Ознакомительная версия.
Черити создана для того, думал Роман, наблюдая за ней, чтобы создавать людям уют. Его же место всегда было на краю пропасти.
—О, мистер Девинтер. — Нюхая сирень, мисс Милли предложила ему чашку с блюдцем. — Вы должны выпить немного чаю. В дождливый день ничто не способно разогнать меланхолию так, как этот превосходный напиток.
Роман с улыбкой посмотрел в ее туманные глаза. Если даже она сумела увидеть, что он задумчив, то ему нужно следить за собой.
— Спасибо.
— Я люблю вечеринки, — с тоской проговорила мисс Милли, наблюдая за парой, танцующей под балладу Клуни. — Когда я была девочкой, то и думать не могла о чем-то другом. Я познакомилась со своим мужем на таком вечере. Это произошло почти пятнадцать лет назад. Мы протанцевали несколько часов подряд.
Роман никогда не посчитал бы себя любезным мужчиной, но ей трудно было противиться.
— Не хотите ли потанцевать сейчас?
— С удовольствием, мистер Девинтер. — Слабый румянец оживил ее щеки.
Черити наблюдала, как Роман ведет мисс Милли в круг танцующих, и ее сердце смягчилось. Она пыталась вновь ожесточить его, но поняла, что усилия пошли прахом. Это так мило, думала Черити, и особенно потому, что Роман вовсе не был милым мужчиной. Черити сомневалась, что подобные мероприятия и старые мечтательные дамы были интересны Роману, но мисс Милли будет помнить этот день очень долго.
Да и какая женщина не будет? Танец с сильным, загадочным мужчиной в дождливый вечер… Это воспоминание из тех, которые можно положить в книгу вместе с красной розой. Хорошо, что он не пригласил ее. Черити и так уже отложила достаточно много воспоминаний о Романе. Вздохнув, она проводила группу детей в комнату с телевизором и включила мультфильм Диснея.
Роман видел, как ушла Черити. И видел, как она вернулась.
— Это было чудесно, — сказала ему мисс Милли, когда музыка смолкла.
— Что? — быстро произнес Роман, пытаясь вернуться в реальный мир. — Я получил истинное удовольствие.
А затем он доставил ей еще большее удовольствие, поцеловав руку. К тому моменту, как мисс Милли направилась к своей сестре, он уже забыл о ней и думал о Черити.
А она смеялась, когда пожилой мужчина вел ее к танцующим. Музыка изменилась. Теперь темп был быстрым — что-то стремительное, латинское. Мамбо, подумал Роман. Или румба. Он не смог бы найти различий, но Черити, очевидно, разбиралась в этом достаточно хорошо. Она исполняла сложные фигуры так, будто танцевала всю жизнь.
Ее юбка взлетела, обвиваясь вокруг ног, а затем вновь опадая, когда Черити поворачивалась. Она смеялась, ее лицо было на одном уровне и достаточно близко к лицу партнера, когда они вместе делали шаги. Первый укол ревности вывел Романа из себя, отчего он чувствовал себя глупцом — мужчина, с которым танцевала Черити, был достаточно пожилым, чтобы годиться ей в отцы.
К тому моменту, когда музыка закончилась, Роман сумел подавить ревность, но другие эмоции заняли ее место. Желание. Он хотел Черити, хотел взять ее за руку и вытащить из людной комнаты, уединиться в тихом и полутемном местечке, где они смогут слушать дождь. Роман хотел видеть ее глаза — большие и туманные, — снова и снова целовать ее. Он хотел вновь пережить то немыслимое ощущение прикосновения ее губ и жара, охватывающего все тело.
—Смотришь на нее и хочется научиться, верно?
Роман дернулся, когда рядом появился Боб, чтобы взять сэндвич с подноса.
—Что?
— Черити. Наблюдать за ее танцем — это своего рода обучение. — Боб затолкал в рот крошечный сэндвич. — Однажды она попыталась меня научить, надеясь, что я смогу развлекать дам на подобных мероприятиях. Но проблема в том, что обе ноги у меня левые. — Боб пожал плечами и взял еще один сэндвич.
— Ты починил компьютер?
— Да. Сущие пустяки. — Маленький треугольник хлеба исчез у него во рту. Роман заметил, что Боб нервничает, — об этом говорило постукивание пальцами по подносу. — Я могу научить Черити менять печатную плату и программированию не лучше, чем она может обучить меня танцевать самбу. Как у тебя продвигается работа?
— Достаточно хорошо. — Роман наблюдал, как Боб наливает себя чай и добавляет три кусочка сахара. — Думаю закончить через две-три недели.
— Она найдет тебе другое занятие. — Боб посмотрел в сторону, где Черити и ее новый партнер танцевали фокстрот. — Недавно она говорила о создании солярия и установке джакузи.
Роман закурил сигарету. Сейчас он наблюдал за гостями, делая мысленные пометки, чтобы позже рассказать обо всем Конби. В комнате находились двое мужчин, которые, похоже, были одиноки, хотя и разговаривали с другими членами туристической группы. Блок стоял возле дверей, держа тарелку с сэндвичами, которые передавал с удивительной легкостью и дежурной улыбкой, не предназначенной никому в особенности.
— Должно быть, в гостинице дела идут хорошо.
— Да, ее положение устойчивое. — Боб сосредоточил свое внимание на печенье. — Пару лет назад дела немного пошатнулись, но Черити нашла способ держать корабль на плаву. Для нее нет ничего важнее.
Роман помолчал мгновение.
— Я не разбираюсь в гостиничном деле, но Черити, похоже, знает, что делает.
— В мельчайших деталях. — Боб остановил свой выбор на печенье с розовой сахарной глазурью. — Черити и есть гостиница.
— Ты давно работаешь на нее?
— Около двух с половиной лет. Она на самом-то деле не могла себе позволить нанять меня, но хотела кое-что изменить, модернизировать бухгалтерию. Вдохнуть новую жизнь, как она сказала. — Кто-то поставил джаз, и Боб усмехнулся: — И она это сделала.
— Не сомневаюсь.
— Значит, ты с Востока. — Боб замолчал на мгновение, но продолжил говорить, не услышав ответа Романа: — Как долго планируешь оставаться здесь?
— Так долго, как потребуется.
— Потребуется для чего? — Помощник Черити сделал большой глоток чая.
— Для работы. — Роман лениво посмотрел в сторону западного крыла. — Я люблю заканчивать то, что начинаю.
— Да. Что ж…— Боб положил несколько кусочков печенья на тарелку. — Предложу печенье дамам, но, надеюсь, они позволят мне его съесть.
Роман наблюдал, как Боб прошел мимо Блока и обменялся с ним быстрыми репликами до того, как пересечь комнату. Желая получить время для размышления, Роман вышел в западное крыло.
Когда через пару часов он вернулся, дождь все еще шел. Играла музыка — какая-то медленная, мелодичная баллада пятидесятых. Сейчас в комнате стоял полумрак, а источником света были камин и стеклянная лампа. И было пустынно, за исключением Черити, которая занималась уборкой, тихо напевая.
Ознакомительная версия.
