— Ничего страшного. Спасибо, что предупредила, — успокоил терапевт.
— Могу тебя подвезти, если хочешь.
От его хриплого голоса меня передернуло, но я заставила себя сосредоточиться на телефонном разговоре.
— Спасибо. Мне правда очень жаль, — извинилась я, поморщившись.
— Не беспокойся, Элла! До скорого.
Я дала отбой и бросила взгляд на табло, показывающее, сколько этажей еще осталось.
Восемнадцать.
— Я могу подвезти…
— Нет, — холодно ответила я.
— Ты приедешь на свою встречу гораздо раньше, если позволишь тебя подвезти, — настаивал психопат, глядя на двери лифта.
— Не в обиду будет сказано, но я предпочитаю опоздать, — сухо отозвалась я, скрестив руки на груди.
Он издал короткий смешок:
— Скучал по твоим колкостям.
— А я скучаю по твоему отсутствию, — бросила я, чувствуя, как начинаю закипать.
Когда он уже заткнется? Спокойствие, Элла, осталось всего девять этажей.
— Я почти обиделся, — насмешливо признал он. — Но… ты привыкнешь.
А это означало, что в ближайшее время уезжать он не намерен. Он только что подтвердил мои вчерашние опасения.
О господи.
— Кстати, ты вчера была очень красивая, — отпустил он комплимент, откашлявшись. — Я удивился, увидев тебя.
— Увидев меня или увидев меня с Шоном? — ледяным тоном уточнила я. — Не напрягайся, я знаю ответ.
Вот дерьмо, я не должна была подыгрывать ему.
Три этажа. Осталось всего три этажа.
Он хохотнул.
— Ты какая-то взвинченная с утра.
— Скажи спасибо себе, — отрезала я, и двери открылись.
— По крайней мере, я не оставляю тебя равнодушной.
Я вышла из лифта и, не останавливаясь, показала ему средний палец, отчего он только громче расхохотался.
Я быстро зашагала к кабинету терапевта, который находился неподалеку. Почувствовав на себе людские взгляды, я запаниковала и стала глубоко дышать, чтобы успокоиться. Чуточку везения и скорости, и я добегу до Пола через четверть часа.
Было уже семь минут двенадцатого, и тревога нарастала. Опоздание на терапию вызывало во мне чувство вины.
— Тебя точно не подбросить?
Горло перехватило. Я прикрыла глаза и ускорила шаг, не отвечая. Он разговаривал со мной, опустив стекло и облокотившись на окно машины — на мой взгляд, излишне мощной. Это было слышно по звуку мотора.
Среди планов на год я наметила сдать экзамен на права. Я и хотела, и боялась записаться на курсы. Я надеялась преодолеть страх перед вождением, преследовавший меня после аварии, в которой погибла мама.
— Понял.
Когда мотор взревел, на моих губах появилась улыбка. Мне удалось разозлить его.
— Какой чудесный денек намечается, — процитировала я.
Элла: 2 — Эшер: 0.
— Ты уверена, что это хорошая мысль? — спросил терапевт, бросив на меня изучающий взгляд.
— Совершенно не уверена, — ответила я, — но все же я это сделаю.
Эшер вытаскивал на свет божий все худшее, что во мне было. Но вместо того, чтобы давать ему пощечины, я решила, что отныне буду бить словами.
— Он имел наглость при мне сказать, что в следующий раз я появлюсь под руку с ним! — напомнила я. — Как будто это детская игра!
— Да, понимаю.
— И… И он как ни в чем не бывало заявился ко мне! Я устрою ему ад кромешный… Я ему…
— Элла, — прервал меня негромкий голос Пола. — Постарайся успокоиться, ладно?
Гнев постепенно стихал. Я выдохнула, проведя рукой по волосам.
— Он старается вернуться в твою жизнь. Воспринимай это как возможность потребовать у него объяснений.
Нахмурившись, я посмотрела на Пола. Я не хотела давать Эшеру шанс объясниться. Больше всего я хотела обойтись с ним так, как он обошелся со мной! Он меня теперь не запугает, я уже не та Элла, которая тряслась от страха перед его вспышками. Я его больше не боюсь.
— Я так и сделаю… но не раньше, чем покажу, как я его ненавижу.
И Пол сдался.
— Не позволяй гневу брать верх над рассудком, Элла, — посоветовал он перед моим уходом.
Вместо ответа я улыбнулась.
Выйдя из кабинета, все еще хмельная от гнева, я твердо решила не поддаваться страху перед толпой и купить себе пиццу. Но по дороге я ускорила шаг, заметив, что некоторые мужчины слишком настойчиво меня разглядывают.
Из-за этого я так не любила выходить.
От их взглядов, слов и улыбок меня тянуло блевать. Я постоянно чувствовала себя в опасности. Я не могла оставаться спокойной, стоило мужчине улыбнуться мне с похотливым огоньком в глазах.
— Привет, красотка.
Мужской голос над ухом заставил меня задохнуться.
Не обращай на него внимания. Успокойся.
— Дашь телефончик?
— Нет, — сухо ответила я, не глядя на него. — Оставьте меня в покое.
Он придвинулся ближе, и меня затрясло.
— Не ломайся, лапуль, дай номерок.
— Кажется, девушка попросила оставить ее в покое.
Я сжалась, услышав этот хриплый голос, который узнала бы из тысячи. Алкаш обернулся, я тоже. Взгляд убийцы и стиснутые челюсти говорили о том, что Эшер Скотт в бешенстве.
— Отойди от нее, — приказал психопат, не спуская с алкаша глаз.
— А то что, братюня?
Ну все, конец.
Эшер злобно скривился. Алкаш с вызывающим видом грозно надвигался на него.
— Эшер, он же пья…
Не успела я договорить, как Эшер нанес ему мощный удар в челюсть. Я ахнула от ужаса, увидев, как мужик упал на землю.
— Слишком поздно, — заключил Эшер.
Я огляделась, но никто вроде бы не обращал на нас внимания. Когда я уже собралась пойти дальше, голос Эшера заставил меня притормозить.
— Я даже не заслужил простого «спасибо»?
— Спасибо за что? За то, что ударил надравшегося вусмерть мужика?
— Напомню, что он меня оскорбил, — начал оправдываться Эшер. — И потом, я же дал тебе слово, что с тобой ничего не случится, когда я рядом.
Закрыв глаза, я поспешно придавила чувства, которые всплыли, когда он произнес то же, что и год назад. Эшер держал слово.
Однако я не утратила самообладания и только повела бровью. Интересно, когда тот успел его оскорбить?
Он ответил на мой незаданный вопрос:
— Он назвал меня братюней. Братюней.
Я безнадежно вздохнула. Я уже почти забыла про его километровое самомнение.
Не говоря ни слова, я покинула место происшествия, давая понять, что больше он меня не волнует. Хотя сердце колотилось как бешеное, и я молилась про себя, чтобы он не двинул за мной. Я боялась, что не удержусь и выложу ему начистоту все накопившееся, потому что каждая новая стычка давалась мне труднее предыдущей.
Я направилась к пиццерии в нашем квартале, где мы с Киарой обычно перекусывали. Стоя в очереди, я маялась. Не терпелось вернуться домой, в самое безопасное место, с хорошей пиццей. Когда дело было сделано, я возгордилась собой. Это был, наверное, шестой раз, когда я выходила одна куда-то, кроме супермаркета.
Минут черед десять я наконец оказалась перед зданием, которое вот уже год называла «своим домом». Зашла в тот же лифт, который утром оказался моей тюрьмой. Сейчас я была одна и невольно вернулась к мыслям о нем, его насмешливой улыбке и самоуверенности, которая, как и прежде, раздражала меня до крайности.
Я открыла ключом дверь, зашла внутрь и заперла ее за собой.
— Сколько можно тебя ждать! — раздался хриплый голос.
От удивления картонка с пиццей выскользнула из рук. Я схватилась за сердце и повернулась.
Срань господня, что он здесь делает? Я что, оставила дверь открытой?
От этой мысли меня заколотило. Я никогда не забывала запереть дверь. О господи.
— К-как ты вошел? — в полной растерянности спросила я.
Гордый собой, Эшер крутанул на пальце связку ключей, и я чуть не подавилась. У него были ключи от моей квартиры.
