что-то объяснял взволнованной матери, которая от нервного напряжения обгрызала свой идеальный маникюр. Почему-то вспомнился эпизод на его дне рождения, когда поведение матери очень сильно привлекло мое внимание, но она так и не призналась в чем было дело, сославшись на усталость от организации праздника.
Заметив нас, папа сразу встал с дивана, произнося мое имя. Необходимо было показать, что я совсем не злилась на него. Я подошла ближе и сделала все, что прокручивала в голове.
– Прости, я немного вышла из строя, – слегка расчувствовавшись от крепких и искренних объятий, не смогла удержать предательские слезы.
– Это ты прости меня, дочка… Я не хотел этого, ведь ты знаешь, как сильно я люблю тебя! – Голос отца дрожал, выдавая подавленное состояние, отчего сердце кровью обливалось.
Помню, лет десять назад, будучи подростком, я застала его в слезах в рабочем кабинете. Он все порывался куда-то улететь, но мама настоятельно уговаривала не делать этого, напоминая о серьезных последствиях. И в этом году произошло то же самое: он вернулся из поездки буквально перед собственным праздником. По нему было видно, что внутри душа плакала от горя, и он, кажется, даже постарел внешне.
К сожалению, папа никогда не рассказывал о своих переживаниях, не делился со мной своей грустью и пытался спрятаться от всего мира, когда ему было слишком плохо. Брендон Милтон улыбался, но внутри был абсолютно опустошен, и даже если это тяжело вспоминать или как-то оказалось связано со мной, настало время раскрыть карты, ведь наматывать свою тайну на палец уже не имело смысла.
– Ты всегда убегал от меня, когда я задавала вопросы, – ослабив хватку и отодвинувшись, я состроила самый решительный вид, на который была способна в данный момент. – Думаю, сейчас самое время поговорить о наболевшем.
Мы все устроились на диванах, и отец начал свой рассказ – с далекого прошлого. Алекс сидел рядом и так же молча слушал, попутно успокаивающе поглаживая мою ладонь. Никто не смел перебивать папу, да что уж: я даже дышать забывала моментами… Не такой истории я ожидала услышать… Никогда бы не подумала, что моя семья могла влипнуть в подобное. А главное, все происходило у меня за спиной, и я ни о чем не подозревала даже.
Родители и правда предоставили мне свободу. Позволяли выбирать и совершать ошибки. Никогда не оспаривали мое мнение, заявляя: «Нам лучше знать», а помогали и поддерживали, лишь слегка корректируя направление действий. Да о чем можно говорить, если они с небольшим шоком, но приняли мое решение о внезапной смене специальности…
Ужин откладывался все дальше и дальше, потому что в приоритете были немного иные вещи. И только мы вроде бы обсудили все и успокоились, как к нам вышел начальник охраны и подал какой-то знак отцу, после чего они вдвоем вышли на улицу.
Встревоженность матери, когда она подошла к окну и с беспокойством стала наблюдать за происходящим, расползалась по всему помещению пугающей тенью, чья невидимая пульсация била прямо в сердце. Не выдержав напряжения от неведения, я вскочила на ноги и подбежала к занавеске, чтобы узнать, куда отправились мужчины. Но из-за высоких ворот, за которыми скрывались силуэты в деловых костюмах, ничего нельзя было разобрать.
Несмотря на все уговоры и попытки матери остановить меня, она ничего не добилась, и я покинула дом в сопровождении Алекса. Мы направились к отцу и чем ближе подходили, тем отчетливее можно было различить незваного гостя. Он стоял напротив Брендона, с усмешкой выслушивая то, что ему говорили.
Сказать, что я обалдела, – ничего не сказать. Остолбенев, я во все глаза всматривалась в уже знакомое лицо, обладатель которого прошелся по мне беглым взглядом, словно окатив кипятком. Затем перевел свои бездонные глаза обратно на собеседника, произнес:
– У тебя красивая дочь. Вот уж повезло так повезло…
Мигель???
– К чему был этот цирк на португальском? – Выдав нас этим вопросом, я обратила на себя внимание всех присутствующих.
– Джессика, зайдите в дом! – рявкнул отец, но его голос потерялся на фоне вальяжно-тягучего баритона.
– Мне ж нужно было узнать, насколько моя невеста хорошо владеет языком.
– Ты ничего не перепутал? – Алекс спрятал меня за спину, предъявляя свои права.
– Я нет, а ты?
Двое из охраны сразу закрыли нас от Мигеля, предотвращая надвигающуюся стычку.
– Так! – Отец не выдержал, повышая голос. – Мигель, прошу тебя, покинь мой дом и никогда не приходи сюда больше.
– Как-то негостеприимно, Брендон, не находишь? Хотя заметь, мой отец, – он сделал акцент специально, словно хотел побольнее ударить, – не так давно принял ее в доме как родную дочь. Жалко, меня там не было, так хоть и познакомились бы наконец.
– Вас ничего не связывает. – Папа все не унимался.
– Ты так думаешь? У меня же другое видение.
– Вали-ка ты отсюда по-хорошему, пока цел, – процедил Алекс сквозь зубы, сильнее сжимая мою ладонь, словно боялся меня потерять. На что Мигель лишь рассмеялся, словно ему пригрозил ребенок.
– Да понял я, что мне не рады здесь, – осклабившись, он завел руку за спину, и на него моментально наставили оружие все сотрудники охраны, что находились рядом. – Воу, воу, воу, ребят! Вот это скорость, молодцы! – Задорно улыбаясь, он вытащил конверт из заднего кармана брюк и покрутил им в воздухе, показывая, что безоружен.
– Что это? – спросил отец, видимо, предчувствуя еще большую неприятность.
– Я думал, мы поговорим, Брендон, спокойно все обсудим, а ты даже на порог дома не пустил, – произнес Мигель довольно серьезным голосом. От былого веселья не осталось и следа. – Значит, будем выяснять отношения в другом месте.
Мигель ушел, оставив после встречи неприятный осадок. Вечер был окончательно испорчен, ведь в руках отца находилась повестка в суд.
Глава 12
Игра одного актера
Алекс
Сегодня было ужасное утро, выводящее на эмоции всех присутствовавших в нашей душной квартире. Каждый звук и даже шорох заставляли Джессику вздрагивать от нервного напряжения, а бесконечные телефонные звонки пришлось перенаправить на голосовую почту, потому что, откровенно говоря, задолбали…
Чужестранец решил конкретно подгадить семье Милтонов, распространив весть о суде по всем средствам массовой информации. Кто откажется от горячих новостей, связанных с какой-нибудь знаменитостью? Конечно, никто, поэтому нам приходилось готовиться еще и к этому бою, ведь дочь известного ресторатора прекрасно подходила на роль той, кому будут перемывать кости.
Невозможно было предугадать исход судебного заседания. Хоть само дело и выглядело до черта абсурдным, никто не знал, что можно ожидать от Мигеля Мартинеса. Кэтрин Морриган, что вызвалась лично защищать интересы ответчика, незамедлительно подала встречный
