– В пятнадцать недель? Сентиментальная чушь, – оборвал он ее.
– Да хоть во сколько! – взорвалась Аля. – И вообще, я вам не игрушка! Захотели – подсадили ребенка, передумали – уничтожили!
Он пожал плечами:
– Другого выхода нет.
– У вас, может, и нет! А у меня есть! Не стану я убивать малышку по вашей прихоти!
– И чего ж вы будете с ней делать? – усмехнулся Игорь.
– Удочерю. Выращу. А когда девочка станет взрослой – все ей расскажу. И покажу ей вас… отца-предателя.
– Алла Сергеевна, вы мне всегда казались очень разумной молодой дамой, – вздохнул Игорь, – но сейчас, простите, вы ведете себя как капризное дитя. Ну подумайте: зачем вам – в вашей ситуации! – чужой ребенок? И как к нему отнесется, – он усмехнулся, – ваш муж? Да и в соответствии с контрактом вы не можете присвоить себе нашего ребенка.
Аля сухо сказала:
– В контракте нет ни слова о том, что генетические родители могут отправить меня на аборт просто потому, что им этого захотелось.
– Не понимаю, что вас не устраивает, – досадливо молвил он. – Два миллиона рублей вы уже получили. Еще двадцать – ладно, уговорили! – тридцать тысяч долларов я вам выплачу сразу… как все закончится. Рожать не надо, фигура не пострадает, школьничков своих бросать не придется. Что вы еще хотите?!
Как ему объяснить?
– Игорь Леонтьевич, детей у вас нет, вам непонятно… но вы бы согласились, допустим, за тридцать тысяч долларов убить собственного отца?
– Алла Сергеевна! – В его голосе прямо искреннее беспокойство зазвучало. – Я очень расстроен тем, что мы с вами говорим на разных языках.
А потом неожиданно рявкнул громко, она аж подскочила:
– Все равно сделаешь аборт, никуда не денешься. По-хорошему не хочешь – пришлю братков. Они тебя насильно выскребут.
Она взглянула в его перекошенное лицо и инстинктивно отшатнулась. Показалось: он ей сейчас в горло вцепится.
А потом вдруг с языка сорвалось:
– «Маленькую ночную серенаду», Игорь Леонтьевич, послушайте. Ваша жена говорит, это очень полезно для нервной системы.
Двери заблокированы не были, и Аля выскочила из машины.
– Подожди! – крикнул Игорь вслед.
Но она, не разбирая дороги, уже мчалась по пешеходной тропинке через детскую площадку, прочь, к дому…
Преследовать ее Игорь не стал. По-бандитски яростно завизжали покрышки, черный джип вздыбил облако грязи и исчез.
Аля в изнеможении опустилась на лавочку. Что делать? Бежать домой, искать поддержки у мужа? Но терзало смутное подозрении – вдруг Игорь прав? Вдруг Вася откажется воспитывать чужого ребенка и будет уговаривать ее принять «щедрое предложение» господина Бородулина?
И только тут ее осенило. Игорь – неспроста ли? – ни слова не сказал о том, как относится к его идее Вера. Уж она-то точно не позволит убивать ее дочь.
Ей и надо звонить.
Но достать телефон Аля не успела. В живот острейшими клыками впилась боль. И Алла в ужасе увидела, как по светлой юбке расплывается зловещее красное пятно.
* * *
Отделение патологии беременности – скучнейшее место в мире.
Ох, и тоска же на Муху навалилась, когда кончились все сканворды! Соседок по палате на выходные отпустили домой, врачи тоже, по случаю пятницы, разбежались пораньше. С медсестрами не потреплешься – они все в соседнем отделении на чьем-то юбилее. Муж сегодня навещать не придет – он, бедняга, на двух работах (на приданое младенцам) пашет да еще в квартире ремонт делает. К жене в больницу с таким графиком не наездишься. Телевизора в палате нет, тот, что в холле, сломался. Чего остается? Только изучать в сотый, наверно, раз стенную газету с угрожающим заголовком: «Лишний вес – враг твоей беременности!» Да завистливо поглядывать в окно, как живут те, кто не на сохранении.
Муха уже и не чаяла, что когда-нибудь сама втиснется в узенькое платье, встанет на каблуки, оголит поясницу. А уж как хотелось сигаретку выкурить! Но когда теперь удастся? Она, наверно, клушей станет – не только на год, пока дети грудные, а на веки вечные… Угораздило же родиться в семье, где близнецы появляются в каждом поколении! Да еще сама замуж вышла за парнишку из двойни. Вот и соединились их с мужем гены – причудливей не бывает. Большая, врачи говорят, редкость, когда получается тройня безо всяких ЭКО.
Муха с мужем, когда узнали, пришли в ужас, но не избавляться же от детей. Пусть будет, сколько Бог дал. Авось их прокормят.
Хотя младенцы еще и на свет на появились, а уже Муху извели. Всего-то шестой месяц беременности пошел, но тридцать килограммов набрала. И из кресла может встать, только если кто-то руку подаст. Дети в животе толкаются, дерутся, постоянно просятся «на выход». Врачи, естественно, твердят про угрозу прерывания беременности и домой не отпускают ни под каким видом, сиди, мол, в больнице под нашим тотальным контролем. А что от скуки скоро на стенку полезешь – никого не волнует.
Муха даже, чтоб мозг занять, начала коварный план разрабатывать на очередной скучный вечер. Что свистнет сейчас из пустой сестринской ватник, калоши – да прогуляется в парк. Купит себе вреднющих сухариков с хреном, а может, и бутылочку (маленькую) пивка. Если ноль три взять, младенцам вреда не будет.
Но отправиться в загул не успела. В пустом по вечернему времени отделении гулко загрохотала каталка, застучали шаги, звонким эхом шарахнул женский плач.
Муха уцепилась за стальные прутья кровати, с трудом подтянула тяжелое тело, спустила ноги на пол, приготовилась бежать в коридор. Глянуть, что там за трагедия – хоть какое-то развлечение!
Но тащиться никуда не пришлось – каталка, скрежеща по линолеуму, въехала в ее палату. И Муха аж рот разинула: будто это не вечно сонная их больница, а сериал «Скорая помощь». Обычно-то пациентки сами в палату приходят с вещами в целлофановых пакетах, а эту – мало что привезли, еще целая делегация сопровождает. Две медсестры, ординатор, пожилая врачиха, все хлопочут, и капельница тебе, и «лапочкой» называют. А не успели переложить на кровать, вообще невиданно: прямо в палату – к простому народу! – явился надменнейший врач-узист, Аркадий Аркадьевич. С портативным аппаратом на колесиках.
Вопросил строго:
– Ну, что тут у нас?
– Кровотечение, – пожилая врач приподняла простыню.
Муха – она не сводила со своей новой соседки глаз – аж присвистнула. Ничего себе, сколько кровищи! Неужели в одного человека столько вмещается?!
– Чего не в реанимацию? – нахмурился врач УЗИ.
– Сказали, мест у них нет. А жизни ситуация угрожает. Кровотечение остановилось, а пациентка преданно смотрит на докторов, всхлипывает, просит:
«Доченька… моя доченька, спасите ее!»
