На тонком горле зияла чернотой глубокая рана, в глазах навеки застыл ужас, и я понимала, что все это лишь мои мечты, не более.
— Нужно дождаться коронера, — глухо пробормотала я, поджав губы и усиленно отводя взгляд от распростертого на ковре тела. За время своей работы я успела повидать всякое, но это дело почему-то заставляло меня изменять своим чувствам. — А еще опросить свидетелей. Кто-то наверняка что-то видел или слышал.
— Займешься этим, пока я осмотрюсь здесь? — негромко спросил Ник, застывший за моим плечом. Обернувшись к нему, я перехватила направленный на меня взгляд мужчины, который смотрел с неожиданным участием.
В любой другой момент я бы наверняка восприняла фразу напарника в штыки, решив, что он пытается помешать мне принять участие в расследовании. Сейчас в его словах я слышала заботу и поддержку, от которых становилось намного теплее. Это чувство вселяло уверенность, и я глубоко вздохнула, лишь кивнув мужчине в ответ.
— Люк, где криминалисты? — тут же посерьезнел напарник, легко обогнув меня и вернувшись к привычной манере поведения. Он был полностью сосредоточен на расследовании, он был готов работать, уже вовсю общаясь с патрульными и раздавая им приказы, но…
Но все равно нашел в себе силы на краткое мгновение сжать теплыми пальцами мою холодную ладонь…
========== Часть 9 ==========
— Еще раз, Кэти, что я должна искать? — уточнила я, прижимая плечом к уху телефон и пытаясь найти место, чтобы припарковаться. В час пик дороги просто кишели автомобилистами, люди толклись и разговаривали все одновременно, превращая звук в громкую какофонию, а мерзкая духота буквально убивала, заставляя изнывать от ощущения липкого пота, выступающего на коже. Раздраженно цокнув языком и оглядевшись по сторонам, я порывисто прибавила мощности кондиционеру, совсем не горя желанием выходить из прохладной машины на улицу и куда-то идти.
После нескольких бессонных ночей, проведенных за изучением документов, отчаянно слипались глаза, кофе и ободряющие отвары уже не действовали, а телефон целыми днями осаждала недовольная maman, на званый ужин тире смотрины которой я так и не попала. Разозленная родительница была похожа на взбесившуюся гарпию, то орала в трубку, то принималась плакать, повторяя, что я — позор всей ее жизни, и в такой «милейшей» атмосфере взаимной любви и заботы проходили мои последние дни.
В работе пока не намечалось никаких просветов, шеф наседал, горсовет, оповещенный Азвилом в связи с невероятной важностью дела, желал получить ответы, и все шишки сыпались на нас с Ником, который за эти несколько дней стал мне, пожалуй, самым близким человеком во всем этом чертовом городе. Мы работали вместе, мотались по городу вместе, завтракали и ужинали в офисе вместе, ночевали на рабочих местах вместе и получали нагоняй от босса. Тоже вместе. Из-за количества упавшей на плечи нагрузки на личную неприязнь времени просто не оставалось, зубоскалить и бросаться колкими фразами хотелось все меньше и меньше, и впервые за все два года нашей совместной работы у нас установилось что-то вроде… понимания.
О дружбе речи не могло и быть, но та терпимость, которую Ник мне обещал в начале расследования, себя оправдывала.
— Это определенно не дизайнерские магазины класса «люкс», и уж точно не современные торговые центры, — голос, раздающийся из динамика, звучал устало, как-то даже обреченно, и в какое-то мгновение мне даже стало жаль Кэти, которая, как и остальные ребята из лаборатории, была загружена работой. Последняя неделя выдалась какой-то безумной, преступники словно с цепи сорвались, подбрасывая нам все новые и новые дела, и весь отдел буквально гудел. Некоторые дела удалось передать обыкновенной полиции, как такие, которые не были в нашей юрисдикции, однако их общий объем все еще был слишком велик. Радовать это не могло по определению, а усталость стала доброй подругой каждого, нависая над плечами тяжелой тенью.
— Я поняла, это должно быть что-то вроде старой лавки со всякими разными побрякушками, — почесав лоб и поправив сползшие на нос очки, я огляделась по сторонам, пытаясь не обращать внимания на снующих по сторонам людей.
— Что-то вроде того, — поддакнула Кэт, пробежавшись рукой по клавишам компьютера, после чего немного отдалилась от динамика, словно еще с кем-то разговаривая. — Лиззи, слушай, если тебе больше не нужна моя помощь…
— Конечно, я сама разберусь, — поспешно согласилась я, прекрасно зная, что девушке сейчас не до меня, — если нужно будет, я перезвоню.
Особого желания шерстить весь город, словно стог сена в поисках иголки, у меня не было, однако за последние пять дней это была единственная чертова иголка, и упускать ее просто нельзя было. Спустя бесконечное количество часов и невероятное количество литров выпитого кофе, проведенных за изучением документов, мне, наконец, удалось найти единственную связь между нашими жертвами. Это было слишком хорошо, чтобы казаться правдой, но, одновременно с этим, слишком глупо, чтобы быть полноценной версией, над которой можно было бы работать. Впрочем, Азвил даже не желал ничего слышать, и именно поэтому сегодня я оказалась в самом центре города с длинным списком различных ювелирных лавок и несколькими фотографиями старинных, даже, я бы сказала, старомодных украшений.
Натолкнулась я на эту мелкую деталь чисто случайно, когда вскипевший от усталости мозг уже совершенно ничего не соображал. От разглядывания многочисленных фотографий с мест преступлений голова буквально пухла, глаза слезились и слипались, требуя хоть немного отдыха, и пытаясь отвлечься, я зацепилась взглядом за массивное кольцо на пальце одно из жертв. Цельный сплав из червленого серебра был украшен сложной, изящной гравировкой, изображающей переплетение виноградных лоз, а в середине, где лоза создавала подобие небольшой выемки, размещался крупный темный камень, похожий на карбункул. Со стороны украшение было похоже на какой-то оберег или амулет, точность линий буквально поражала, и я, по природе своей не раз вынужденная встречаться с подобными украшениями, предположила, что работа явно авторская.
В этом, в общем-то, не было ничего странного, красоту кольца я подметила лишь на периферии сознания, с тяжелым вздохом вернувшись к разглядыванию остальных фотографий, но уже на первой поняла, что взгляд вновь цепляется за массивное кольцо. Немного другое, с отличающимся плетением и темно-синим сапфиром в небольшом углублении.
И рука мастера явно была одна и та же.
Вспыхнувшая в сознании мысль заставила меня копнуть поглубже, я с новыми силами бросилась на изучение документов, разложив перед собой фотографии всех жертв, и уже спустя несколько минут мне удалось убедиться в том, что абсолютно каждая жертва имела при себе настоящее ювелирное произведение искусства. Все кольца отличались рисунком плетения и цветом камней, но определенно были сделаны одним человеком, и в этом я совсем не сомневалась. Было это совпадением или связью между нашими жертвами, я пока не знала, но это стало единственной зацепкой, которая у нас была, и разбрасываться таким шансом было бы совершенно непростительно.
Азвил за эту идею вцепился, требуя все проверить, Ник успел вовремя смыться, как он сказал, «проверять одну версию, связанную с убийством седьмой жертвы», у полицейских и так дел было по горло, а у меня от сидения на одном месте уже кружилась голова, поэтому возможность ускользнуть из отдела была для меня, словно подарок. Конечно, до того момента, как я поняла, что на улице температура давно перевалила за двадцать пять градусов, а солнце жжет, как в Нижнем мире.
За спиной уже было несколько посещенных лавок, ни в одной из них работ интересующего нас мастера я так и не нашла, а показанных фотографий убитых девушек никто не узнал. Длинный список в моих руках содержал еще, примерно, штук двадцать названий и адресов магазинов украшений, начиная от различных оккультных лавок и заканчивая авторскими мастерскими. Самые крупные и известные я уже проверила, остались лишь те, о которых я в своей жизни даже не догадывалась, а Кэтти из лаборатории подсказала мне, что пешком я буду передвигаться куда быстрее, чем на машине — в узких, запутанных улочках на громадном внедорожнике много не поездишь.
