Уэстон усмехнулся, его взгляд медленно скользнул п ее телу.
– Твою вечную благодарность и неувядающую привязанность.
– Я не думаю, что смогу...
– Даже ради того, чтобы стать женой Харли? Уэстон взял ее руку, поднес к губам и поцеловал ладонь.
Ноги у Кендалл подкосились, она чуть не упала, но все-таки выдернула руку, словно его поцелуй обжег ее.
– Ты рехнулся! Я никогда...
– Не торопись, подумай. Ты можешь стать миссис Харли Таггерт.
– С твоим ребенком.
– У тебя мог бы случиться выкидыш.
У Кендалл вдруг закружилась голова, и она вынуждена была ухватиться за перила.
– Ты не просто извращенец, ты выродок!
– Я просто хочу тебе помочь.
Кендалл отвернулась, собираясь уйти, но Уэстон опередил ее и обхватил сильными руками поперек туловища под самой грудью.
– Подумай об этом, Кендалл! – прошептал он ей в ухо. – Мы могли бы немного поразвлечься, а потом... бух, – Харли падет к твоим ногам. Что тут плохого?
– Все! – ответила она с отвращением, хотя грудь у нее заныла, а кожа в тех местах, где ее касались его руки, уже начала гореть. – Ты можешь все погубить.
Уэстон засмеялся ей прямо в ухо.
– Я так не думаю, киска. Ты сама готова все испортить. – Он отпустил ее и направился к ступенькам, но, уже начав спускаться, обернулся. – Если ты позволишь Харли ускользнуть и жениться на Клер Холланд, не говори, что это я виноват. Нет, милая, если это случится, можешь благодарить только саму себя!
Голос у Харли был какой-то чужой.
– Извини, Клер, я тебе позже перезвоню. Тут возникло неотложное дело. Отец настаивает на моем присутствии.
Закрыв глаза, Клер принялась наматывать телефонный шнур на палец. Ей хотелось наорать на него. Харли явно не говорил ей правды. Она так старалась отогнать прочь мучившие ее сомнения, подавить их в душе, но они всплывали, надвигались, душили ее.
– Он просто хочет нас разлучить.
– Знаю, но у него ничего не получится.
– Мы не виделись уже больше недели.
– Знаю, знаю, – торопливо пробормотал Харли.
Ей казалось, что она слышит, как лихорадочно крутятся шестеренки у него в мозгу. Неужели Харли обманывает ее? Старается ее избегать? Почему бы не сказать прямо, что между ними все кончено? Клер охватило отчаяние. Она любила Харли, обожала его, а он...
– Мы увидимся, дорогая. Ну может, не сегодня, но скоро. Клянусь тебе, Клер. Я тоскую по тебе.
«Это правда? Ты действительно тоскуешь?» – хотелось спросить, но она не решилась.
– Харли...
– Что?
Клер показалось, что в его голосе прозвучало раздражение. Она собиралась сказать, что любит его, но внезапно передумала. Ему сейчас не до нее, он слишком далек.
– Ничего.
– Слушай, почему бы нам не отправиться на яхте в ночное плавание?
– Это было бы здорово.
– Давай встретимся в яхт-клубе в десять... нет, лучше в десять тридцать. Ты помнишь номер причала?
– Да, но...
– Извини, но раньше мне не успеть. Я... Я люблю тебя. Ты же знаешь.
– Я тоже тебя люблю, – сказала Клер, но признание прозвучало пусто и фальшиво, как театральная реплика в ответ на соответствующие слова партнера по сцене.
Борясь с подступающей головной болью, она уставилась в окно. Солнце скрылось за горной грядой на западе. Откуда звонил Харли? Где он находится? Кто сейчас рядом с ним? Почему он опять отменил свидание?
На самом деле он тебя совсем не любит! Почему бы тебе не посмотреть правде в глаза? Но проглотить такую горькую пилюлю нелегко, для этого требуется много мужества и целое море собственного достоинства.
Клер налила себе лимонада и прижала запотевший от холода стакан ко лбу. Большой дом, нагревшийся за день, как печка, был пуст. Лето стояло жаркое, а Датч Холланд категорически отказывался установить в доме кондиционеры, поэтому даже с открытыми настежь окнами дышать было трудно.
Клер вышла на заднее крыльцо и села в старое кресло-качалку. Яркие цвета заката сменились сиреневыми сумерками, в небе начали проглядывать звезды, над водами озера запорхали летучие мыши. Все та же мысль вертелась в голове у Клер: что сейчас делает Харли, а главное, с кем? Уж слишком часто в последнее время он прибегал к отговоркам, казавшимся ей надуманными. Наверное, он и в самом деле по-прежнему встречается с Кендалл Форсайт.
– Дура! – пробормотала Клер, яростно отталкиваясь ногой от пола.
Разве сестры не говорили ей, что она восторженная идиотка? Разве отец не предупреждал, что не следует связываться с Харли? Но она была упряма и решила доказать им всем, что они ошибаются. Как же трудно теперь признаться себе, что ее одурачили!
Старая качалка поскрипывала, Клер было жаль себя и хотелось плакать, но она твердо решила, что не позволит ни Харли, ни кому-либо другому вытирать об нее ноги.
Решительно встав с качалки, Клер прошла в кухню и сняла с крючка у задней двери запасную связку ключей. У ее отца был целый парк автомобилей, и она выбрала джип, выкрашенный в армейский зеленый цвет. Лучше уж поехать куда-нибудь, чем сидеть дома и тосковать по парню, неспособному найти для нее время!
Чинук был крохотным городком с одним-единственным светофором на центральном перекрестке, двумя ресторанами, парой закусочных и несколькими мотелями. Превышая ограничение скорости, Клер пронеслась мимо методистской церкви и увидела группу молодежи, слонявшейся вокруг местной пиццерии. Вся стоянка была заставлена мотоциклами и старыми пикапами. Клер нашла место для джипа, сунула ключи в карман и вошла в заведение, встретившее ее запахами пекущегося теста, чеснока, томатного соуса и сигаретного дыма.
За столиками расположились семьи с детьми, группы подростков толпились у декоративного камина, но первым человеком, на которого упал ее взгляд, был Кейн Моран. Он сидел в угловой кабинке, вытянув перед собой длинные ноги в джинсах. Его взгляд был устремлен на дверь – он как будто поджидал ее.
Только этого ей не хватало! Она всеми силами старалась его избегать, и вот надо же. К собственному ужасу, Клер почувствовала, как ее пульс учащается. Ну нет, прятаться она не будет, он не обратит ее в бегство. Клер заказала стакан кока-колы у стойки бара, а затем, собрав остатки мужества, подошла прямо к Кейну.
На скулах у него красовалась суточная щетина, вкупе с мрачноватой усмешкой это делало его вдвойне опасным и притягательным. На столе перед ним стоял полупустой стакан кока-колы, в жестяной пепельнице дымилась забытая сигарета.
– Принцесса? – протянул он, ногой в сапоге подталкивая к ней свободный стул. – Какими судьбами? Шляешься по кабакам?
– Да, это я. – Клер уселась на предложенный стул и сделала большой глоток, надеясь смягчить вдруг пересохшее горло. – И вовсе это не кабак, а вполне приличное заведение. Даже непонятно, что ты здесь делаешь. Я слыхала, что ты водишься только с местной шпаной и уличным хулиганьем.
