Голос Амары снова стал тихим.
– Раньше беспокоило. Теперь нет. Он может быть, с кем пожелает.
Понимая, что бередит старые раны, Морана поерзала на подоконнике и сменила тему:
– Кстати, тебе что-нибудь известно о Тристане и Кьяре Манчини?
Тишина. Молчание затянулось. А потом Амара вздохнула.
– С ним у нее случился первый внебрачный роман после того, как она приехала в Тенебру. Она выбрала Тристана, потому что, переспав с ним, могла сильнее всего уязвить самолюбие своего мужа и Лоренцо. Уверена, Тристан спал с ней по той же причине.
Морана сглотнула:
– Она намекнула, что долгое время была его постоянной любовницей.
Амара тут же фыркнула.
– Ой, да ну! Эта женщина – настоящая змея. – Данте назвал ее каким-то похожим словом. Любопытно. – Она хотела, чтобы ты поверила в это, потому что сама из числа тех женщин, что тут же чувствуют угрозу от других. Более умных, красивых – неважно. В любом случае, если в жизни Тристана и присутствовала постоянная женщина, так это ты, даже во времена, когда тебя не было рядом.
Каким-то безумным образом ее слова согрели Морану. Она выдохнула с облегчением. Услышав ее вздох, Амара твердо продолжила:
– Не позволяй ни ей, ни кому-то еще тебя задеть, Морана. Я говорила всерьез. Я никогда не видела Тристана таким живым, как с тобой. Я искренне верю, что вы с ним можете создать что-то хорошее. Не позволяй ничему все испортить, особенно в этом месте. Тот дом полон людей, которые больше всего на свете хотели бы видеть падение Тристана. Так что будь сильной ради вас обоих.
Морана сделала глубокий вдох:
– Буду. Спасибо, Амара.
– Как я говорила, всегда пожалуйста, – ответила Амара тихим, сиплым голосом.
– Если тебе будет нужна какая-то внутренняя информация или просто поболтать по-девчачьи, я рядом. Я хочу, чтобы наша дружба продолжалась, что бы ни происходило с Тристаном или Данте.
Морана с улыбкой дергала край кофты:
– И я тоже.
– Хорошо. Мне пора, но мы еще созвонимся, хорошо?
– Хорошо. – Морана посмотрела на небо, чувствуя, что у нее будто гора свалилась с плеч.
Попрощавшись и договорившись созвониться снова, Морана отложила телефон и стала наблюдать, как пляшут облака в голубом небе, как серый и белый цвета смешиваются, создавая нечто волшебное. Она была в восторге. В восторге от всего и всех, кого обрела за несколько недель. За такое короткое время у нее появились друзья и отношения. Люди, которым будет не наплевать, если с ней что-то случится, люди, которых она сама хотела защищать.
Это новое чувство в груди было ей незнакомо. И Морана ухватилась за него, держалась за него, дорожила им.
Оно было важно.
Глава 7
Хватка
Морана снова мысленно поблагодарила Амару за то, что рассказала ей правду. То, что на самом деле Тристан был с той женщиной вовсе не так долго, как она хотела преподнести Моране, заставило ее расслабиться. Она единственная постоянная женщина в его жизни, пусть даже их связывало травмирующее прошлое. Но у них и правда была возможность создать нечто прекрасное. Она чувствовала это.
На этой радостной ноте Морана перекусила салатом, который Ция незаметно поставила ей, пока она говорила с Амарой, и наконец переключилась в рабочий режим. Нужно отследить коды. Но, что еще важнее, нужно сдержать ущерб, который они уже причинили и еще могли причинить. Морана быстро приступила к написанию другой последовательности кодов, как обещала Данте еще несколько дней назад. Новые коды известят ее, как только будут использованы исходные, и сдержат ущерб, который те попытаются нанести. Вместе с этим Морана настроила их на отслеживание и возврат в первоначальное состояние любых уникальных элементов исходного кода, так что, если кто-то воспользуется ими по отдельности, она все равно об этом узнает. Поскольку незнакомец обладал некоторыми знаниями в компьютерной сфере, ей не хотелось рисковать.
Потребовалось несколько часов сосредоточенной работы. Морана сидела в наушниках, слушая успокаивающий плейлист с инструментальными композициями. Очки липли к переносице. Ция приходила и уходила, ни разу ее не потревожив и всегда закрывая за собой дверь. Телефон вибрировал один раз, но она не стала отвлекаться и смотреть. Но когда прошло несколько часов, а пальцы перестали слушаться, Морана наконец закончила написание нового кода и расставила свою ловушку. Ее гениальность ограничивало только одно: тот, у кого сейчас находился исходный код, должен воспользоваться им, иначе ее программа не сработает. Если этого не случится, сама она будет искать его годами. Но Морана рассчитывала, что преступник все же использует код. Иначе зачем кому-то тщательно разрабатывать план, согласно которому Джексон должен добиться ее расположения, украсть коды, а потом подставить Тристана? В какой-то момент он ведь обязан их использовать, не так ли? Иначе зачем вообще было их красть?
Устав после нескольких часов, проведенных в напряжении, Морана потянулась, разминая затекшую спину, шею и глядя в окно. Уже стемнело, за работой время пронеслось с невероятной скоростью. Это было одно из лучших ее творений.
Морана взяла телефон, чтобы посмотреть пришедшее сообщение, и увидела имя отца.
Отец: Ты правда в Тенебре?
Морана долго смотрела на сообщение, размышляя, стоит ли отвечать, а потом решила не делать этого. К черту его самого и его планы. Она ничего ему не должна. Впервые в жизни Морана обрела что-то хорошее посреди творящегося вокруг хаоса. Она не позволит ему это испортить. Больше никогда.
С отвращением бросив телефон на лежащую рядом подушку, она положила ноги на стол, скрестив их в лодыжках. Поставила ноутбук на колени и, свернув запущенные программы, открыла новое окно. Сообщение отца напомнило ей о том, что она собиралась проверить, когда подслушала разговор Данте и Тристана в ночь Выбора, – так Моране нравилось ее называть. Да, с большой буквы «В». Данте упомянул о том, что Тристан отправился во владения ее отца, когда она пропала. И Морану безумно интересовало, что же там произошло.
Именно поэтому она подключилась к камерам в кабинете отца, которые установила там несколько лет назад. Он даже не подозревал об их существовании. Тогда Морана, не обладая какой-то значимой информацией, хотела обо всем знать. А где это лучше сделать, если не в кабинете босса? Возможность подсматривать и подслушивать разговоры позволяла ей не только быть в курсе событий, но и собирать досье на многих людей из их мира. И прежде всего на ее отца. Морана знала о большинстве самых грязных делишек, в которых он был замешан, записывала его разговоры и совещания и собирала их на черный день.
Этакая защитная мера.
Закрыв глаза от боли и разочарования, которые он ей причинил, Морана прогнала эти чувства прочь и сосредоточилась на более важной задаче. Быстро введя несколько паролей, она вошла в систему и выбрала дату того дня, запись которого хотела просмотреть. Затем время, когда отправила Тристану свое последнее сообщение, и нажала кнопку ввода.
На экране отобразилась запись с камеры в верхнем правом углу кабинета. В нем было пусто. Промотав на несколько минут вперед, Морана нажала на кнопку воспроизведения, когда в кабинет в сильном волнении вошел ее отец. Взял трубку рабочего телефона и заговорил напряженным хриплым голосом, который она услышала в наушниках:
– Дело сделано?
Она знала, что отец говорил о ее любимой машине, уничтоженной взрывом. Ответ собеседника на том конце провода его не обрадовал. Он сел в кресло и приложил руку ко лбу.
– Что значит, мои люди не отвечают? Звони им! Мне нужно знать, что с ней разобрались.
«С ней разобрались».
Прелестно.
Морана бесстрастно наблюдала. Отец положил трубку, а потом долго смотрел в окно. Ей хотелось бы думать, что он испытывал хоть каплю раскаяния, хоть каплю печали после того, что сделал со своей единственной дочерью, но она очень в этом сомневалась. Человек, который допустил, чтобы его собственная дочь упала с лестницы, и приказал взорвать ее машину, был неспособен испытывать раскаяние. А сейчас он вышел на связь только потому, что Марони сообщил ему о ее приезде, и это задело его за живое.
