— Долго оттуда до дороги?
— Не знаю, — пожал он плечами, — я с этой стороны никогда не был.
— До ночи успеем? — с надеждой спросила Любка.
— Маловероятно, придется заночевать в лесу, иначе можем заплутать.
Я нервно сглотнула, а Гриша, заметив это, сказал:
— Не переживай, думаю, на тот момент мы будем достаточно далеко от места боевых действий.
Я неуверенно улыбнулась, и мы двинули дальше. Оказавшись возле Черной пещеры, я решила осмотреть ее при свете. Выглядела она не столь страшно, как казалось ночью. Цвета была, действительно, черного, вход около двух метров в высоту, давно засыпан крупными валунами с разросшейся между ними травой. Если кто-то и стучал в пещере, он явно зашел не с этой стороны.
— Вряд ли кто-то был в ней, — прочитал мои мысли Гриша.
— Но я слышала стук, если человек был внутри, значит, есть другой вход.
— И ты хочешь его найти? — усмехнулся он.
— Кого? — хмыкнула я в ответ, — вход или человека?
— Обоих.
Я пожала плечами.
— Посмотрим. Давайте уходить, время не ждет.
* * *
Вскоре мы покинули пределы стоявшей здесь когда-то деревни, Гриша стал идти не так уверенно, внимательно оглядываясь и все рассматривая. Так мы и шли, пока не стемнело, и потом еще какое-то время. На ночлег остановились в половине двенадцатого ночи.
— Может, есть смысл пройти еще немного? — предположила я, — мы шли довольно долго, наверняка, лес скоро кончится.
— Не факт, — ответил Гриша, — можем выйти к дороге, а можем заплутать. Насколько я помню карту местности, с этой стороны лес тянется дальше.
Я согласилась с доводами и уселась под дерево.
— Может, костер разведем, — предложил Сашка, — а то комары одолели.
— Этим можно привлечь внимание некоторых личностей, с которыми мне совсем не хочется встречаться.
Любка судорожно вздохнула и закрыла глаза.
— Поскорей бы утро наступило, — вымолвила она, и эти слова стали прелюдией к шоу: сразу после них раздался волчий вой.
— Вот оно, начинается, — побледнела подруга.
— Сохраняем спокойствие, — ответил Гриша, вглядываясь в темноту, — мы далеко от этого места.
Не могу сказать, что эти слова сильно нас успокоили. Мы клацали зубами, вслушиваясь, но вокруг стояла тишина. Через какое-то время снова раздался вой, и я согласилась с Гришей: мы в относительной безопасности. И вдруг раздался выстрел, один, второй. Мы подскочили и уставились друг на друга.
— Что будем делать? — спросил Гриша, но мы продолжали молчать и трястись от страха, — уходим? Выстрелы — это уже совсем не смешно.
— Уходим, — согласно закивал Сашка.
— А если это в Родю стреляли? — неожиданно выпалила Любка.
И мы снова все замолчали. Не дождавшись ни от кого продолжения, Гриша снова заговорил:
— Если мы пойдем назад, то окажемся в реальной опасности, с другой стороны, возможно, кому-то нужна помощь.
— А если они на это и рассчитывают? — вклинился Сашка.
— Что мы вернемся?
— Именно. Кто-то предложил нам вступить в игру, мы отказались, вот они и пытаются нас вернуть.
— Но зачем? — отчаянно воскликнула Любка.
Сашка пожал плечами, и мы следом за ним.
— Мы должны вернуться и понять, что произошло, — проявила Любка твердость, — если стреляли в Родиона, а я брошу его там умирать… Я себе этого никогда не прощу.
Гриша вздохнул.
— Что ж, давайте попытаемся. Только боюсь, если твоя теория верна, помощь ему уже не понадобится.
Снова воцарилось молчание, во время которого каждый думал о чем-то своем, хотя понятно, о чем примерно.
— Надо подождать, когда начнет светать, — сказал Гриша, — в темноте идти опасно. Вы ложитесь спать, а я покараулю. Сашка меня сменит.
Мы разместились, я легла в уверенности, что вряд ли смогу уснуть, но сморило меня почти тут же. Разбудил меня Сашка, Любка потягивалась спросонья, Гриша уже был на ногах. Быстро собравшись и перекусив, мы отправились назад. Разговаривать не было ни желания, ни сил. Через несколько часов мы подошли к поляне с распятием и инстинктивно замедлили шаг.
— Вроде все спокойно, — сказал Гриша, и мы вышли на поляну. Тут, как и в последний наш приход, не было ничего страшного. — Рассредоточимся по ней, — взял на себя руководство Гриша, — ищем следы, кровь, и вообще все, что может показаться важным.
Мы кивнули и разбрелись, правда, Любка пошла со мной.
— Вляпались мы, мама не горюй, — тоскливо заметила она, разглядывая примятую от многочисленных вторжений траву.
— Интересно, благодаря кому, — съязвила я все-таки.
— Все Родион, будь он неладен.
— Нет, Люба, — указала я на нее пальцем, — это не Родион, это неумное шило в твоей заднице, которую вечно тянет на приключения.
— А как же бабулина тайна? — довольно жалобно спросила подруга.
— К черту тайну, — рявкнула я, Любка меня одернула, сделав страшные глаза, и я продолжила уже тише, — послушай, я тебе ответственно заявляю, нет никакой тайны, есть кучка идиотов, которые то ли верят в дьявола, то ли просто придуряются.
— Не напоминай, — поморщилась подруга, — до сих пор мурашки по коже, как вспомню эту ночь. С другой стороны, Васенька, кто знает, что там на самом деле?
— Я знаю, — зло заметила я, — на самом деле нас могут пристрелить в любой момент, похоронить в этом же лесу, и, поверь, никто нас никогда не найдет.
— Не пугай меня, — проблеяла Любка, лихорадочно оглядываясь по сторонам.
— Как у вас? — крикнул нам Сашка, приближаясь.
— Вроде чисто.
— У меня тоже, — кивнул он, — я, знаете что подумал, неспроста они перерезали лодку, и вообще, эта записка с предложением найти тайну…
— Они хотели нас задержать, — раздался сзади Гришин голос, мы обернулись, он как раз подходил к нам.
— И? — Любкино лицо выражало напряженную работу мысли, — это я и без вас знаю. Какова причина?
— Они не могли уйти из леса раньше нас, — осенило меня, — их там что-то задерживало, вот они и перерезали лодку, да еще и запугали нас.
Гриша согласно кивнул.
— Возможно, стреляли просто в воздух. В расчете на то, что мы еще быстрей помчимся прочь.
— А они вернутся на лодке в Марьино, — выпалила я.
— Хочешь сказать, это кто-то из местных? — уставилась на меня Любка.
— Кто знает, может, остановились неподалеку. Сейчас они, наверняка, уже ближе к Марьино, чем к Дымно, а мы, замечу, все еще шатаемся по лесу. Выловить их теперь возможности нет.
— Вот подлецы, — ахнула подруга, — значит, мы тут шляемся по лесам, умирая от страха, а они спокойно вернулись в деревню с…
Тут она осеклась, а Гриша широко улыбнулся и аккуратно спросил:
