самый настоящий мезальянс, Олежка, неужели ты не понимаешь?! Как порядочный человек, ты мог бы просто обеспечить своего ребёнка, но не связывать себя по рукам и ногам этим браком…
— Нет, — жёстко перебил Олег; глаза его стали колючими и злыми. — Именно как порядочный человек, я должен был это сделать. Я не хочу, чтобы ребёнок повторил мою судьбу. Не хочу, чтобы с самого рождения он знал, что бывают брошенки-матери и подлецы-отцы. Я хочу, чтобы у него была полноценная семья.
— Полноценная… — горько выдохнула Даша. — Ты уверен, что сможешь быть… этой особе хорошим мужем?
Олег прямо взглянул ей в глаза:
— Я постараюсь, Даш. Видит бог, я постараюсь. Лена — она ведь неплохая, в сущности. Ты просто её не знаешь…
Даша недоверчиво покачала головой.
— Неплохая… Дело не в этом. Просто она и все её близкие — люди не твоего круга.
— Не повторяй чужих пошлостей, — Олег скривился. — Твой круг, мой круг… Социальные сети, дикость какая-то. Ты не моего круга, и вообще рылом не вышел, дай-ка я тебя за это тресну по башке…
— Ты-то не треснешь, — с убеждением сказала Даша. — А вот кто-нибудь из родственников твоей жены — запросто. Это в их духе, — она вспомнила типа с барсеткой и его тупым «дай суда», и её снова передернуло.
— Ох уж этот твой столичный снобизм! — он покачал головой. — Не преувеличивай. Нормальные они люди. Где-то даже интеллигентные. Не все, но… Ленка, между прочим, сама в МГУ поступила.
— Ага, наверное, родня корову зарезала и презентовала заведующему кафедрой, — хмыкнула Даша.
— Ох, и злюка ты, Куприянова. Ты же ей и двух слов не сказала, что ты судишь по внешности? — Олег укоризненно покачал головой, бросая сигарету в урну и поёживаясь. — Чёрт, холодно… Пойдём внутрь, Даш. И, честное слово… Постарайся проще ко всему относиться. Расслабься и попробуй получить удовольствие от процесса. Всё-таки, на свадьбе моей гуляешь! — он дружески приобнял её за плечи и повел обратно в ресторан. Даша молчала, борясь с собой. Искушение прижаться плотнее к этому сильному, крепкому телу было слишком велико. Вдохнуть его запах… Уткнуться носом в шею… Зарыться пальцами в густые чёрные волосы… Нет, нельзя. Табу. Он теперь женатый. Да и раньше-то не посмела бы. Не поймёт. Она — Дашка, сорвиголова… Жилетка, в которую можно поплакаться. Друг, с которым можно выпить пивка и сходить на футбол. Даже обсудить своих подружек. Нет, не поймёт. А если признается — потеряет всё. Ей же хватит и крох — пусть хоть изредка видеть его, знать, что он есть, как бы банально это ни звучало…
— Ты иди, Олежек. Я сейчас, — она вынырнула из-под его плеча. — Мне в туалет надо.
Олег расхохотался.
— Вот за что я тебя обожаю, Даш — нет в тебе глупого бабского жеманства! В туалет — так в туалет, всегда называешь вещи своими именами, а не, к примеру, «попудрить носик».
— Ну да, я же «свой парень», — хмыкнула Даша невесело. Олег, похоже, даже сам не понял, насколько сомнителен его комплимент и как больно он может ранить…
Закончив все свои туалетные дела и попудрив-таки носик, Даша совсем было собралась возвращаться в зал, как вдруг услышала какую-то возню поблизости и странное поскуливание. Она удивилась, поскольку думала, что находится здесь совершенно одна. Впрочем, скулёж этот напоминал щенячий, а уж никак не человеческий. «Пёсик какой, что ли, забрёл в ресторан по ошибке, а его нечаянно в туалете заперли?» — посмеиваясь, подумала Даша и прислушалась внимательнее. Поскуливание повторилось — шло оно из кабинки слева. Уверившись в том, что обнаружит за дверью милую собачку, Даша решительно потянула за ручку двери, но та не поддалась, оказавшись запертой изнутри. Однако… Щенок, закрывшийся в туалете — это было уже чересчур даже для очень богатого воображения. Может, там плачет ребёнок? Нечаянно защёлкнул задвижку и теперь не может выйти? Даша не заметила на свадьбе детей, но мало ли… Она легонько стукнула в дверь.
— Эй, кто здесь?
Поскуливание на мгновение стихло, но вскоре вновь прорвалось наружу сдавленным писком. Уже не на шутку обеспокоенная, Даша посильнее тряхнула дверь:
— Откройте, может, помощь нужна?
После полуминутной заминки задвижка клацнула. Даша рванула дверь и уставилась на фигуру, сиротливо скрючившуюся на унитазе, не сразу признав в ней Лену — невесту, то есть уже жену, Олега. Собственно, узнать её было практически невозможно, ибо тушь потекла, лицо опухло, а помада была размазана, но белое пышное платье, загромоздившее собою всю не слишком просторную кабинку, не оставляло никаких сомнений.
В первую секунду Даша подумала, что свежеиспечённая жёнушка банально напилась, но тут же вспомнила, что та вроде как в положении, уже на восьмом месяце, ей нельзя.
— Что случилось, Лена? У вас всё в порядке? — спросила она, наклонившись к перекошенной несчастной физиономии. Мелькнула было жалкая трусливая мыслишка, что Лена каким-то образом подслушала их с Олегом разговор и теперь в курсе нелестного мнения Даши о своей персоне, но… так плакать из-за этого и вообще — убиваться? Бред, бред!..
Лена несколько раз прерывисто вздохнула, борясь с подступающим к горлу спазмом, но вдруг истерично разрыдалась, пряча лицо в кружевных оборках своего праздничного платья.
— Что с вами? Ну, чего ты? — сбиваясь с «вы» на «ты» и наоборот, залепетала Даша, потрясённая этой сценой.
— У меня… кровотечение… — прошептала Лена еле слышно, обращая к Даше залитое слезами лицо.
— Из носа? — самым глупейшим образом спросила та, но в то же мгновение прикусила язык, сообразив, какое именно кровотечение имеется в виду, а Лена разразилась новыми рыданиями.
— И давно оно у тебя? Сильное? Боли есть? — деловито спросила Даша, сама удивляясь своему нарочито спокойному тону, хотя на самом деле сердце её забилось о грудную клетку, как пойманный в капкан зверёк.
Лена, всхлипывая, приподняла подол платья — он весь был алого цвета. Напускное спокойствие слетело в момент — Даша инстинктивно охнула.
— Кровь только что пошла, минут двадцать как, а побаливало с самого утра… — призналась Лена.
— И ты никому ничего не сказала? Почему?
— Так ведь… свадьба же… приглашения, гости…
— Ну и ду-у-ура, — выдохнула Даша беззлобно. — О гостях подумала, а о ребёнке нет? Об Олеге, в конце концов?! Нужно бежать, срочно сообщить ему!
Лена так стиснула её руку, что Даша вскрикнула от боли.
— Не надо Олегу!.. Я не хочу, чтобы он знал… Я посижу немного… Может, оно само прекратится? — она устремила умоляющие глаза на Дашу, словно именно от неё зависел счастливый исход событий. — Уже не так сильно болит, честное слово…
— Дура, — ещё раз
