— Я не знаю никакого Слейда, — отозвался он и его взгляд окаменел.
— Должен знать. Это тот человек, от которого ты получаешь приказы здесь, в Исландии. Да, ты счел вполне естественным, что командует операцией кто-то другой. После твоего провала тебе и не могли полностью доверять. А после успешного завершения дела, ты с почетом вернулся бы на прежнее место деятельности, твоя репутация была бы восстановлена. Только командует тобой тот же самый человек, которому ты обязан своим провалом в Швеции. Правда, забавно?
Кенникен медленно встал и навел пистолет мне на грудь.
— Я в курсе, кто провалил ту операцию. И даже могу сделать в нем пару симпатичных дырочек.
— Не сомневаюсь, — кивнул я. — Но я только выполнял приказ, а идея принадлежала Слейду. Кстати, ты помнишь Джимми Беркби?
— Даже не слышал о таком!
— Естественно! Ты должен помнить Свена Хорнмунда. Того, которого я убил.
— А, английский агент! Как же, как же… Вот после этого я тебе и поверил.
— Идея Слейда. Как видишь, сработало. Только я не знал, кого убиваю. Вацлав, ты что, не видишь сходство почерка? Слейд пожертвовал одним агентом. Чтобы ты поверил другому, ведь люди для него ничего не значат. А потом принесли в жертву тебя, чтобы убедить сэра Таггерта. Кто от этого выиграл? Снова Слейд!
Кенникен замер в опасной неподвижности, только уголок рта чуть-чуть подергивался.
Я откинулся в кресле и взял стакан.
— Между прочим, Слейд сейчас руководит операцией в Исландии с обеих сторон. Замечательно! Лучше просто не придумаешь! Только вот одна из марионеток отказалась повиноваться и порвала ниточки. То-то Слейд задергался!
— Не знаю никакого Слейда, — повторил Кенникен деревянным голосом.
— Неужели? — усмехнулся я. — Что же ты так напрягся? Если в следующий раз будешь говорить с ним, попроси сказать тебе правду. Конечно, он её не скажет, он даже не знает, как это делается. Но ведь тебе достаточно увидеть его реакцию, правда? При твоей-то проницательности…
Кенникен никак не отреагировал. Я чуть-чуть нажал:
— Подумай о потерянных в Ашхабаде годах, Вацлав. Поставь себя на место твоего начальника и подумай, что важнее: операция в Швеции, которую в любой момент можно возобновить, или возможность внедрить своего человека на самый верх английской разведки? Чтобы он, например, имел возможность общаться с премьер-министром…
Кенникен вздрогнул. Он ничего не ответил, но хотя бы перестал целиться в меня. Я продолжил:
— Интересно сколько времени потребовалось, чтобы создать новую резидентуру в Швеции? Более того, уверен, что твое начальство уже тогда держало наготове резервную группу.
Я сказал это наобум, но, кажется, угодил прямо в десятку. Кенникен фыркнул, опустил руку с пистолетом и мрачно уставился в огонь.
— Они не доверяли тебе, Вацлав, — тихо сказал я. — Ты отличный агент, но плохой актер, и не смог бы правдоподобно сыграть провал собственной операции. Меня тоже подставили. Так что мы оба в одном и том же дерьме.
— Я выслушал тебя с большим интересом, — бесцветным голосом ответил Кенникен. — Но поскольку я не знаю никакого Слейда, то это всего лишь красивая сказка. Так что в дерьме, похоже, только ты.
В этот момент открылась дверь и вошли двое мужчин.
— Ну? — нетерпеливо рявкнул Кенникен.
— Мы вернулись, — ответил один из них по-русски.
— Это я вижу. И что? Кстати, познакомьтесь: вот тот самый Алан Стюарт, которого вы должны были сюда привезти. Так что же вам помешало? И где Игорь?
— Его отвезли в больницу с сильными ожогами. Он…
— Прекрасно! — с издевкой воскликнул Кенникен. — Просто великолепно! Ну, Алан, что ты на это скажешь? Юрия нам удалось отправить на траулер, так теперь Игорь оказался в больнице, где ему начнут задавать всякие вопросы. Что делать с этими идиотами, а?
— Пристрелить, — усмехнулся я.
— Пули жалко, — с усмешкой ответил он. — Нет, объясните мне, придурки, зачем нужно было стрелять? Поднимать такой шум, а?
— Это он начал, — указал на меня один из мужчин.
— А зачем вы ему это позволили? Три человека не могут по-тихому справиться с одним…
— Их было двое.
— Неужели? — поинтересовался Кенникен и покосился на меня. — И что же случилось со вторым?
— Не знаю… Кажется, убежал.
— Ничего удивительного, — небрежно заметил я. — Это был какой-то постоялец из гостиницы.
На душе у меня было скверно. Значит, Кейс действительно смылся и оставил меня разбираться самостоятельно. Кенникену я его, конечно, но выдам, но обязательно поговорю… Если удастся, конечно.
— И наверняка поднял тревогу, — проворчал Кенникен. — Ничего не можете сделать по-человечески. Где Ильич?
— Разбирает машину на запчасти, — мрачно ответил один из мужчин.
— Ну так пойди и помоги ему! — приказал Кенникен. — А ты, Григорий, останься и присмотри за нашим другом.
— А выпить мне ещё можно, Вацлав? — поинтересовался я.
— Почему бы и нет? Алкоголиком стать все равно не успеешь.
Он вышел из комнаты, а Григорий занял позицию перед закрытой дверью и уставился на меня пустым взглядом. Я медленно поднялся на ноги, и он тут же выхватил пистолет.
— Ты же слышал, что твой босс разрешил мне выпить напоследок, укоризненно заметил я.
Дуло пистолета опустилось.
Я пошел к бару, продолжая непринужденно болтать:
— Уверен, что ты из Сибири, там все молчуны. Знаешь, тут нет водки, только виски. Но я не слишком люблю водку, я ведь шотландец, а не русский.
Я повернулся к Григорию со стаканом в одной руке и бутылкой в другой. Так я и полагал, пистолет был нацелен мне в живот. Так я и думал: одно неверное движение — и мне конец. Но вот баллончика с бутаном у меня в рукаве он не заметил, а это было главным. Я поудобнее сел на стул, немного поерзал, а когда убедился, что баллончик благополучно перекочевал в щель между спинкой и сидением. Тут я позволил себе немного расслабиться и с удовольствием выпил.
На каждом баллончике с бутаном имеется грозное предупреждение: огнеопасен. Уж если фирмы, которые терпеть не могут подобных надписей, их делают, значит, для этого имеются веские причины. Я подумал, что если бросить баллончик в камин, может получиться интересная картинка. Взрыв будет достаточно мощным, только я не знал, через какое время он произойдет. Бросить баллончик в огонь было очень легко, но кто-нибудь с хорошей реакцией может также легко его оттуда вытащить. Я не думал, что ребята Кенникена такие уж недотепы, как он их расписывал.
Кенникен вернулся.
— Ты сказал правду, — заявил он.
