— Ты настоящая мерзавка! — сообщила она. — Где можно столько пропадать?
— Юленька, — обняла ее Татьяна, — подожди, что ты скажешь, когда узнаешь, с чем я к тебе пожаловала. У меня заказ на завтра.
И она предъявила приятельнице эскиз шляпки.
Юля налила ей огромную кружку кофе, усадила за низенький столик, а сама принялась разглядывать рисунок.
— Знаешь, за что я тебя люблю? — спросила она минуту спустя. — За непоколебимую веру в мой гений. Ты всерьез думаешь, что до завтра я успею соорудить этот шедевр?
— Есть такое слово — должна. Ты комсомолка или где?
— Правильно, — закивала шляпница, — и пулемет снова застрочил. Нет, ты неповторимая женщина. Сколько я тебя знаю, столько ты ставишь невыполнимые задачи.
— Знаю, кому ставлю.
— Сделаю. Но с одним условием. Помнишь? Я — обязательный свидетель триумфа. Где ты его завтра, кстати, планируешь?
— У меня выставка, — пояснила Тото. — Впервые в родимых пенатах, не смогла отвертеться. Вот приглашение, держи.
— Я по твоим рисункам могу читать, как по гадальным картам, — задумчиво сказала Юля. — Каждый раз они значат что-то совсем другое. Я точно знаю, когда ты влюблена, когда печальна, когда тебя обуревают новые идеи. Даже могу не расспрашивать.
— И что на сей раз? — полюбопытствовала Тото.
— Ты была влюблена, но кто-то тебя очень прогневал. И я ему не завидую. Как ты, солнце?
— Киплю, как гейзер. Депрессия у меня, разве не видно?
— Ах, если бы все мои заказчицы впадали в такие депрессии. Ну, показывай свое платье. Ты принесла наряд, под который мы работаем?
Переводя взгляд с рисунка на вещи, модистка возопила:
— И это ты предлагаешь совместить? А что? С твоим умением показывать шляпки… Я тебя обожаю. Ночевать останешься?
— Падаю, но нельзя. Есть еще пару неотложных визитов. Если ты не против, приеду под утро.
— Возьми запасные ключи, — приказала Юля. — Они там, как всегда, на гвоздике. Ох, Тото, как мне это напоминает твою первую свадьбу.
— И не напоминай.
* * *
Первой важной встречей было совещание с Бабуином, проходившее все в том же японском ресторане, полюбившемся обоим.
— Ты сегодня ослепительная красавица, — сказал Павел, нежно целуя ее. — Слушай, может плюнуть на все мои убеждения и принципы относительно того, какая супруга нужна финансовому воротиле, да и жениться на тебе в конце-то концов.
— Пашка, ты еще не нажился в свое удовольствие, не нагулялся. Оно тебе надо? — рассмеялась она, и Бабуин немного загрустил, потому что он шутил, конечно, но в каждой шутке, как известно, всего только доля шутки, а остальное правда.
— У меня две огромные просьбы, — сказала Татьяна.
— Опять специалиста по «жучкам» прислать? — спросил он.
— Не помешало бы. Конечно, тетушки мои крепко помнят тридцать седьмой и ни о чем серьезном под страхом смертной казни не заговорят в квартире, что блестяще продемонстрировала наша последняя беседа, но мне бы еще «глушилку», чтобы не подслушивали на улице.
— Ого, — сказал Бабченко, — серьезные дела пошли. Не вопрос, сделаем.
— Я там покопалась кустарным образом, — призналась Тото, — но лучше перестраховаться перед решающим раундом. Когда он сможет зайти?
— Да хоть завтра. Ты своих предупреди, чтобы впустили. Они его помнят?
— Помнят, у моих тетушек феноменальная память.
— А кто кухню ищет каждый божий день? — возмутился Пашка.
— То кухня, а то — жизнь, — туманно пояснила его собеседница. — И вот еще что. Я, то есть не я, а тетушки, нашли прабабушкин тайник, а в нем вот это. — И, убедившись, что охрана бдит и даже мышь не проскользнет к их столику без высочайшего бабуинского соизволения, выложила перед другом две шкатулки.
— Что это? — спросил Павел.
— Вот это, — она открыла первую и показала три письма, — переписка, точнее крохотный ее фрагмент, молодого короля Франции, Людовика, значившегося в истории под порядковым номером четырнадцать, с одной из моих безумных прабабок. Два письма написал Луи, одно — она, собственноручно.
— Правда, что ли? Не разыгрываешь? — ошалел от новостей Павел.
— Думаю, что правда. А вот это, — и Тото распахнула черепаховый ларец, нажав потайную пружину, — вот это его подношение.
На темно-синем, затканном золотыми лилиями шелке сверкали четыре огромных прозрачных, светящихся изнутри камня цвета ночного неба над Эгейским фиолетовым морем. В густой и опасной глубине таились целые галактики, завораживая наблюдателя, притягивая его взгляд как магнитом, но не это делало камни исключительными. Единственными в своем роде они были потому, что из ультрамариновой бездны стремились к поверхности горячие, золотые восьмилучевые звезды, навсегда заключенные в сверкающей, ледяной тюрьме.
— Ни фига себе! — и Бабуин промокнул вспотевший лоб галстуком. — Это как называется?
— Звездчатые сапфиры.
— Значит, я прав. — Пашка посмотрел на нее совершенно безумными глазами. — Я на выставке де Бирс видел похожие, они мне очень понравились, только малюсенькие по сравнению с этими. Денег стоили чертову прорву. Говорят, крайне редкая штука.
— Вот-вот, — покивала она головой. — А это бесценный гарнитур: кольцо, кулон и серьги. Я почти уверена, что они настоящие, но все-таки мне нужна экспертная оценка. Поможешь?
— Постараюсь, — сказал Бабуин. — Но только их надо будет отвезти ко мне, а уже туда приглашать ювелира, чтобы никто ничего не знал. И ты мне их доверишь?
— С ума сошел, — вынесла приговор Тото. — Приехали. Совсем рехнулся на своей олигархической работе?
— Слушай, — сказал он, — но если кто-нибудь узнает, тебя же…
— Павел, — улыбнулась она, — не бойся, я крепкий орешек. Просто так от меня не избавиться. Да и ушами я не хлопаю, думаешь, не понимаю, что сейчас вокруг делается? Потому и прошу «жучковеда». Да, у меня еще одна новость для тебя — я поговорила с майором. Ребят твоих описала, которых ты время от времени на меня насылаешь в целях безопасности. Так что теперь он сможет сосредоточиться на предмете нашего интереса. Впрочем, я ожидаю, что оный предмет очень скоро проявится в поле моего зрения. С нетерпением жду.
— Ты совершенно безумная женщина, — не то упрекнул, не то восхитился Бабченко. — Я к тебе охрану приставлю.
— И думать не моги. Лучше сделай то, что я тебя прошу. И знаешь, Пашка, что мне в голову пришло?
— Еще нет.
— Майор этот, Николай Варчук, — он очень хороший. Может, тебе нужен толковый специалист, порядочный, в твою службу безопасности?
— Чего это ты вдруг принялась устраивать его судьбу? — заволновался Бабуин, как и все мужчины с трудом переносивший соперников на своей территории.