и побелевшими костяшками на руках. Могла ли я промолчать в тот момент, чтобы не усугубить положение? Возможно, но не в сложившейся ситуации:
– Псих ненормальный! Останови машину, я никуда с тобой не поеду!
Это стало последней каплей его терпения, потому что я видела, как он держался изо всех оставшихся сил, и признаться честно, мне стало не по себе, когда автомобиль резко затормозил. Не соображая, на эмоциях я открыла дверь и вышла на улицу. До родителей оставалось немного, но мы были в глуши, а что делать дальше, не было никаких мыслей. Единственное, чего хотелось, – это чтобы Алекс поскорее уехал и оставил меня одну.
Внутри все плавилось от ярости, поэтому, поддавшись чрезмерной импульсивности, я развернулась и пошла вдоль дороги по направлению к дому. У Алекса, по всей видимости, были другие планы, и, объехав меня, он резко выкрутил руль вправо, преграждая машиной путь для побега.
Я вспомнила все бранные слова, когда осознала, что этот придурок мог ненароком сбить меня. Выплескивая негатив, наблюдала, как Алекс долго не решался выйти из салона, но когда он это сделал, было поздно бежать.
С невозмутимым лицом он перекинул меня через плечо и понес к багажнику – я даже не заметила, как тот открылся. Понимая, к чему все ведет, стала вырываться, как пойманный на воле зверек, однако через несколько секунд ощутила жгучую боль на ягодице.
– Перестань орать! У меня уже голова болит!
Шлепок привел меня в чувство. Хотелось выцарапать ему глаза за то, что поднял на меня руку, но в голове уже роились другие мысли.
Не прощу!
Я решила позволить Алексу совершить то, о чем он потом сильно пожалеет, и молча устроившись внутри багажного отделения, отвернулась, не сказав больше ни слова.
– Это вынужденная мера, Джесс, иначе мы никуда не доедем. Успокойся и подумай над своим поведением.
«Прости», – было последнее, что услышала перед тем, как багажник захлопнулся.
Дождавшись окончательной остановки, я была полна решимости, и мне уже не терпелось озвучить то, о чем, возможно, пожалею, однако сейчас мне хотелось сделать ему неприятно. Поступить с ним так же, как он со мной.
Отказавшись от помощи, я самостоятельно покинула место заточения, отмечая, что мы стоим на подъезде к дому. Решил не светить свой поступок перед родителями? Что ж, я удивлю тебя…
Отряхнув одежду и оценив его решительный взгляд, я набралась смелости и выпалила на одном дыхании:
– Свадьбы не будет».
Обернувшись к Алексу, я не знала, что сказать. Да и нужно ли вообще начинать этот разговор сейчас, ведь то, что я повела себя как дура, было и без слов понятно…
Когда ты уже научишься прислушиваться к своему мужчине, Джессика?
Мне бы стоило извиниться за свое поведение. Однако и он должен был осознавать, что я всегда глубоко уважала родителей, и любое сомнение в их сторону действовало на меня как красная тряпка на быка.
И все же сейчас Алекс оказался прав.
– Давно стоишь? – Не выдержав его молчания, я первая подала голос.
– Достаточно, чтобы убедиться в отсутствии у тебя способности прожигать дыры в стене.
– Можешь войти, если ты вдруг ждешь моего разрешения.
Алекс оторвался от дверного косяка и медленно побрел ко мне. Однако не стал садиться рядом, а разместился на полу, прислонившись спиной к кровати.
– Тебе легче? – Не оборачиваясь, Фаррел аккуратно поднял тему, с которой начался мой вечерний психоз.
– Если честно, странные ощущения.
Я никогда не испытывала настолько сильного смятения, когда и треснуть хотелось, и вроде бы не за что. Растерянность, ошеломление, замешательство, озадаченность – описывать этот букет эмоций можно было бесконечно, и, конечно, от коктейля такой крепости мне слегка снесло крышу…
– Еще бы. Такой реакции не ожидал даже я. Ты была похожа на сумасшедшую.
– Верю. Особенно если представить это со стороны… Но я не могла остановить себя. Этот смех… Он шел из глубины души, не подчиняясь ни одной команде головного мозга.
– Почему ушла?
– Необходимо было подумать, как реагировать дальше. Сам посуди – это же бред какой-то… Как будущий юрист могу смело заявить, что этой бумажкой можно просто воспользоваться по прямому назначению в уборной. Обычная шалость, которая не несет в себе никакой юридической силы, и если этот парень будет апеллировать только к той расписке – мне его искренне жаль.
– Твой отец ужасно себя чувствует, – Алекс продолжал говорить монотонно. Он словно отчитывал меня.
– Знаешь, мне тоже обидно. Папа мог рассказать об этом раньше, ведь я его дочь.
– Да правильно он все сделал!
– Обалдел совсем? – У меня от возмущения чуть глаза не выкатились.
Вот это номер!
– Кто бы говорил, ты вообще меня бросила…
– Отменила свадьбу, а это не одно и то же! – Не выдержав упрека, я всплеснула руками и случайно заехала по голове своего оппонента. Ойкнув от неожиданности, резко опустилась на колени, оказываясь с ним на одном уровне и, слегка успокоившись, тихо добавила: – Прости меня, я дура, знаю… Но ты заслужил.
– Брендона нельзя винить в доверии к другу. – Решительный взгляд говорил о полной серьезности. – Будь я на его месте, поступил бы так же. Узнай ты эту информацию раньше, смогла бы жить спокойно, не возвращаясь мысленно к этому вопросу? Нет. Пойми, он подарил тебе свободу.
– Хороша свобода! Заочно выдал замуж за сына лучшего друга.
– Глупая… Ты хотя бы слушала, о чем тебе говорили? И вообще, Милтон, это чей отец, твой или мой? Почему я сижу и защищаю его, когда это является твоей жизненной прерогативой?
– Ты прав, я мало что услышала после слов «брачный договор», ведь… Я сразу вспомнила Марка в суде, когда он мне об этом чуть ли не прямым текстом сказал.
– Вам нужно поговорить, Джесс. Твои родители себе места не находят, погребенные с каждой секундой все глубже под увесистым слоем вины.
Прежде чем спуститься в гостиную, мы немного поговорили о случае с багажником, стараясь уладить разногласия между нами, и договорились, что что бы ни произошло в дальнейшем, это никак не отразится на наших отношениях. Конечно же, свадьба будет, ведь я никогда не откажусь от вкусного куска пирога, о котором мечтала с детства. Единственное, о чем сожалела, – придется обстричь челку, чтобы скрыть шрам после трагедии в клубе.
Немного воспрянув духом, я была готова к тяжелой беседе с отцом. Хотелось обнять его, успокоить и прошептать, что все закончится хорошо и что он зря беспокоится. С этими мыслями вошла в просторную гостиную на первом этаже, где родители тихо переговаривались. Активно жестикулируя, папа
