телефонами» самой было бы вовсе несообразно. Все равно что крупными буквами на лбу написать: это вовсе не случайный каприз красивой девушки, это ты, милый, добыча, за тобой специально гнались. Такого допускать нельзя. Нельзя, нельзя и нельзя.
Добыть ее номер вовсе не трудно, да хоть у Янки спросить, вообще никаких сложностей. Но он должен сделать это сам!
* * *
Ждать было трудно. У Мии-то его номер имелся, в Янкином телефоне подсмотрела. Но – нельзя. Она заранее знала, что даже если все получится, вот это окажется едва ли не самым трудным – выждать, не позвонить первой. Читать что-то содержательное было невозможно, доходишь до середины страницы и уже не помнишь, о чем говорилось в начале. Оставалось листать новости, соцсети, юмористические сайты, что угодно – лишь бы отвлечься. Сидеть, подложив под себя ладони, чтоб, если звонок все-таки раздастся, не ответить после первого же гудка.
Но с чем, с чем, а с терпением у Мии все было отлично. За годы, потраченные на каждодневное, ежечасное умиротворение отчима, терпеть она научилась.
Ждала.
Утешала себя тем, что, как ни крути, а ночка-то была та еще! Не может он так вот просто все это выкинуть из головы! Точнее, пока не из головы, скорее из ощущений (кожа, движение, запахи), но так даже и лучше. Когда ей самой вдруг хотелось, к примеру, винограда, она же не мозгом его хотела! Ну то есть мозгом, конечно, там в итоге все желания формируются, но не рациональной его частью, а жаждой вкусовых сосочков ощутить на языке кисловатую упругую сладость. Нет, должен, непременно должен позвонить!
За стеной раздался визгливый смех. Женский. Последняя Витькова пассия смеялась как-то особенно пронзительно. Зато ни наглостью (как некоторые предыдущие), ни хищной цепкостью (как почти все они) не отличалась. Наверное, потому и задержалась, обычно девицы мелькали вокруг Мииного братца со скоростью карусельных лошадок. Мия иногда задавалась вопросом: что братец меняет чаще, девиц или постельное белье? Нынешнюю же подружку он терпел уже больше месяца.
После ее тоненького «хи-хи-хи» за стенкой забасил сам Витек:
– Мийка! – И после короткой паузы еще раз: – Мийка, что ли!
Забавно, подумала она. Людмила – Люда, Люся или даже Мила, Екатерина – Катя, Алевтина – Аля. А легкое, как выдох, полное имя сестры Витек «сокращал» до Мийки. Сразу пропадала вся удивительность имени, оно становилось обыденным, как немытая с вечера посуда. И таким же раздражающим.
Нельзя сказать, что Мия Витька ненавидела. Было бы кого! Вот отчима покойного – да, случалось, когда глядела, как мама вокруг него суетится, накатывала такая ненависть, что собственными руками удавила бы! А Витек – тьфу! Только странно: отчима он тоже откровенно терпеть не мог (потому и из дома старался линять, да на подольше), а вырос чуть ли не копией. Такое же самовлюбленное животное.
– Ты че, оглохла, что ль? – Витек распахнул дверь в Миину комнату, встал в проеме, картинно опершись на косяк. – Не слышишь, что тебя зовут?
Мия промолчала. Потому что как на такое отвечать? Неужели Витек серьезно считает, что, услыхав его вопль, она должна немедленно нестись к нему на полусогнутых: чего изволите? Да, похоже, именно так он и считает. Мия ведь кто? Сеструха! Значит, ей положено вокруг брательника суетиться, ибо он – мужик, существо по определению высшее. Интересно, думала иногда Мия, что было бы, если бы в ту школу пристроили не только ее, но и Витька? Выросло бы из него что-то более приличное или отчимовское «воспитание» пересилило бы? Она склонялась к тому, что пересилило бы, хотя и воспитания там никакого не было, один сплошной живой пример. Зато какую привлекательную модель мировосприятия этот «пример» демонстрировал! Мужик – центр Вселенной, глава семьи и вообще жизни, и потому бабе положено его ублажать.
Ладно хоть еще в алкаша с таким «примером» братец не превратился. Пиво хлестал, конечно, но – в меру. И зарабатывал «на пиво и на девок» сам, с нее тянуть не пытался ни разу. Если бы попытался, было бы смешно, конечно. Он – мастер «золотые руки», автослесарь от бога, к которому клиенты в очередь выстраиваются, а Мия – студентка, репетиторских заработков которой едва хватает на самое скромное существование. Вот если бы она натаскивала «лбов» по физике или биологии – платили бы больше. А за русский язык… Родители «оболтусов» (на фоне которых даже Екатерина Великая с ее знаменитым «езчо» выглядела образцом грамотности) почему-то искренне полагали, что раз они русскоговорящие, значит, и русский язык их деточка знает, только грамотность немножко подтянуть – и все. И за что тут особенно платить? У вузовских преподов репетиторские ставки, само собой, выше, потому что они не только за собственно занятия деньги берут, но и за гипотетическую помощь при поступлении. А студентка – это тьфу. Тем более сама на дом приезжает, значит, вообще почти никто, чуть повыше уборщицы или курьера. Забавно, что вузовские преподы за занятия «на дому у заказчика» берут, напротив, повышенную ставку. А у начинающих репетиторов все ровно наоборот.
Витек, кстати, не раз предлагал бросить «эти долбаные уроки»:
– Че я, единственную сеструху не прокормлю, что ль? Ты и ешь-то меньше котенка. Сидела бы училась, вместо того чтоб с кретинами возиться.
Собственно, Витек был парень довольно добрый. И Мию, пожалуй, любил. Даже заботиться о ней пытался – ну… так, как он сам понимал заботу и любовь. Но Мия от щедрых предложений братца, разумеется, отказывалась. Пока она сама себя кормит и одевает, есть возможность поддерживать некий баланс сил. Да, мы живем в одном доме, мы даже не чужие, какая-никакая родня (больше-то все равно никого из семьи не осталось), но вот твоя территория, вот моя, там – нейтральные воды. А если она начнет жить на деньги брата… ох, нет, лучше даже и не представлять, что тогда будет. Он и сейчас-то регулярно «лезет». И ведь «лезет» из лучших побуждений, вот печаль-то.
– Ну ты че, не слыхала разве, что я тебя зову? Бананы из ушей вынь! – Он загоготал.
Про бананы – это была вовсе не грубость, это он так шутил. Типа «свои ж люди». И сам веселился, придурок!
– Вить, – как можно мягче проговорила Мия. – У меня занятия скоро начинаются, завтра вводный семинар будет по семиотике. Нужно подготовиться.
– Да сколько можно готовиться? У тебя же каникулы еще! Отдыхать тоже надо! А то от чрезмерных занятий вообще соображать перестанешь. Давай-давай, сделай перерыв.
Мия покачала головой, вытаскивая из кипы книг на полке учебник, первый попавшийся, Витек все равно их не различает. Никакого «вводного семинара» завтра не намечалось, разумеется. Какие семинары
