Тут она осеклась, а Гриша широко улыбнулся и аккуратно спросил:
— Действительно, с чем, Люба?
— Откуда мне знать? — не растерялась подруга, — может, ты нам скажешь? Ты у меня с самого начала на подозрении.
Гриша удивленно вскинул брови.
— Не знаю, что ты себе надумала, я в этот поход пошел только потому, что мне понравилась Василиса.
Я покраснела, а Любка трагически положила ладонь на лоб.
— Я так и знала, хлыщ! Самый настоящий прихвостень, а я еще просила Васю быть с тобой нежнее.
— Видимо, у нее свои понятия о нежности, — хмыкнул Гриша, а я покраснела еще больше.
— Вот что, — вклинился Сашка, — пока мы здесь трогательно выясняем отношения, эти подлецы, как их назвала Люба, давно вернулись в деревню. И я тоже хочу туда, потому что устал и голоден. А главное, что по возвращении вы сможете выспросить местных, не видел ли кто сплавляющихся по реке в эти дни.
Аргумент подействовал на подругу благотворно, она немного подумала и согласно кивнула, пригрозив Грише пальцем. Он только хмыкнул и покачал головой.
Итак, мы снова отправились в обратный путь. Настроения веселиться ни у кого не было, поэтому мы просто трусили проверенной дорогой. День пролетел довольно быстро, а когда стемнело, нам повезло: мы вышли из леса. Еще только увидев впереди поле, мы ринулись туда, словно мечтали об этом всю жизнь. За полем начиналась дорога, поэтому мы продолжили наш бег, не взирая на высокую траву. Но на середине пути Гриша вдруг резко тормознул и грохнулся в траву, успев выпалить шепотом:
— Быстро легли!
Мы обалдели, но тут же растянулись рядом.
— Какого черта? — поинтересовалась Любка, глядя на Гришу.
Гриша молча указал пальцем на край леса, мы синхронно повернули головы и увидели приткнутую между кустов машину. Любка вдруг тихо выругалась, а Гриша поинтересовался:
— Узнаешь?
— Похожа на Родькину, — отозвалась она, — по крайней мере, насколько я могу отсюда разглядеть.
— Что будем делать?
— А что делать, — хмыкнула подруга, — пойдем к нему.
— Просто встанем и пойдем? — удивленно спросила я.
— Можем станцевать по дороге, — не удержалась и съязвила Любка, — если в машине кто-то есть, он нас уже заметил и теперь, поди, думает, чего это мы тут загорать устроились.
— Вряд ли он смог нас разглядеть, — не согласился Гриша, — расстояние приличное. А если там твой женишок, как ты ему будешь объяснять, что ты тут делаешь?
Любка засопела, видимо, представив себе эту сцену, а потом выдвинула контрпредложение:
— Может, вы с Сашкой сходите?
Сашка на это только хмыкнул, чем выразил и отношение к данным словам, и, собственно, ответ. Гриша почесал голову и сказал:
— Сделаем так: я пойду туда один, если все будет нормально, дам вам знак, если нет… Это вы сами увидите. В общем, действуем по обстановке.
Гриша поднялся, видимо, решив встретиться с неизвестностью лицом к лицу, а не подползать к ней с тыла. Любка с этим решением согласна не была, но молчала, чтобы не пришлось идти самой. Мы наблюдали, как Гриша подошел к машине, обошел ее, потом дернул дверцу, и она открылась. Никакого намека на сигнализацию не прозвучало.
— Какая неосмотрительность с Родиной стороны, — покачала головой Любка.
— Может, это не его машина, — сказала я, скорее, из вредности.
Гриша к этому моменту осмотрел салон и поманил нас рукой. Мы бросились к нему напролом, Любка посмотрела на номера, сплюнула со злости и пнула ногой колесо.
— Делаю вывод, машина твоего жениха, — усмехнулся Гриша, наблюдая ее манипуляции.
— Подлец, — лаконично выразила подруга свое отношение к Родиону.
— Не делай скоропалительный выводов, — заметил Гриша, — пока ничего не ясно.
— Что значит пока? — встревожился Сашка, — вы же не планируете искать разгадку этой чертовщины?
— Искренне надеюсь, что она нас сама не найдет.
— Если это Родя, он может и не узнает, что это мы были, — высказалась Любка.
— Если решит разузнать, что к чему, то куда отправится первым делом?
— В Марьино, — вздохнула я.
— Вот именно, а там уже проще простого: вся деревня знает про двух девиц, которые мечтают попасть в Дымно. Плохо то, что это может быть не Родион.
— А кто? — задала Любка глупый вопрос. Если бы мы знали, кто.
— Кто бы он ни был, персонаж интересный.
— Да черт с ним, — выпалил Сашка, — давайте уже выбираться отсюда.
Тут, словно по команде, мы все уставились на машину.
— Ключей нет, если что, — заметил Гриша.
— А вот и есть, — торжественно заявила Любка и полезла в рюкзак, — у нас же большая любовь с Родионом, я иногда пользовалась его машиной, он сделал мне запасной ключ.
— Предлагаешь угнать его машину? — вроде бы не поверил Сашка.
Любка зло на него зыркнула.
— Лично ты можешь пойти пешком. Тут недалеко, дней пять.
— Но он же не чужой тебе человек…
— Если бы не этот нечужой человек, я бы вообще не оказалась в лесу, полном психов и дьяволов.
Подруга отодвинула Гришу и села за руль, после чего поинтересовалась у топчущихся в сторонке нас:
— Вы со мной или останетесь разыгрывать добродетель?
Следовало признать, мы не очень хорошие люди, потому что загрузились в машину весьма расторопно. Не успела хлопнуть последняя дверца, как Любка уже дала по газам. Не знаю, как остальные, я о произошедшем переживала, а вот подруга явно была довольна сложившейся ситуацией, вела машину и что-то насвистывала. Сашка моментально задремал, из чего я сделала вывод, что он тоже переживал недолго. У меня со сном дело не пошло, потому я принялась болтать.
— Как вы думаете, что Родион делает в лесу?
— Что бы он там ни делал, нас это уже не касается, — ответила Любка, вглядываясь в опускающиеся сумерки.
— Я другого не понимаю, — отозвался Гриша, — почему он не закрыл машину. Понятно, что здесь редко кто ездит, но шанс всегда есть. Бросать дорогую тачку открытой и без сигнализации — это совсем странно.
— К чему ты клонишь? — нахмурилась подруга.
— К тому, что обычно люди ставят машину на сигнализацию.
— Это все?
— Да, — откинулся он на сиденье, — я пытаюсь понять, почему он этого не сделал. Должна быть причина.
— Ты мне это зачем сказал? — разозлилась Любка, — считаешь, у меня дум мало, чтобы теперь еще об этом размышлять?
— Мы что-то упускаем, — не слушая ее, пробормотал он.
Люба тормознула, повернулась к Грише и высказала все, что скопилось у нее на душе. Там было немало: и про тяжелую женскую судьбу вообще, а Любкину в частности, про мужиков подлецов, дьяволов, и несколько замечаний о большом Гришином уме, который не дает ей спокойно жить.
