Марине так хотелось снова прижаться к Сергею, ощутить теплоту его рук, его губы — настойчивые, чуть бесцеремонные. Чтобы вновь, как мгновенье назад, по телу пробежала дрожь, а низ живота свело тупой, ноющей, сладостной болью желания…
Она резко оттолкнула Сергея со словами:
— А ты вообще не понятно о чем думаешь! Побежали, нас могут убить!
И она со всех ног устремилась к ждущему вдали Ганнибалу.
— Они замаскированы под столбы ограды, — прокричал Сергей.
— Что? — Марина остановилась.
— Вентиляционные столбы.
Сергей улыбался.
Оказалось, что механизм поднятия засыпанного снегом люка тоже хорошо продуман. Сергей открыл одну из керамических плит, которыми были отделаны стены туннеля, нажал на рычаг, и заскрипел невидимый механизм — тяжелая крышка люка начала медленно подниматься вверх. В туннель тут же ворвался свежий морозный воздух и снег.
Марина дышала полной грудью, жадно.
— Как хорошо…
Первым на свободу вырвался нетерпеливый Ганнибал. Следом Сергей, уже сверху он подал руку Марине. Затем Сергей отошел к ближайшему высохшему дереву, просунул руку в дупло. Крышка люка начала закрываться.
— Теперь, даже если эти остолопы прошли в туннель, им ни за что не догадаться, как открывается люк. У нас есть небольшая фора. Постой тут, я отойду и вызову машину.
Марина кивнула. На радостях, оттого, что хоть на миг получилось избавиться от опасности, она расслабилась, взяла горсть лесного снега, поднесла ко рту. Вкусно. Такой пушистый, невесомый. Рождественский снег.
"Его фамилия Костиков. Жихарев ведь так его назвал? Костиков, — Марина улыбнулась и, беззвучно шевеля губами, произнесла фамилию по слогам: — Ко-сти-ков. Смешно!"
Снег оказался вкусным, как в детстве. Она вспомнила, как увидела настоящий снег впервые. Ей было лет семь, когда родители привезли ее на зимние каникулы в Россию, в Свердловск, к родителям мамы. Дедушка и бабушка окружили внучку просто таки непомерной заботой. Они обходились с Марианочкой так трепетно и нежно, будто она была фарфоровой куклой, которая может разбиться от любого неловкого движения. Дома Марине стоило лишь ткнуть пальчиком, как все ее желания мгновенно исполнялись, а на улицу ее выводили замотанную в сотню одежек, как капусту. И всегда держали за руку. Марина с тоской смотрела на своих сверстников, которые с криком и гиканьем катались с ледяных горок, валялись в снегу. Однажды днем, когда дедушки не было дома, а бабушку сморил сон, Марина тайком оделась и вышла во двор. Те минуты счастья она вспоминала долгие годы — как здорово было скатиться на куске картона с высокой горки, с визгом, с улюлюканьем. А затем свалиться носом в холодный и мокрый снег. Час свободы, а затем бабушка вышла во двор. Марина смотрела, как она приближается, грозя кулаком. Понимая, что вот-вот последует еще более строгое заточение, Марина забегала вокруг горки, судорожно соображая, что же еще такого сделать, напоследок, пока бабушка еще идет? Тут Марина заметила мальчишку, который стоял, держа за веревочку санки, и ел снег. Марина прыгнула в ближайший сугроб и тоже схватила охапку. Каким же он был вкусным, тот рождественский снег!
Марина поежилась. На кухне она сняла замшевую курточку, а вязаный свитер не мог согревать ее долго. Рождественский мороз пробрался сквозь замысловатый узор и уже пощипывал тело. Марина запрыгала на месте, растирая плечи. Сергей все еще разговаривал по телефону. В отличие от Марины он не раздевался на даче и был в пуховике.
— Ты скоро? — прокричала Марина.
Сергей закончил разговор и поспешил к ней.
— Прости, я не подумал, — он снял пуховик и попытался накинуть его на плечи Марины.
Она запротестовала:
— Ты же сам замерзнешь. На тебе тонюсенький свитер! Нет, я не могу…
— Надевай, я сказал, — отрубил Сергей.
— Нет!
Проигнорировав протесты, Сергей взял ее руки и насильно запихал их в рукава.
— Вот и славненько. Кстати, а где Ганнибал?
Марина посмотрела по сторонам. Пса видно не было. И слышно тоже. Только тишина ночного леса, нарушаемая едва различимым потрескиванием замерзших веток.
— Ганнибал! — крикнула она и ойкнула. — Кричать нельзя, да?
— Ганнибал! — вместо ответа еще громче крикнул Сергей.
Зашевелились, затрещали ближайшие кусты, и Ганнибал радостным лаем оглушил замерзший лес.
— Ты был рядом! Чего притих? Спрятался?
Марина села на корточки и принялась трепать пса за лохматые щеки. Ганнибал радостно повизгивал и, как заведенный, вилял хвостом. Марина смеялась, уклоняясь от летящего снега.
— А ты сама не догадалась, отчего пес притих за кустом? Они-с справляли нужду-с, — Сергей хихикнул.
— Фу, — Марина сморщила нос. — Не стоило уточнять, не глупее некоторых! Просто, я по настоящему испугалась. Подумала, что мы чуть не потеряли самое дорогое… самое дорогое…
И тут Марина выпустила пса, распрямилась и застыла, как вкопанная. Сергей не на шутку перепугался.
— Мариш, ты чего? Что-то болит? Ты часом не ранена? — Он принялся ощупывать ее, а Марина стояла, не шелохнувшись, будто превратилась в соляной столб. — Марин, ты чего? Ответь!
— Я знаю, где флэшка, — наконец, проговорила она.
— Не понял, — теперь Сергей застыл, как изваяние.
— Она у меня в машине, на переднем сидении.
— Не понял…
Марина подошла вплотную к Сергею и заглянула ему в лицо. В свете луны оно больше напоминало маску.
— Алексей очень любил Ганнибала?
— Ну…
— Он считал его самым дорогим?
— Ну…
Марина взорвалась:
— Прекрати напоминать попугая! Флэшка в ошейнике Ганнибала, а ошейник у меня в машине. Машина осталась во дворе дома на Фонтанке. Если Ганнибал был для Алексея самым дорогим, да еще, если верить в сказку, что он не подпускает к себе чужих — лучшего места для тайника не найти.
— Что б мне лопнуть! Конечно! Разобрать пластмассовый корпус, вытащить саму флэшкарту… она достаточно мала, чтобы поместиться в ошейнике под заклепками. Ты чудо! Солнышко мое!
За разговором, пораженные неожиданной догадкой, ни Марина, ни Сергей не услышали шум приближающейся машины, лишь только, когда фары осветили лес. Марина инстинктивно осела на снег, сдавленно крикнув:
— Ложись! Увидят!
Она тянула Сергея за штанину, но тот продолжал стоять.
— Это за нами, пошли.
Марина робко поднялась.
— Уверен?
Вместо ответа Сергей смело зашагал в сторону остановившейся машины. До дороги, ведущей от шоссе к дачам, оказалась совсем близко — метров сто.
Марина с опаской плелась следом за Сергеем. Не раз обманувшись за этот день, она ожидала любого подвоха. Ее сомнения поддерживал Ганнибал. Пес-убийца трусил следом, утробно рыча.
