Джесс… – заступился Нортон, – когда стреляют в человека, обычно целятся в лоб, чтобы уж наверняка убить, а вчера, по всей видимости, просто неудачно отрикошетило, ведь целились в сосуд, а не в парня. Кто-то специально хотел устроить пожар.
– Ты тоже это заметил? – Я был безумно рад, что данная версия озвучена не мной, подтверждая догадки. – Емкость словно отлетела от какого-то удара…
– Опять же, с чего вы взяли, что это сделано с целью убить нас? Ваши предположения вызывают миллион вопросов – от «как некий человек узнал о нашем походе в этот клуб» до «как он узнал, что будет фаер-шоу, так удачно подходящее для масштаба бедствия»?
– Слишком много рассуждаешь, Милтон, когда некоторые вещи делаются спонтанно и по щелчку пальцев. Иногда ты чересчур рациональна в тех вопросах, когда нужно действовать, а не выжидать удобного момента…
Уверен, укоризненный тон друга четко напомнил Джессике о прошлом, когда стоило пренебречь данным обещанием Алане, чтобы избежать серьезной проблемы. Девушка долго винила себя за молчание, практически замкнувшись в себе, пока подруга находилась в коме. Хотя, признаться, я тоже хорош, но мне было страшно. Это сейчас Лана сделала из Нортона покладистого котика, а тогда он мог и прибить на эмоциях.
– Вам не кажется, что вы перегибаете палку? Оба напали на девушку, не дав высказать своих мыслей. Герои прям!!! – возмутилась Лана.
– Да потому что речь идет уже о наших жизнях, Алана! – Как же меня бесила эта женская солидарность! – Ей уже давно пора отключить разум и хоть раз прислушаться к своим чувствам, а то своей праведностью она постоянно вбивает в голову какую-то дичь и слепо следует правилам. И, кстати, это практически всегда выходило ей боком!
С каждым словом, сказанным в сторону Аланы, замечал, как темнел взгляд Майка. Он, готовый защитить свою половинку, был похож на волка, хоть я никакой угрозы и не представлял. Заслонив собой жену, Нортон полностью оборвал наш с ней зрительный контакт. Он слегка наклонил голову вниз и смотрел на меня сверлящим взглядом, словно говоря: «Еще хоть слово, Алекс…» Так что я, конечно же, заткнулся.
Бэттор обернулся к супруге и предупредил ее, что они уходят. По крайней мере, я знал, что Майк был на моей стороне и придерживался такой же точки зрения. Однако Алану мой ответ возмутил, и она, вырвавшись из рук мужа, разъяренно сверкнула на меня глазами.
– Алекс!
– Алана, все нормально, правда. – Ледяной голос Джессики привлек внимание абсолютно всех. – Скоро наша свадьба, а я не хочу начинать новую жизнь с обиды и недосказанности. Видимо, кому-то есть что сказать…
Глава 11
Помутнение рассудка
Джессика
Жизнь похожа на сахарную вату: воздушная и разноцветная. Имей лишь желание и крути себе, как хочешь… Но стоит влаге нахлынувших проблем коснуться этого объема, и остается голый стержень и горький привкус разочарования во рту.
Прикрыв глаза, я вспомнила, как каждое лето на несколько дней наши семьи собирались у Нортонов в доме у озера. Главным условием отдыха было отсутствие гаджетов, поэтому, отключившись от внешнего мира, мы весело проводили досуг. Беззаботное время, вселяющее уверенность в крепкости семейных уз, которые казались просто нерушимыми, породило у маленькой девочки идеалистические мечты о светлом будущем.
Самым любимым местом был противоположный берег, где мы часто пропадали с ребятами. С той стороны открывался шикарный вид на дом, откуда родители могли наблюдать за нами и ни о чем не беспокоиться. Мальчишки подвесили тарзанку и соревновались, кто сильнее отобьет бока при вхождении в воду, а я предпочитала отсиживаться в тени, погружаясь в книжные истории, разделяя с главными героями свои невысказанные чувства.
Еще я очень любила рассматривать пушистые шапки одуванчиков и наблюдать, как внезапный порыв ветра подхватывал белоснежные зонтики, кружа их в страстном танце и укладывая на зеркальную поверхность. Образ ряби на ней безжалостно возвратил меня в реальность, моментально превратившись в дрожащую расплывчатую картинку перед глазами.
Моя семья – моя крепость. Мои друзья – моя гордость. Два значимых звена слились в моей жизни в одно целое, однако сейчас, сидя в своей комнате и тупо пялясь в стену, понимала, насколько шаткими оказались эти устои.
Краем глаза заметила, что в расстроенно-стрессовом состоянии я не закрыла дверь в комнату. Облокотившись одним плечом о входную раму, за мной наблюдал Алекс, не предпринимая попыток утешить, дав возможность упокоиться самой после шокирующей новости.
«– У тебя ж вообще не возникло желания позвонить отцу, да? – Усмехнувшись, Алекс язвительно намекнул, что я могу не отвечать, ведь со мной и так все понятно.
– Что ты делаешь? – Наблюдая, как он достает телефон и тыкает в экран, разволновалась еще больше.
– Делаю то, на что моя дорогая невеста предпочла закрыть глаза.
– Ты хочешь в чем-то обвинить родителей? Совсем рехнулся, что ли? – Я начала пихать его, а затем постаралась отобрать телефон. – Ты параноик, Алекс! Я не позволю очернять своих родных!
– Я лишь хочу разобраться, Джессика! И если окажусь не прав, извинюсь столько раз, сколько потребуется, чтобы вернуть доверие. А теперь перестань прыгать, как обезьяна, и сядь уже!
Его резкий тон задел меня за живое. Я никогда не видела таким своего мужчину, особенно по отношению ко мне. Хотелось кричать от негодования и обиды, потому что я не сомневалась в своих родителях, и, если бы что-то было не так, они бы не стали молчать… Но Алекс поставил под сомнение святое, от чего я впервые жизни испытала невероятный гнев в его сторону. Хотелось вцепиться в его спину и вытрепать всю дурь из головы. Желание было настолько велико, что, сидя в кресле, я с силой сжимала кисти рук, унимая нервную дрожь.
Представляя, как я высказываю Фаррелу все, о чем думала на тот момент, не заметила, как он наклонился ко мне, пристально изучая лицо. Я дернулась от неожиданности, стряхнула оцепенение и, стиснув зубы, отвернулась.
– Собирайся, нас пригласили на ужин.
В машине ситуация только ухудшилась. Тесное пространство душило, а накалившаяся обстановка вгоняла острые иглы во все нервные окончания.
В городской черте еще было терпимо, но когда выехали на дорогу, ведущую через лесной массив, мои нервы не выдержали. Я никогда не была противником быстрой езды, однако я знала, в каком состоянии сейчас находился водитель, и мне становилось страшно за жизнь. Малейшее неверное движение – и все…
– Ты можешь сбросить скорость? Убить нас хочешь? – Вопросы остались без ответа, что выводило еще больше. – Оглох? Скорость сбавь!
Но и тогда он промолчал, выказывая недовольство сжатыми челюстями
