Мотоцикл с ревом и воем добрался до вершины, где чудом уцелели несколько елей, избежавших пилы лесоруба. Кейн замедлил ход и заглушил мотор.
– Знаешь, где мы? – спросил он, взяв ее за руку, и повел к широкому каменному уступу, откуда открывался вид во все стороны, далеко внизу мелькали огоньки Чинука. – На лесосеке, в заброшенном лагере лесорубов.
– Вот как?
Почему его голос прозвучал как похоронный колокол?
Кейн обнял ее одной рукой за талию, положил подбородок ей на плечо, а свободной рукой указал на противоположную сторону глубокой лощины.
– Вон там мой старик попал в аварию.
У Клер внутри все перевернулось. Несмотря на теплую звездную ночь и близость его тела, она почувствовала холодок, пробежавший по позвоночнику.
– Ты привел меня сюда, чтобы показать место, где пострадал твой отец?
Кейн не ответил, просто отпустил ее и сел на край уступа.
– Я иногда прихожу сюда подумать.
Он сунул в рот сигарету «Кэмел», чиркнул спичкой по валуну и глубоко затянулся. Маленькое пламя спички на мгновение бросило золотистый отсвет на его мужественные черты.
– И о чем же ты думаешь? – робко спросила Клер. Кейн ухмыльнулся, его белые зубы блеснули, а потом в темноте затлел красный огонек сигареты.
– Иногда о тебе. Клер обомлела:
– Обо мне?
– Время от времени, – признался он и пристально посмотрел на нее. – А ты разве никогда не думаешь обо мне?
Клер нервно потерла руки.
– Я... м-м-м... стараюсь не думать.
– Но все-таки думаешь?
– Иногда, – вздохнула она, чувствуя себя предательницей.
– А я, между прочим, завербовался в армию.
– Что? – Сердце у нее едва не остановилось. Казалось, его слова отразились от окружающих холмов и эхом прокатились по лощине. – Что ты сделал?
– Записался. Вчера.
– Зачем?
Какая-то часть ее души, та часть, в которую она сама не хотела заглядывать, съежилась и онемела. Он уезжает. Клер уверяла себя, что ей, в сущности, все равно, но чувствовала, что без него город опустеет.
– Настала пора.
– Когда ты уезжаешь?
Кейн пожал плечами и глубоко затянулся сигаретой, обхватив одной рукой колени.
– Через несколько недель. Сядь! – Он без улыбки оглянулся на нее. – Я не кусаюсь. Во всяком случае, не на первом свидании.
– Это... это не свидание.
На это Кейн ничего не ответил, но она знала, что мысленно он называет ее лгуньей.
– Ты думаешь, что я тебя боюсь... – начала она.
– Я думаю, что тебе следует меня бояться.
– Почему?
Настороженная, как испуганный жеребенок, готовий в любую минуту броситься наутек, Клер заставила себя подойти к уступу и сесть рядом с ним.
– У меня скверная репутация. Во всяком случае, многие считают меня конченым человеком. – Его задумчивый взгляд остановился на ее губах, и у Клер перехватило дыхание. – Но ты так почему-то не считаешь. По крайней мере, пока. – С этими словами он затоптал окурок на земле.
– Ну, вряд ли мое мнение изменится после одной-единственной прогулки с тобой.
Сидя так близко от него, Клер мысленно твердила, что может постоять за себя, что ей вовсе не страшно, что ладони у нее увлажняются, потому что ночь жаркая и душная, а ее сердце вообще склонно давать перебои в самые неожиданные минуты.
– Ты доверяешь мне больше, чем следовало бы, Клер.
– Я так не думаю.
Он ничего на это не ответил, только смотрел на нее, не отрываясь, с таким напряжением, что ей стало жарко. Тихий ночной ветерок обвевал лицо Клер и трепал волосы. Ей вдруг ужасно захотелось, чтобы он обнял ее, захотелось закрыть глаза и разрешить ему делать все, что он хочет. Но она знала, что никогда этого не позволит. Она любила другого человека.
– Зачем ты привез меня сюда?
Собственный голос, вдруг ставший низким, хрипловатым и томным, напугал ее.
Кейн нахмурился и несколько томительно долгих секунд изучал ее лицо.
– Это была ошибка.
– Почему?
И снова Клер показалось, что в его глазах мелькнула невыразимая боль.
– Ты что, не понимаешь?
– Чего я не понимаю? – Клер вдруг разозлилась. – Ты сам все это начал, Кейн. Ты уговорил меня приехать сюда с тобой.
– Долго уговаривать не пришлось. Я же не волок тебя на аркане. – Он наклонился ближе к ней, и Клер пришлось проглотить внезапно подступивший к горлу ком. – Признайся, тебе просто-напросто надоела твоя скучная, предсказуемая жизнь, тебе надоело делать то, чего от тебя ждут. Ты же для того и связалась с Таггертом, чтобы насолить своему старику! Увы, Харли Таггерт не из тех, кто может свести девчонку с ума, верно?
– Оставь Харли в покое!
Ее сердце колотилось так, словно хотело выскочить.
– С какой стати? Боишься, он узнает, что ты находишь его скучным?
– Он не... – Клер прикусила язык. Бесполезно защищать Харли, этим она ничего не добьется. – Ты притащил меня сюда, Кейн, и я хочу знать зачем. А уж почему я согласилась, это мое дело, и не надо строить из себя психоаналитика.
Кейн скептически поднял бровь.
– Ты играешь с огнем, Принцесса, – предупредил он, придвигаясь ближе. Его потемневшие глаза манили и пугали ее обещанием запретного. – Ровно через две минуты я пожалею о том, что сейчас скажу. Но раз уж я все равно покидаю город, пожалуй, пришло время сказать правду.
Внутри у Клер все дрожало. Ее страшило это признание, но ей отчаянно хотелось его услышать. Внезапно Кейн с силой сжал ее плечи.
– Весь ужас в том, что я люблю тебя, Клер Холланд, – сухо и бесстрастно проговорил он. – Видит бог, я этого не хотел. Честно говоря, из-за этого я сам себе противен, но ничего поделать не могу.
Клер не могла говорить, боялась даже шевельнуться и казалась самой себе испуганной ланью, застывшей в свете автомобильных фар. Она украдкой скосила глаза на его губы, не зная, захочет ли он ее поцеловать, но Кейн даже не прикоснулся к ней.
– Есть кое-что еще, о чем тебе следует знать. Если бы ты была моей, я не заставлял бы тебя ждать. Харли Таггерт дурак, а ты еще глупее его, если позволяешь ему так обращаться с собой. Знаешь, почему я зову тебя Принцессой? Потому что ты этого заслуживаешь. Именно так с тобой и надо обращаться – как с королевской особой, черт бы тебя побрал.
– О господи... – растерянно прошептала Клер.
Весь ее придуманный мир рухнул. Он любит ее? Кейн Моран любит ее?
Внезапно Кейн поднялся, его подбородок стал твердым, как гранит.
– Пошли, Клер. Я отвезу тебя обратно к твоей машине. Мы же не хотим заставлять Харли ждать, правда? – С этими словами он повернулся и подошел к мотоциклу.
– Кейн...
Он замер и оглянулся через плечо. Клер тяжело перевела дух.
– Я... не знаю, что сказать.
– Ничего. Не надо никакой лжи, никаких извинений. Просто ничего не говори. – Кейн перебросил длинную ногу через седло мотоцикла, включил зажигание и налег всем весом на педаль. Мотор мощной машины стрельнул и зарычал, эхо прокатилось по холмам. – Нам обоим будет лучше, если ты ничего не скажешь.
