромкой махрового полотенца…
— Соня? Что случилось? — он стоял, изучая незваную гостью.
Глаза из-под темных бровей смотрели сурово. Но Соню уже не пугал его хмурый взгляд!
Она пожала плечами, с опозданием понимая, что совсем не продумала речь:
— Я хотела увидеть розу. Мы с ней вроде как подружились.
«Он прогонит меня и окажется прав. Вот тупица! Зачем я пришла?», — Соня сдулась, теряя решимость. Понимая теперь, как бездарно
