Ева показала значок:
– Тогда говорите с полицейским.
– Мистер Паркер, – вмешался Рорк, – не могли бы вы пройтись со мной по полю? У меня есть ранчо в Монтане, и мне интересно посмотреть, как у вас идут дела.
– Только смотрите под ноги, – предупредил Паркер, выходя из машины. – А ты, Чак, делай то, о чем тебя просят.
Так как Еве казалось глупым оставаться в джипе одной, она рискнула выйти. Лошадь сразу же подняла голову, задев ей плечо, и Ева с трудом удержалась, чтобы не оттолкнуть ее кулаком.
– Он просто интересуется, нет ли у вас чего-нибудь, повкуснее травы. – Чак провел рукой по носу лошади. – Всегда надеется на подачку.
– Объясните ему, что у меня ничего нет. – Ева шагнула в сторону, встав таким образом, чтобы Чак находился между ней и лошадью, которая насмешливо заржала. – Расскажите мне о Джулианне.
– Тогда мне было всего шестнадцать. – Он сдвинул шляпу на затылок и снял шейный платок, чтобы вытереть пот со лба. – В таком возрасте парень думает не мозгами, если вы понимаете, о чем я.
– Вы занимались с ней сексом?
– Однажды Джулианна пришла в конюшню, где я прибирался. На ней была рубашка в обтяжку и шортики. Выглядела она потрясно. Ну, мы начали дурачиться, а потом… – Он снова посмотрел на свои сапоги. – Тем летом мы часто тайком выскальзывали из дома и занимались любовью на сеновале. А после она стала приходить ко мне домой, залезая в окно. Сначала все было здорово, но я знал: если моя мать узнает, она спустит с меня шкуру заживо. К тому же вокруг были и другие девчонки, а Джулианна не давала мне даже посмотреть в их сторону. Это начало меня раздражать.
– И вы порвали с ней?
– Один раз попытался, но она вцепилась в меня, как дикая кошка. Царапалась, кусалась… Джулианна заявила, что ее никто не может бросить. Она выглядела, как безумная, и напугала меня до смерти. Потом она стала плакать, умолять – ну и все началось заново. А на следующий день Джулианна явилась прямиком в мой дом, вошла в кухню и заявила матери, что я с ней спал, и что, если меня куда-нибудь не отошлют, она все расскажет отчиму, и моего отца уволят. – К удивлению Евы, Чак улыбнулся. – Но маму было не так легко запугать даже дочке босса. Она запретила Джулианне приходить в ее дом без приглашения и сказала, что не станет терпеть, чтобы какая-то маленькая шлюшка угрожала ее семье. А потом велела ей убираться, предупредив, что поговорит с ее матерью.
– И поговорила?
– Думаю, что да, так как у мамы слово с делом не расходилось. Она ничего мне не рассказывала, но в то лето Джулианна больше и близко не подходила к конюшням. А я целый месяц просидел под домашним арестом и выслушал лекцию, от которой у меня уши горели.
– А после лета?
– Я больше ни разу не разговаривал с Джулианной. Но однажды она подошла ко мне, когда я прогуливался с девушкой, и с усмешкой произнесла оскорбительное замечание насчет чувствительной части моего тела. Еще как-то раз я обнаружил в своей кровати дохлого скунса – наверняка это было ее рук дело. Ну а потом…
– Да?
– Я никогда никому об этом не рассказывал. Вечером, накануне моей свадьбы, Джулианна позвонила мне. Она сказала, что хочет меня поздравить, но говорила таким тоном, словно, прошу прощения, посылала меня к такой-то матери. Джулианна заявила, что знает, как я буду думать о ней в брачную ночь, что она тоже будет обо мне думать, и хотела бы иногда навещать меня и говорить о старых временах. Я знал, что она в тюрьме. Меня ее звонок расстроил, но я не видел смысла кому-то о нем рассказывать. На следующий день я женился.
– И с тех пор она вам больше не звонила?
– Нет, но на прошлый Валентинов день я получил посылку. Внутри оказалась дохлая крыса – судя по виду, отравленная. Об этом я тоже никому не рассказывал – просто выбросил ее. Мэм, мне было всего шестнадцать, когда мы возились в сене пару летних месяцев! Теперь у меня жена и сын, а скоро появится второй ребенок. Что ей может быть нужно от меня спустя столько лет?
* * *
– Он отверг ее, – сказала Ева Рорку, когда они сели в свою машину. – Единственный раз Джулианна связалась с парнем своего возраста – и перестала быть ему нужна раньше, чем он ей. К тому же его мать выставила ее за дверь. Перенести две такие пощечины она никак не могла.
– Будь Джулианна нормальной девочкой, она бы переживала какое-то время, а потом все забыла. Но вместо этого она соблазнила отчима. Пожилых людей легче контролировать – они не замечают твоих пороков.
– Джулианна не только соблазнила отчима, но и использовала секс, чтобы окончательно раздавить его и свою мать. Секс для нее – орудие наказания. До убийства она еще не додумалась, но это был всего лишь вопрос времени. К чему убивать тех, кто и так уничтожен? Джулианна добилась того, что хотела, но не забыла, как ее отвергли.
Ева не помнила, что испытывает пятнадцатилетняя девушка. Неудивительно – она ведь никогда не была нормальным подростком. Впрочем, как и Джулианна Данн.
– Она позвонила Чаку накануне свадьбы, – продолжала Ева. – Специально, чтобы расстроить его, и знать, что он не сможет не думать о ней в брачную ночь.
– Что ты собираешься со всем этим делать?
– Чак беспокоится о семье, поэтому, думаю, будет сотрудничать с местной полицией. Паркер пообещал мне усилить охрану ранчо. Я побеседую со здешними копами и прослежу, чтобы они выполняли свою работу. А потом выполню мою – и найду ее.
– Значит, мы возвращаемся в Нью-Йорк?
Ева посмотрела в окошко.
– Нет. – Она закрыла глаза. – Мы едем в Даллас.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Когда очертания Далласа возникли на горизонте, это зрелище не пробудило у Евы никаких воспоминаний, а скорее озадачило ее своей непохожестью на Нью-Йорк. Казалось бы, здесь были те же небоскребы, словно притиснутые друг к другу, но Ева поняла, что причина в возрасте. Все здесь выглядело моложе в сравнении с восточным побережьем. В конце концов, Даллас был одним из многих поселков, превратившихся в город, а затем и в мегаполис, но значительно позже Нью-Йорка, Бостона и Филадельфии. В архитектуре отсутствовала фантазия, свойственная зданиям на Востоке; на гладких сверкающих башнях почти не было украшений. Афиши и транспаранты извещали о родео, перегоне стад, продаже ковбойских шляп и сапог и даже о барбекю. С таким же успехом они могли отправиться на Венеру.
– Здесь больше неба, – рассеянно произнесла Ева.
Солнце сверкало на стальных башнях и стеклянных стенах. Ева поправила темные очки, чтобы они надежнее держались на переносице.
– И, кажется, больше дорог, – продолжала она, удивляясь своему спокойному голосу. – Не так много транспорта.
– Хочешь поехать в отель?
– Нет. Ты не мог бы просто повозить меня по городу?
Рорк похлопал ее по руке и направил машину в сторону центра.
Небо, словно голубая крышка, давило на здания и улицы, где множество автомобилей мчалось во всех направлениях. Ева вдруг почувствовала головокружение.
– Сама не знаю, что я ищу… Он никогда не выпускал меня из этой чертовой комнаты, а когда я… когда я все-таки вышла, то была в шоке и ничего вокруг не видела. Кроме того, прошло уже больше двадцати лет. Города меняются.
Рука Евы слегка дрогнула под пальцами Рорка. Остановившись на светофоре, он обернулся к ней. Ее лицо было бледным.
– Ева, посмотри на меня.
– Со мной все в порядке. – Но ей понадобилось много отваги, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Мы можем поехать в отель и отложить все это или, если хочешь, вообще бросить, – мягко сказал Рорк. – Поедем в аэропорт и вернемся в Нью-Йорк. Или отправимся туда, где тебя нашли. Ты знаешь, где это место. Оно указано в твоем файле.
– Ты прочитал мой файл?!
– Да.
Ева попыталась освободить руку, но пальцы Рорка были крепкими.
– Что еще ты сделал? Произвел поиски в Сети?
