был роман Джека Лондона… Её и воду я сунула в угол и снова забралась под нары. Здесь было темно и пыльно. Нос защекотал запах свежей земли. Я сдвинула в сторону фанерку и протиснулась в свою нору. Снова задвинула сверху крышку, и осталась лежать без движения, чтобы дождаться и посмотреть, чем же все закончится.
– Сука, верни, и оставим жить! – донеслось сквозь землю.
– Нет у меня ничего! – раздался приглушенный голос Егора.
Из дома стали доноситься звуки методичных ударов. Они вскоре стихли, и у Егора снова стали что-то выпытывать.
– Говори, куда всё дел? – спросил кто-то.
– Здесь всё! – ответил Егор с неохотою.
Я сгорала от любопытства.
«Интересно, что они хотят?» – мучил вопрос.
– Показывай! – потребовал кто-то.
Послышались шаги. Что-то стукнуло. В доме воцарилась тишина. Но ненадолго. Прошло немного времени, и я вздрогнула от крика. В тот же момент грохнул выстрел.
– Сука! – проревел кто-то.
Раздался грохот сразу из двух стволов.
– У-уу! – взвыл какой-то мужчина.
– Ты на хрена его убил? – негодовал другой.
– Я случайно…
– Как теперь узнать, куда он всё спрятал? – возмущался кто-то.
– Он Парамона убил! – причитал ещё один голос.
– Хватит орать, ищем! – приказал строго какой-то мужчина. Судя по голосу и командирской манере отдавать указания, он был среди этих гостей старший.
Послышались шаги и грохот. Было понятно, в доме всё переворачивают вверх дном.
Вскоре всё стихло.
Я ещё некоторое время лежала, охваченная ужасом.
Сердце бешено колотилось, готовое вырваться из груди через полуоткрытый рот.
«Что делать?» – терзал вопрос.
Неожиданно сверху раздался шум, и в мою обитель кто-то вошёл.
– Ну, что там? – спросил кто-то с улицы.
– Ещё одна комната, – ответил вошедший мужчина простуженным голосом.
Он глотал окончания так, словно у него были проблемы с лёгкими, и не хватало воздуха.
– Почему вход отдельный? – Судя по голосу, это с улицы заглянул второй.
Я с трудом разбирала слова. Это злило. А между тем, надо было знать, что замышляют эти люди, и вообще, зачем пришли?
Против всех анатомических возможностей своего тела я перевернулась так, чтобы голова оказалась под фанеркой, закрывающей лаз в светлице.
– Фома, я что, больше тебя знаю? – возмутился мужчина, которого я про себя назвала Сиплым.
– Ладно, не злись, – попросил Фома и потянул носом воздух. – Такое впечатление, что здесь недавно кто-то жил.
– Может он здесь ночевал? – предположил Сиплый. – Разве ты не понял? Он ждал нас. Думал, придём, ворвёмся вначале в дом, а он отсюда услышит и «ноги сделает». Пристройка-то аккурат с противоположной входу стороны!
– Да и дверь снаружи не разглядеть, – согласился с ним Фома. – Сарайчик, и всё…
– Хитрый, плять…
– Не говори…
– Может он здесь и спрятал?
– Зачем? – удивился Сиплый.
– Ну, как зачем? – Фома вздохнул и стал объяснять: – Мы шуметь начали в доме, а он схватил мешок, и в лес.
– В лес! – передразнил его Сиплый, и стал рассуждать: – В том то и дело, что лес кругом. Он его где угодно мог спрятать.
– Что теперь?
– Не знаю…
– А я знаю! – Под весом Сиплого скрипнули нары. – На дно придётся залечь.
– Почему? – не понял Фома.
– Дрон нам не поверит, – стал объяснять ему дружок. – Скажет, что мы всё нашли и решили поделить.
– Точно! – согласился Фома. – А Парамона завалили, чтобы пополам…
– Вот! – обрадовался Сиплый. – Только для начала надо тихо в Москву вернуться, и хоромы Парамона на бабки обменять…
– Что за хоромы? – оживился Фома.
– На Долгоруковской, – стал объяснять Сиплый. – В доме, где моя матушка живёт, этот хмырь купил пятикомнатную квартиру и бабу там свою пристроил.
– Карину?
– Да ты что? – Сиплый хмыкнул. – Он с ней разводиться собирался…
– А теперь что?
– Грохнуть просто решил, – объяснил Сиплый.
«Ну и отморозки!» – я ужаснулась тому, что пришлось услышать.
– Такая квартира в центре Москвы прилично стоит, – проговорил Фома с восторгом.
– Вот и я о том же, – заторопился Сиплый. – Только на троих маловато будет.
– Что ты задумал?
– Толстого вслед за Парамоном отправить…
– Да ты что? – изумился Фома.
– А чего ты испугался? – Сиплый перешёл на шёпот.
– Он же Дрону стучит…
– Ты баран? – спросил Сиплый и принялся объяснять: – Раз он Дрону стучит, то обязательно расскажет про то, что мы Егора на нервах завалили, не узнав, где груз… А тот кончит нас всех сразу.
– Да ладно, – проговорил недоверчиво Фома.
– Ну, а не кончит, как ты с квартирой Парамона будешь вопросы решать? – привёл новый аргумент Сиплый.
– Хорошо, – сдался Фома. – Только Толстого ты сам…
– Чего сам?
– Вали…
– Завалю, – успокоил Сиплый, и тут же выдвинул условие: – Но за это мне доля больше с продажи.
– Это почему? – возмутился Фома.
– Я придумал всё, – привёл свой аргумент Сиплый. – К тому же сам сказал, с Толстым тоже мне разбираться придётся…
– Ты где его валить собираешься? – спросил Фома.
– Здесь и приберём. – Сиплый встал. – Притащишь его в избу, и подпалим всё здесь.
– Зачем поджигать? – ужаснулся Фома. – Если заимка загорится, то огонь на лес перекинется. Мы из района можем не успеть выехать. Сюда навстречу МЧС попрёт…
– Не ссы! – подбодрил Сиплый. – Тут до трассы сорок, а там, в потоке затеряемся…
Бандиты ушли. Я не знала, сколько прошло времени. Когда от боли в затёкшей спине стало уже совсем невыносимо, я сдвинула в сторону фанерку. Лицо было мокрым. Я с трудом выбралась из ямы. Стоило только выпрямиться под нарами, как по телу побежали миллионы муравьёв со стальными лапками. Я даже зажмурилась – до того было неприятным это ощущение. Я дождалась, когда свежая кровь разбежится по сосудам, и выбралась из-под нар. Двери были настежь открыты. Я прокралась к ним и выглянула наружу. Но с этой стороны заимки к неказистой оградке из жердей подступал лес, на фоне которого стоял нужник, сколоченный из почерневших от времени досок.
Неожиданно до слуха донёсся какой-то стук.
– Всё, сваливаем! – раздался голос Сиплого.
Я поняла, что бандиты расправились со своим дружком по прозвищу Толстый и приволокли тело в дом. На всякий случай я прижалась к стене. Но время шло, а на тропинке к пристройке никто не появился. Я сосчитала до десяти и шагнула через порог. Во дворе никого не было. Пёс валялся в луже крови рядом с будкой. Бочка с водой оказалась перевёрнута, дверь в баню оторвана, а висевшие на кольях банки разбиты. Озираясь по сторонам, я направилась в дом. Едва открыла двери, как отпрянула, и едва не упала на спину от пахнувшего в лицо смрадного дыма.
– Егор! – зачем-то позвала я.
Дом был словно наполнен чёрным туманом, сквозь который пробивались язычки пламени. Пары керосина вмиг сделали кожу маслянистой, а глаза заслезились. Но я нашла
