Я только помалкивала, косясь на Гришу, но тот слушал ее спокойно, словно бы даже не слышал вовсе, думая о своем. Сашка от данной бравады проснулся, но поняв, о чем речь, сделал вид, что впал в еще более глубокий сон.
Любка закончила, а Гриша продолжил сидеть с тем же видом. Поняв, что эффекта ее речь не возымела, подруга чертыхнулась и врезала по рулю.
— Либо Родион полный идиот, — продолжил Гриша задумчиво, словно Любкиной речи вообще не было, — в чем я сомневаюсь, либо что-то побудило его так поступить.
Сашка поняв, что буря миновала, глаза открыл и стал проявлять интерес, я тоже внимательно посмотрела на Гришу.
— Значит, это либо ловушка, либо он просто физически не смог закрыть дверь.
Мы уставились на него во все глаза. Он немного пожевал губы, потом сказал Любе:
— Открой багажник.
Любка нажала кнопку, а Гриша вылез из машины, мы, вестимо, за ним. Крышка медленно поднялась вверх, и в свете фар мы увидели содержимое.
Любаня издала странный писк и принялась оседать на землю, я же стремительно удалилась подальше. Внутри лежало тело человека, связанного по рукам и ногам, а в середине лба зияла аккуратная дырочка, от которой тянулась тонкая полоска засохшей крови. Ребята отошли ко мне, Гриша перевел дух и поинтересовался у Любки:
— Это не Родион?
Та отрицательно покачала головой, и он выдохнул. Мы стояли, хлопая глазами, а Любка сидела на траве, разглядывая темноту. Поняв, что так может продолжаться долго, Гриша вернулся к багажнику и стал там возиться.
— Что ты делаешь? — в ужасе спросила я.
— Может, у парня что-то есть в карманах, — отозвался Гриша, — документы или еще что.
— Как ты можешь к нему прикасаться? — Любка смотрела в шоке.
— Если вы думаете, что я этим часто занимаюсь, то спешу вас разочаровать. Удовольствия этот процесс мне не доставляет.
Слова словами, но Гриша ловко обшарил карманы убиенного и вытащил листок. Тут мы не смогли остаться в стороне и бросились к нему. Гриша развернул лист, и мы смогли прочитать то же самое послание, что было в лодке.
— Черт, — ругнулся Гриша, а Любка в отчаянье заголосила. Сашка, видимо, был уже не способен на эмоции, потому как остался стоять, понурив голову, а у меня в голове билась только одна мысль: кто же этот человек, который так упорно предлагает его искать? А главное, зачем?
— Давайте без паники, — утихомирил тем временем Гриша подругу, — послание могло быть адресовано не нам, а Родиону.
— Кто-то и его запугивает своими играми? — прикинула Любка.
— Понятия не имею. Возможно, некто не подумал, что мы доберемся до машины, или что залезем в багажник, а уж мысли о том, что мы ее угоним, его вряд ли посещали. Он вскрыл машину и сунул туда труп с посланием. Отсюда и отсутствие включенной сигнализации.
Тут голос подал Сашка:
— И что нам теперь делать с этим?
Вопрос явно адресовался к трупу в багажнике.
— В полицию пойдем? — вынесла я логичное предложение.
— И что ты им расскажешь? — усмехнулся Гриша.
— Правду, ведь мы не имеем к этому никакого отношения.
— Какую правду? Что вы бросились в несуществующую деревню, заподозрив жениха в измене? Кто вам поверит?
Я разозлилась и принялась готовить ответную речь, направленную на то, что идти в полицию — лучший выход, как Любка спутала все мои карты, протянув:
— Гриша прав, нельзя нам в полицию.
Я развернулась к подруге и уставилась на нее.
— Менты в нашу байку про палец и карту не поверят, — продолжила Любка, а Гриша на эти слова усмехнулся, но комментировать не стал, — еще и труп на нас повесят.
— С чего им вешать на нас труп? — попыталась я вразумить ее.
— Кто знает, что это за субъект, окажется каким-нибудь растаким, мы не отвертимся. Вдруг он сам мент?
Мы подозрительно уставились на тело, но тут же отвели взгляд.
— Каковы твои предложения? — с интересом посмотрел Гриша на Любку.
Подозреваю, он неустанно открывал в ней множество новых сторон. В прочем, она даже меня смогла удивить.
— Может, того… — выдала Любка, неопределенно мотнув головой.
— Чего того? — разозлилась я.
— По-моему, уважаемая Любовь предлагает по-тихому избавиться от неприятной находки, — с усмешкой сказал Гриша.
— Ты серьезно? — развернулась я к ней.
— Твои мысли? — поинтересовалась она.
— В полицию идти надо, — напомнила я о руке закона, неустанно висящей над нами.
Любка покачала головой, явно поражаясь моей бестолковости и потянула в сторону со словами:
— Отойдем на секунду.
Гриша снова усмехнулся, кажется, вся ситуация казалась ему забавной.
— Василиса, — жарко зашептала Любка, стоило нам уединиться, — если менты начнут копать, то дойдут до моей родословной, уж поверь.
— При чем здесь она?
— При том. Бабуля умоляла меня хранить тайну, что, если менты накопают что-нибудь эдакое?
— Не вижу связи, труп появился только что, а тайна бабушки даже официально уже потеряла актуальность.
— Бабуля на последнем дыхании просила меня молчать, — разозлилась подруга, — наверное, это что-то значит?
— Она просила тебя забыть о письме и о том, что с ним связано, как о страшном сне.
— Забудешь тут, когда жизнь сама стала, как страшный сон.
— И что ты предлагаешь? — воззрилась я на нее.
— Ты про бабулю или про труп?
— Про все сразу.
— Не знаю, — приуныла Любка, — чую я, все дело в том письме, найдем его и все поймем.
— Может, проще найти Родиона, раз он в курсе дел?
— И что с ним делать? Каленым утюгом пытать?
— Отличная идея, — сказала я серьезно, а Любка уставилась на меня с подозрением.
— Слишком жестоко, — вздохнула она и направилась к машине, оставив меня с ворохом невысказанных слов в сторону подругиного милосердия.
— Чего надумали? — поинтересовался Гриша, скрестив на груди руки. Любка только зыркнула на него. — Значит, решили избавляться от трупа.
— Сашка где? — проигнорировала его подруга.
— В машине, сидит там с самого начала вашего совещания.
— Чего ты цепляешься? — вызывающе спросила Любка, а Гриша развел руками с самым мирным лицом.
— Действительно, что такого в том, что две девицы используют тебя в своих махинациях и заставляют избавляться от трупов.
— Нет никаких махинаций.
— Тогда ты можешь поведать, о чем вы постоянно совещаетесь в сторонке?
— Это личное.
— А избавление от трупов, значит, общественное? Мне бы хотелось знать, во что я уже вляпался и какие неприятности наживаю прямо сейчас.
— Тебя никто не просит помогать, — бросила подруга.
