интернет-магазинов.
«У них еще и дочь есть… Семья. Настоящая семья».
Я сделала несколько глотков и закинула в рот кусочек шоколада. На долю секунд я почувствовала себя гадко. Когда-то в тринадцать лет по утрам, пока мама завтракала на кухне, я быстро красила ее тушью глаза и сразу убегала в школу, чтобы она не успела меня увидеть. Но каждый раз, проходя по коридору и прощаясь с ней, я мысленно извинялась. Хотелось, чтобы она не была против, чтобы у меня был свой заветный тюбик и я красилась открыто. Но это было «не по правилам», я «не должна была». И это разъедало меня изнутри.
Сидя рядом с Михаилом, попивая вино и желая как можно дольше не находить его жену, я чувствовала себя так же, как тогда в тринадцать. Будто делаю что-то запретное, пока никто не видит. А по-другому не могу.
— Но ты не знал, что у нее здесь есть подруга? — наконец, собралась я и вернулась к разговору.
— Может, они уже здесь познакомились.
— Она легко заводит отношения с новыми людьми?
— Нет. Ей вообще тяжело найти с кем-то общий язык. И она не особо общительная.
— Интересно. А экскурсовод сказал, что они с подругой болтали без умолку… Мы точно твою жену ищем?
Михаил не ответил. Он просто сжимал стакан двумя руками и смотрел сквозь пламя. Казалось, он и сам начал думать, что Алена, которую он знал, такая же ненастоящая, как бьющийся в стекло огонь.
* * *
Правый поворотник игриво подмигнул мне, и авто Михаила скрылось за поворотом. Я припарковала велосипед и выпила остатки воды из спортивной бутылки.
Было интересно, куда отправился Михаил, но я почему-то была уверена, что о наших договоренностях он не забыл.
— Быстро ты сегодня накаталась, — заметил отец, сидящий за стойкой ресепшна.
— Дел много. Ну что, ты сам сегодня посидишь или Марину вызвать?
— Посижу до вечера. А у тебя что за дела, с этим опять?
— Пап, я просто помогаю ему найти жену.
— Ах да, я и забыл, что моя дочь — Мисс Марпл! — всплеснул руками отец.
— А ты у нас прям полковник Рейс! Лишь бы пошпионить за дочерью.
— Я просто не хочу прятать тебя под столом сразу от двух охламонов.
— Пап, все ок, — я чмокнула отца в щеку и побежала в душ, в свою жилую половину отеля.
Десять минут я потратила у шкафа. Десять бесполезных минут. Зачем-то примерила пару платьев, которые одеваю раз в год под событие. Даже туфли достала! Десять смешных минут. Попробовала уложить свои кудри в объемный низкий пучок и вытащить пару прядей у лица. К платью, как-никак. Десять самонадеянных минут.
Потом за 3 минуты натянула спортивные штаны, худи, собрала волосы в свой «рабочий» высокий пучок, нырнула в кроссовки и вернулась в отель.
Даже если бы я решилась, это был не тот образ, в котором отвозят благотворительность. Да, если бы это делала Алена Швец, она легко могла бы сделать это в том платье из жидкого серебра. Но я не была ею.
В холле Михаил пытался поставить к стене четыре огромных пакета с костями, обрезками, субпродуктами.
— Вот, тоже решил свой вклад сделать. И чтобы не тратить время, съездил сам.
— Ого. Спасибо. Тогда нам останется только заехать за крупами. Я пока застелю багажник, а ты неси все, что у правой стены в кладовке — я махнула рукой в сторону открытой двери небольшой комнатки.
Чтобы отвезти помощь приюту, потребовалось полтора часа — один на дорогу и разгрузку и половина на то, чтобы приветливая Ниночка провела Михаилу экскурсию. Она так ловко схватила его под руку и повела к вольерам, что я даже не успела ничего сообразить. Но дергать их со словами «мы спешим» совсем не хотелось. Потому что мы не спешили. Перед приемом у Натальи Колышиной мы еще успели взять кофе с миндальными круассанами и перекусить на лавочке с видом на горы.
— Твой парень то не будет ревновать, злиться, что ты со мной второй день проводишь? — Михаил смял пакет из-под своего круассана и метко закинул в урну.
— Когда парня нет, то и ревновать некому.
— А как же тот, который приносил цветы? И утром сегодня приходил?
— И утром приходил? — эхом отозвалась я, резко оторвав стаканчик от губ.
— Пока ты на велопрогулке была. Хотел тебе круассаны, такие же кстати, — Михаил кивнул в сторону остатков моей еды, — оставить к завтраку. Но отец твой напрочь отказался их принимать и отправил его… домой вместе с круассанами.
— Просто хотел оставить и уйти?
Мужчина кивнул. Я заметила, как пристально он следит за моим лицом — будто пытается считать каждое движение глаз и поймать меня на чувствах. И было бы неудивительно, если он что-то заметил. Я действительно опешила. Гоша всегда пытался найти повод поговорить, провести вместе время, уговорить меня на свидание… Но никогда не делал ничего ненавязчивого. И я пыталась понять подвох.
«Может, к бабке какой сходил и приворот на круассанах сделал? Не может ведь быть, чтобы просто… забота?»
— Странные у вас отношения, — выдал Михаил, по-прежнему не отрывая взгляда от моего лица, и я проморгалась, возвращаясь в реальность.
— Обычные пост-разводные отношения. Все, нам пора. Пошли.
— Обычные, — хмыкнул мужчина, отправил стакан в мусорку и пошел за мной.
Наталья Колышина делила кабинет со вторым стоматологом-терапевтом.
— Жена может подождать в коридоре, — натянув улыбку, проворковала она и показала Михаилу на кресло. — Проходите.
— На самом деле, я к вам как раз из-за жены. Не этой. Всмысле, это вообще не моя жена. А моя… — он достал из кармана телефон и показал Наталье фото, — вот эта. Вы ведь ее подруга?
Наталья опустила правую бровь, постреляла очередями взгляда на меня и Михаила, еще раз посмотрела на фото и выдала:
— Бывший муж, верно?
— Нет. Действующий.
— Алёна говорила, вы развелись… И это она сказала еще два года назад.
— Забавно, — не сдержалась я. — Ты не знал, что у нее есть подруга, подруга не знала, что у нее есть ты. — Я повернулась к Наталье. — А вы случайно не были любовницами?
— И не случайно тоже не были, — раздраженно кинула стоматолог.
— Просто так можно было бы объяснить, почему она скрывала вас друг от друга.
Михаил кинул в меня взглядом, будто ледяным снежком, и обратился к Наталье, делая вид, будто меня вообще нет рядом:
— Скажите, она сейчас у вас?
— А разве она не вернулась домой?
— Нет. И телефон отключен уже несколько дней.
Наталья начала мять свои пальцы
