— Так, что же это получается? Громилы — это работники службы безопасности банка, а на флэшке… компромат на Жихарева? Или на Соколова?
— Скорее на Соколова. Жихарев себя, конечно, любит, но у него кишка тонка для себя любимого такую кашу заварить, — голос Сергея прозвучал глухо. — Не очень хороший расклад получается.
Марина оперлась головой о стекло и посмотрела в окно. Небо очистилось от тяжелых снежных туч и высоко над дорогой висела полная луна в окружении россыпи звезд. Марина посмотрела на меланхоличный лик луны, невольно сравнив его с Джокондой. Когда людям грустно, луна печально смотрит с небес, когда люди счастливы, кажется, что она улыбается невесомой, доброй, но чуть снисходительной улыбкой.
"Хватит, — одернула себя Марина, — а то такими темпами, к моменту приезда на дачу, я начну сочинять стихи! Для лирики сейчас не время, мы перешли дорогу серьезному дяде".
Сергей прав — расклад получался невеселый. Марина, радостная оттого, что появился повод поразмышлять о делах прозаических, с особым рвением стала рыться на задворках памяти, извлекая оттуда все, что когда-либо слышала о Соколове.
Говорили, он всплыл на волне девяностых. Без роду, без племени, но с мешком денег. Деловой Санкт-Петербург вначале заинтересовался его личностью в плане — откуда пришел и чем дышит, — но после пары несчастных случаев, произошедших с особо любознательными, интерес к личности Соколова угас. Кое-кто тайком наводил справки, но все бестолку. Соколов — человек ниоткуда, с деньгами, амбициями и большим влиянием в законодательной Москве. "Непланетянин", как однажды сказал про него Прохоров. Однако в середине двухтысячных, когда Соколов уже возглавлял банк и наметились очередные выборы, вдруг во всех местных изданиях и по телевидению принялись излагать биографию Соколова со всеми подробностями. Оказалось, что загадочная личность — скромный праведник с крыльями за спиной, мальчик из детского дома, который всего в жизни достиг сам. Учился в ПТУ, работал на заводе, заочно закончил институт. В перестройку сумел грамотно распорядиться ваучерами, купить первые акции. Затем в сибирской глуши открыл небольшое лесозаготовительное производство и т. д., и т. п.
Марина усмехнулась, вспомнив, как в то время на улице возле очередной афиши с лицом Соколова услышала фразу: "Утюг боюсь включать, вдруг и оттуда эта морда покажется".
Реклама сделала свое дело, народ поверил Соколову, или сделал вид, что поверил в историю Соколова. Однако в деловых кругах настороженность в отношении этого человека не только осталась, но и усилилась. Но, как говориться, не пойман — не вор.
— О чем задумалась?
— А? — не сразу вернулась к действительности Марина. — Ах, задумалась… о Соколове. Он странный тип, насколько я слышала. С ним лично я не встречалась, но слухи…
— Лучше и не встречаться. Точно говорю.
— Ты его знаешь? — удивилась Марина.
Сергей буркнул что-то неразборчивое. Марина удивилась. Откуда безработный, бывший моряк, несостоявшийся священник, может знать Соколова лично?
— А ну-ка отвечай членораздельно! — Марина, наплевав на правила безопасности, вновь повисла на плече Сергея.
— Марин, ты мне мешаешь, я сейчас вильну в кювет.
— Не увиливай от ответа! — рявкнула Марина, но все же отпустила водительское плечо. — Ты знаком с Соколовым лично? Откуда? Ты же безработный!
Сергей засмеялся.
— Милостыню я у него не просил, если ты об этом думаешь. Я был брокером, помнишь? Затем играл на бирже. Тогда наши интересы и начали пересекаться.
Марина смотрела на Сергея во все глаза.
— Ваши интересы начали пересекаться? — повторила она за Сергеем, медленно проговаривая каждое слово, будто пыталась не столько понять, но хотя бы услышать заключенный в них смысл.
— Было дело. И скажу точно, у Соколова грязные руки, грязные игры и подлая душа. Он способен на все! Из-за него я потерял акции Газпрома.
— У тебя были акции Газпрома? — Марина чувствовала, что ее глаза вот-вот выскочат из орбит.
— Не боись, — Сергей хихикнул, — были да сплыли. Сейчас мой пакет у Соколова. Пришлось отдать после недельного сидения в подвале.
— Боже мой, — ахнула Марина, вмиг представив темное подземелье, тяжелую ржавую цепь, избитого Сергея и крыс… полчища крыс. — Ты не заявил на него в милицию?
Забыв о руле, Сергей одарил Марину долгим ехидным взглядом. Марина отвернулась.
— И что будет теперь? — через некоторое время спросила она.
— Не знаю, — признался Сергей. — Сначала давай запытаем Жихарева, вдруг скажет что полезное. Но я думаю, нам нужно найти флэшку. Надежные люди в ген. прокуратере у меня есть.
Марина удивляться устала.
— Где у тебя надежные люди? — просто так, на всякий случай, переспросила она.
— В ген. прокуратуре, — спокойно, как ни в чем не бывало, ответил Сергей.
Пытать Жихарева не стали. Прибыв на дачу, в перевернутой вверх дном гостиной расчистили пятачок и усадили пленника на стул. Пригрозив пистолетом, Сергей вытащил кляп:
— Только попробуй заорать! Прострелю ногу и мне ничего за это не будет, сам знаешь.
Жихарев молчал, исподлобья глядя на мучителей.
— Что на флэшке? — спросила Марина, однако Сергей тут же подхватил ее за локоть и увлек к двери.
— Мариш, там за кухней кладовка, должны быть консервы. Кофе в настенном шкафу. Сваргань поесть что-нибудь.
Марина опешила.
— Но, я, но… как это сваргань?! — возмущение, наконец, смогло прорваться сквозь минутный шок. — Что ты себе позволяешь!
Сергей наклонился и поцеловал ее в щечку:
— Ну пожалуйста, солнышко! Так хочется кушать.
— Врун. Ты хочешь убрать меня из гостиной!
— Конечно хочу, — засмеялся Сергей. — Ты испортишь мне допрос.
— Еще чего, — фыркнула Марина, однако, против воли, подчинилась.
Кладовку постигла та же участь, что и остальные комнаты — банки, склянки, инструменты — все валялось на полу. Крупы, сахар рассыпаны. Марина чуть не упала, наступив на горох. Порывшись в куче на полу, Марина извлекла оттуда консервные банки с тунцом, голубцами и персиковым компотом.
На кухне емкости с сыпучими продуктами также оказались перевернуты. Кофе отменялся — им припорошили пол, а вот чай с разделочного столика удалось собрать.
Марина поставила на плиту чайник, а сама прокралась к входу в гостиную и притаилась за дверью.
— Значит, ты сам не знаешь что записано на флэшке? — донесся из комнаты голос Сергея.
— Не знаю, — прорычал в ответ Жихарев.
— А не врешь? Я ж только сейчас по-доброму разговариваю. Но если надо, смогу и по-злому.
