стоять, прижимая её к себе. Они оба дышали прерывисто, в унисон. Будто вместе бежали кросс.
— Сонь, прости, — хрипло выдохнул он.
— Это было…, — прошептала она.
Ей хотелось сказать «прекрасно», «нереально», «безумно приятно»!
— Это было ошибкой! — выпуская её, подытожил Никита.
Пятки снова коснулись пола, и желанный полёт оборвался.
— Слушай, я сейчас приму душ и тебя отвезу, хорошо? — его тон изменился мгновенно, обретая прохладную будничность.
— Ладно, — Соня кивнула.
Он ушёл, и темнота неожиданно стала холодной. На глаза навернулись слёзы. Отворив дверь на ощупь, она бросилась прочь из квартиры…
По дороге на заднем сидении такси, Соню бросило в жар: «Папа!». Ведь она не вернулась домой ночевать. Ей конец!
Старый добрый смартфон был на месте. Он хранил переписку с отцом и поток телефонных звонков.
«Я останусь у Дашки, ладно?», — гласило послание.
«Навсегда?», — подшучивал папа.
«Не дождешься!», — писала она.
Или все-таки… не она? Разобраться теперь было трудно.
Телефон завибрировал снова. Соня выключила его. Он был прав! Всё — ошибка! И заоблачный поцелуй, и звонок. И вообще! Их случайная встреча.
В центре зала стояла натурщица, беззастенчиво демонстрируя юным художникам свои трепетные изгибы. Тень ложилась на тело неподвижным пятном, скрадывая легкую полноту. Её силуэт каждый видел по-своему! Кому-то она казалась утонченной, почти что хрустальной. Другие изображали её симметрично, подчеркивая монументальность игрой света и тени. Заметная шероховатость лишала ёе первозданного лоска. Но тем привлекательнее была эта простая, ничем не испорченная красота.
Для Сони она была просто вазой! Безжизненной глиняной ёмкостью, в которой когда-то стояли цветы. Скорее всего, они высохли, потому, что никто не поил их водой.
Она рисовала, не глядя по сторонам, с головой погруженная в свои мысли. Но даже сквозь них ощущала настойчивый взгляд. Словно кто-то буравил глазами затылок.
Как только урок завершился, Соня наспех собралась, в желании ускользнуть. Она покинула аудиторию в числе первых. И твердо решила не оборачиваться.
— Сонь! Сонь! Подожди! — послышалось сзади.
Сделав усилие, Соня пришпорила.
«Не дождешься», — решила она, лавируя между сокурсников. До заветной двери оставалось с десяток шагов, когда чья-то рука ухватила её за одежду.
— Ты чё бегаешь от меня? — запыхавшись, проговорила Дашка.
— Больно надо! — Соня одернула капюшон.
— Сонь, ты обиделась?
— Нет, я привыкла, что все вокруг — предатели! — преисполненная достоинства, она сложила руки на груди.
— Ну, началось! — прокомментировала Дашка. — Я думала, ты выпила и потому несла фигню. А ты и трезвая не в себе?
— Это твой способ извиниться? — осведомилась Соня.
Дашка удивленно вскинула брови:
— Да за что? Я не пойму!
Судя по выражению лица, она искренне недоумевала, в чем причина. И это после того, как страничку в соцсети украсили фото, где пассия Дэна тусила в компании «новых друзей».
— Надеюсь, что вам было весело! — едко бросила Соня, собираясь уйти.
— Ой, да ладно тебе! — успокоила Дашка, — Если хочешь знать, я вообще не хотела идти. Это все Виталик!
Она манерно вздохнула, мол: «что ни сделаешь ради любимого».
— А ты с ним в тандеме? — заметила Соня, — Вдвоем удобнее подлизывать…
Она осеклась, наблюдая, как томное выражение покидает лицо подруги. Взгляд её изменился, губы сжались в тонкую ниточку.
— Знаешь, я раньше удивлялась, почему тебя Дэн бросил. А теперь… — прошипела она.
— Заткнись! — Соня дернулась. Захотелось влепить ей пощечину на глазах у знакомых.
— А то что? — с вызовом бросила Дашка.
Сердце часто забилось. Она сжала ремень на плече, адресуя ему свою ярость. Кто бы знал, что подруга, с которой они вместе взрослели, вдруг окажется бывшей? Как же просто меняются приоритеты, превращая недавнюю верность в пустой звук.
— Ух, ты! Девичья драка? — ухмыльнулся Виталик и шутливо воскликнул, — Брейк!
Дашка хмыкнула. Она тотчас прилипла к нему. Словно муха, угодившая в паутину.
Прежде эта манера шутить забавляла Соню, и она улыбалась в ответ. Даже если его примитивные шутки касались её персоны. Но теперь он смеялся не вместе, он смеялся над ней! Было трудно представить, что творилось «за кадром». Странно только, что ей не икалось!
— Да пошёл ты! — ответила Соня, награждая его злобным взглядом.
— Да пошла ты сама! — прокричала ей в спину подруга. Вот теперь окончательно бывшая.
Старый парк, укрытый тенью раскидистых кленов, даже летом хранил приятную прохладу. Воздух здесь, не в пример городским улицам, всегда был тяжелым и влажным, как после дождя.
Соня глубже вдохнула, успокаивая нервы ароматом свежескошенной травы. Хаотичные горстки украшали газоны, разомлев под июньским небом. Птицы разных мастей, разбирая подсохшие залежи, увлеченно искали, чем поживиться.
Она села, уложив свой этюдник на лавку. Где-то рядом послышался смех. По соседству устроилась группа подростков. Три девчонки и трое парней! Откровенно влюбленная парочка беззастенчиво целовалась. Двое робко держались за руки, а третьи метали друг в друга неравнодушные взгляды.
«Когда-то и у нас было так же», — подумала Соня. Понимая, что ей наплевать. И на Дашку, и на Дэна. И даже на конкурс талантов! Ведь теперь каждый раз, засыпая ночами, она вспоминала… Никиту. Его теплый запах и ласковый шепот на коже, нежность губ, и эту, пускай мимолетную, но такую желанную близость.
Он вручил ей визитку без цели. Просто так, по привычке! И не ждал, что она позвонит. Уж тем более, ночью! Вынуждая его срываться, приводить её в чувство.
«Как же стыдно!», — думала Соня, — «Для него она — наркоманка, неумелая самоубийца. Бестолковая дурочка! Но ведь он целовал её? Это было! Не во сне, наяву! Вероятно, им двигала жалость? Это хуже, чем отвращение».
Из ближайших кустов вышла серая кошка. Она по-хозяйски прошлась мимо лавки и очертила восьмерку полосатым хвостом.
Прошло две недели с тех пор. Только он не звонил! Она тщетно пыталась забыть. Ну, хотя бы не думать так часто! Пережив самый лучший из всех поцелуев. Для неё это было волшебно! Для него. Это стало ошибкой…
Дверь в комнату отца была приоткрыта. Он сидел за столом, уставившись в монитор. На носу, как всегда, болтались очки, а на шее, держась за веревочки, висели другие.
— Эй, гулёна! — окликнул папа, когда Соня промчалась мимо. — Значит, взрослая стала?
— В смысле? — она дала задний ход и зависла в дверном проеме.
— Ну, отца целовать не нужно, — произнес он с обидой.
— Ой, прости, па! — опомнилась Соня.
Она распахнула дверь в комнату и, подбежав, наградила его поцелуем. Он поймал её руку и любовно пожал:
— Все в порядке?
— Да, все отлично!
В детстве Соня частенько просачивалась в дверную щель, наблюдая, как папа работает. Она могла тихо
