помощь. – Из телевизора, висящего на стене, льются звуки музыки: на канале MTV показывают старый клип Crazy группы Aerosmith.
Я уношу поднос с грязной посудой и возвращаюсь на место.
– Слушаем, – отвечает Мир за нас двоих.
– Я начну издалека, – взволнованно говорит майор, расстегивая молнию черной потрепанной папки.
– Как скажете, – Мир поднимает руку, привлекая к себе внимание Ираклия, и просит убавить звук телевизора.
– Маршрут нашего следования в точности повторит экспедицию, – Кононец кладет на стол архивный пожелтевший документ под названием: «План экспедиции». Завороженно тяну к нему руки: пальцы папы касались этой бумаги…
– Первый пункт назначения – военная база Вазиани, расположенная недалеко от Тбилиси. До 2000 года она принадлежала нашему Министерству обороны. Последними российскими экспедиторами, ступившими на землю Вазиани, были подчиненные Василия Заболоцкого, – мы с Миром недоуменно переглядываемся. – Полковник Заболоцкий заказал поиски, а руководил операцией Илья Легенда, – уточняет Кононец, шумно отхлебывая чай из стакана. – Василий Степанович все просчитал на несколько шагов вперед. Подозреваю, он собирался подставить исполнителя и для этой цели выбрал молодого неопытного лейтенанта Илью Легенду. Наплел про поиски оружия времен Великой Отечественной войны, прикрылся благородными целями…
– Выходит, если бы мой папа выжил, его посадили бы? – бормочу я.
– Ему грозил военный трибунал, совершенно верно! Статья 226-я – контрабанда оружия и боеприпасов.
– Этот… этот Заболоцкий жив? – цежу я сквозь зубы. Мир ободряюще сжимает мою кисть.
– К сожалению, нет. Умер пять лет назад от инсульта. Но живы его подельники, виновные в гибели людей, – Артем Дмитриевич замолкает, словно обдумывая что-то, и через несколько секунд продолжает: – Чтобы предъявить обвинение, нам нужны неоспоримые доказательства.
Мы понимающе киваем. Воцаряется напряженная тишина, прерываемая звуками шагов и звоном посуды. Члены экспедиции с любопытством поглядывают в нашу сторону. Ираклий старательно натирает стакан, извлекая из него противный скрипящий звук.
– Вы хотели попросить о помощи, Артем Дмитриевич, – напоминает о разговоре Мир.
Майор вмиг становится жалким. Мне кажется, его сила и энергия лопаются, как воздушный шарик. Его плечи опускаются под тяжестью невидимого груза.
– Речь пойдет о Вазиани. С 2001 года база принадлежит Грузии. Думаю, несложно догадаться, что с этого времени там разместились натовцы. После бомбардировки Вазиани в 2008 году российской авиацией путь туда нам строго воспрещен.
– Черт… – обреченно вздыхает Мир. – Вот так палки в колеса!
– Я недоговорил, – произносит майор сухо. – Военная база Вазиани отказалась принять нашу группу на своей территории без объяснения причин, но… Очевидно, они вспомнили, что Россия с 2009 года является участником программы военного сотрудничества с НАТО – «Партнерство во имя мира», и сменили гнев на милость. Вчера ночью на электронную почту управления Военной прокуратуры области пришло одобрение, – на последнем слове майор вымученно вытирает пот со лба.
– Артем Дмитриевич, это же замечательно! – не выдерживаю я. Мое ликование звучит неприлично громко.
– Я провалю операцию, – выдавливает Кононец чуть слышно. – Я предоставил в управление ложные сведения о себе. Да, я хочу повышения и славы, можете меня осуждать! – визгливо произносит он. – Указал, что свободно владею английским языком. Я ни хрена не говорю на нем. Да и незачем было…
– Я, кажется, понял, – улыбается Мир.
– Я услышал вчера, как вы здоровались с Ираклием, и подумал, что…
– Не волнуйтесь, товарищ майор, спасем мы вашу карьеру! Я летом стажировался в Америке по хирургии в гинекологии и владею английским достаточно свободно, – Мир облегченно откидывается на спинку белого пластикового стула.
– Спасибо, Мирослав. Но есть еще одна маленькая проблема: с 2016 года на полигоне Вазиани хранятся американские танки «Брэдли» и «Абрамс». Натовцы допустят на территорию базы только сотрудников спецподразделений, а вы…
– А я врач, отвечающий за безопасность членов экспедиции! Состряпайте договор с больницей, где я работаю, и дело в шляпе! Или…
– Вас можно выдать за Пахомова, – заговорщически шепчет майор. – Они не запрашивали фото сотрудников, только личные дела.
– Пожалуйста, не делаете этого, Артем Дмитриевич, не подставляйте себя и Мира! – жалобно протягиваю я. – Мир, ты же военнообязанный?
Мы подозрительно шепчемся, привлекая внимание. Надо было не выключать телевизор – приходит запоздалая мысль.
– Конечно! Как я мог забыть? Я лейтенант запаса, – разводит руками Боголюбов. – Ну… и по совместительству военный врач, сопровождающий экспедицию.
– Ребята, вы спасли мою шкуру! – К майору Кононцу возвращается харизма.
– У меня есть условие, – я вклиниваюсь в разговор. – Экспедиция организована ради меня, и я поеду с вами. Это не обсуждается.
– Я знаю, – кивает майор. – Что-нибудь придумаю.
Кононец жмет руку Мирославу и уходит в кабинет Ираклия: вай-фай есть только там. Мне остается скрестить пальцы и ждать согласования моей кандидатуры с прокуратурой области.
– Лис, ты что творишь? – шипит Мир, как только майор скрывается из вида. – Меня Богдан не простит, если с тобой случится беда! Это опасно, девочка! Натовцы стреляют при любом подозрении! Лиси…
Ираклий включает телевизор на полную громкость. Показывают черно-белый фильм на английском языке. Внизу экрана бегут субтитры на грузинском.
– Все будет хорошо, Мир, – я тяну его в угол столовой, подальше от любопытных глаз и ушей. – Я не прощу себе, если не поеду. Ты уверен, что…
– Я знаю своего друга, Лисенок. Он никогда не отказался бы от тебя. Послушай… – Боголюбов кладет руки на мои плечи и слегка сжимает их. – Забудь о моих шуточках и подколках, Алиса. Я уверен, что Богдану помешало что-то очень важное… И это не Аллочка.
– Узнаем все, когда вернемся, Мир. А сейчас я должна сделать все… ради памяти папы.
Автобус везет нас по бездорожью. Он тарахтит и наклоняется, а из-под колес вылетают комки глины. Я подпрыгиваю на каждой кочке, как резиновый мячик, больно ударяясь локтями в попытке удержать равновесие.
Майор Кононец смотрит на меня с сочувствием, вздыхает и отворачивается в запыленное окно.
– Лиси, если хочешь, садись ко мне на ко-лени, – шепчет Мирослав. – Хотя нет… меня кое-кто потом расчленит.
Я мечтательно вздыхаю, оставив парня без ответа: неужели он и правда так думает?
Наконец дорога выравнивается. Мимо мелькают покрытые снегом горы, деревья с пожелтевшей листвой, черно-белые поля.
Сидящий напротив нас с Миром Глеб Пахомов бросает взгляд в окно и спешно закрывает лицо темно-зеленой банданой.
– Сними, Глеб, не стоит, – обрывает его майор. – Приехали, ребята. Инструкции все помнят?
«Отвечать на поставленный вопрос «да» или «нет», не болтать, не хамить, от группы не отрываться…» Мы послушно киваем.
– Ну, с богом, – нервно сглатывает Боголюбов. Успех операции напрямую зависит от него.
– Черт, это же бронированные внедорожники на базе двигателя General Motors! Дизель, объем шесть целых шесть десятых литра! – восхищенно протягивает Глеб, заметив на развилке две
