Он смог спросить ее об этом лишь после ужина, когда джентльмены присоединились к леди в гостиной. Она стояла в уголке с Кейт и Софи. Троица оживленно перешептывалась и враз умолкла, когда он подошел ближе.
«На воре и шапка горит», — сердито подумал Вит.
— Хочу сказать чертовке пару слов.
Мирабелла не сопротивлялась, когда он взял ее под руку и отвел в другой конец комнаты. Конечно, ей не о чем было волноваться, ведь трудно оказаться наедине в переполненной гостиной, но Вит нашел укромное местечко у окна, где их не смогли бы подслушать.
— Выходка за ужином — твоих рук дело? — спросил он, отпустив ее.
Она в недоумении посмотрела на него.
— Разве мы не выяснили все за столом?
— Нет. И пока я не узнаю, кто виноват в том, что моей матери пришлось краснеть перед гостями, я не…
— Думай обо мне, что хочешь, Вит, — перебила она, — но знай, что я скорее отрежу себе руку, чем обижу леди Тарстон.
Он кивнул с пониманием.
— Просто… эти праздники так много для нее значат, и отплатить ей за гостеприимство такой злой шуткой…
— Так вот что беспокоит тебя. Как мило, Вит! — Она улыбнулась и, к его величайшему ужасу, ласково похлопала по щеке. — Леди Тарстон была в курсе с самого начала.
Вит быстро оглянулся по сторонам — не заметил ли кто-нибудь? Совсем не об этом стоило сейчас думать, а о том, что она сказала, но все-таки репутация была важнее. Убедившись, что никто не видел его унижения, Вит вернулся к разговору.
— Что, прости?
Мирабелла мило улыбнулась и прислонилась к подоконнику.
— Как еще, по-твоему, две дюжины жаб и ящериц могли попасть в тарелки на кухне? У твоей матери, знаешь ли, своеобразное чувство юмора. И острое чувство справедливости.
— Обвинить мальчика в преступлении, которое он не совершал, — справедливо?
— Подкидывать рептилий в суп не есть преступление, — заметила она. — Ему досталось по заслугам за прошлые выходки.
— Ты…
— К тому же утром мне сказали, что кто-то обстриг волосы кукле маленькой Изабеллы. Мне его не жаль, Вит.
— Что, если мать несправедливо накажет его? Мирабелла задумчиво сжала губы.
— То есть?
Вит бросил на нее колкий взгляд.
— Ты прекрасно поняла, о чем я.
— Да, поняла. Я просто хотела немного пристыдить Виктора…
— Другими словами — унизить.
— Ладно, унизить, — согласилась Мирабелла. — Но если бы мне хоть на секунду показалось, что ему по моей вине достанется, я бы так никогда не поступила. Твоя мать заверила меня, что мистер и миссис Джарлз души не чают в мальчике и ни за что не поднимут на него руку. В самом-то деле, за кого ты нас принимаешь?
— За умных женщин с необъятной жаждой мести, — сухо произнес он.
Она лишь повела плечом, услышав этот сомнительный комплимент.
— Нужно было что-то решать. Знай мы, что мать Виктора сама накажет его, мы бы поговорили с ней. Но леди Тарстон сказала, что это плохая идея. Джарлзы и слушать бы не стали. Я уверена, что и сейчас они не сомневаются в его невиновности. — Она нахмурилась, обдумывая сказанное. — Ну разве это не ирония?
— Похоже на то, — пробормотал Вит. Уголок его рта пополз вверх. — Могу я спросить, как вы раздобыли две дюжины жаб и ящериц?
— Как обычно. Мы их поймали.
— Моя матушка…
— Нет, конечно! — засмеялась Мирабелла. — Иви, Софи, Кейт, Лиззи и я побывали на озере. У нас ушло на это почти четыре часа. Сначала мы хотели наловить только ящериц, но потом уже хватали все, что под руку подворачивалось. — Она вдруг поморщилась. — Мне так стыдно…
— За то, что оклеветала тринадцатилетнего ребенка?
— Господи, нет! Я ужасно рада, что сделала это. Мне жаль ящериц и жаб. — Мирабелла поежилась. — Перепугались, наверное, до полусмерти.
— Думаю, да, если рептилии вообще умеют пугаться.
— Что ж, теперь они снова вернулись на озеро. Я бы и сама их отнесла, но Иви захотелось прогуляться в одиночестве.
— Да, я знаю.
Мирабелла склонила голову и с любопытством на него посмотрела.
— Удивлена, что ты отпускаешь ее гулять вечером в одиночестве.
— Ей ничто не угрожает, пока она остается в хэлдонских угодьях и держится подальше от дороги.
— Да, но все равно, это неосмотрительно…
— У меня свои причины.
И одна из этих причин приближалась сейчас к опушке леса.
Ветки и прошлогодняя листва шуршали под ногами, а когда-то тишина была его спутницей. Чтобы бесшумно двигаться, нужно взвешивать каждый шаг, а он думал совершенно о другом.
Ему приказали вернуться. Явились прямиком в лагерь и сказали, что пришло время — он нужен.
Чтоб их всех черт побрал!
Он мог отказаться, собрать свои скудные пожитки и уйти, если бы не три «но». Он был им обязан. Ему не придется возвращаться к прежнему ремеслу, и он был влю…
— Ой!
Он вытащил охотничий нож и встал в боевую стойку, прежде чем стих крик удивления. Голос был женский, но он прекрасно знал, что в хорошенькой фигурке может скрываться коварное сердце.
Яркий свет ударил ему в глаза, и он невольно отшатнулся. Когда она опустила фонарь, он увидел ее лицо.
И внутри все замерло.
Иви.
— Вы М… Мак-Алистер, — запинаясь, произнесла Иви, когда он выпрямился.
Он медленно, не сводя с нее глаз, кивнул. Был не в силах отнести от нее взгляд или мигнуть, боясь даже на долю секунды потерять ее из виду.
— Я… Я — Иви… Иви Коул.
— Я знаю, кто вы.
Мак-Алистер не удивился, что голос стал хриплым и грубым после долгих месяцев молчания. Ему было все равно. Говорить не хотелось еще больше, чем отводить взгляд. Он жаждал слышать не свой голос — ее. Тихий и ласковый, как и смех, эхо которого иногда приносил ветер, чтобы утешать и терзать Мак-Алистера в его одиночестве.
— Я… Мне говорили, что вы н-н-ненастоящий.
Он не знал, что она заикается, когда волнуется, и добавил эту маленькую деталь к ее драгоценному образу, который по крупицам собирал уже много лет.
— Я настоящий.
Она облизнула губы — картина, которая будет сниться ему каждую ночь.
— Знаю, — кивнула Иви. — Я однажды видела вас. Т-т-там. — Она показала на утес в тридцати ярдах. — Была почти н-ночь, и вы свежевали кролика. Вы так быстро ушли. Наверное, вы меня не видели, но…
— Я видел вас.
Если Иви приходила гулять на холмы, он знал об этом и заботился, чтобы с ней ничего не случилось. Сегодняшний вечер был исключением.
— Ох, — прошептала Иви. — Я вам мешаю. Мне уйти? Мак-Алистер едва заметно покачал головой, думая о том, что она пахнет лимоном и мятой. Ему вдруг стало интересно, какая она на вкус.
