не хватало, поэтому ему в рот вставили брусок и попросили терпеть. Медсестра стоя клевала носом от ночного дежурства и тем самым еще больше раздражала доктора своей медлительностью.
Можно сказать не вошла, а «пристукатела» Хелен, по крайней мере увидев её, у Миррано сделалось такое выражение лица, потому что зная свою благоверную, он уже внутренне съежился, в предверии того, что его и так скудные силы сейчас утекут. Как в пустыне исчезает за пять минут вылитый на песок целый чан воды. В душе он даже помолился пару фразами, давно живущей с ним молитвы, но толи от усталости, то ли от повышенного напряжения, которое возникло при появлении Хелен в процедурном кабинете, он не смог вспомнить пятого предложения и молитва скомкалась и испарилась из его перетружденного ума и на лице появилось гневливое выражение, но он продолжал собирать под иголку куски мягкой плоти пациента.
Хелен слегка растерялась, застав супруга в данный момент за трудоемкой работой, которая и для неё была не в новинку. И даже было заметно её колебание, оставаться ли ей при этом или все-таки выйти прочь, чтобы подождать, пока Миррано освободиться, но решение пришло быстро и довольно удачное. Она надела лежавший на столе передник и забрала поднос у медсестры, дав её понять, что теперь её работу сможет делать она. С большой признательностью, та оставила свой пост. А Миррано собрал брови в глубокую складку и тяжело вздохнул.
Хелен выпалила сразу, без всякого такта и подготовки.
— Анри, я сегодня уволилась с работы.
Миррано внезапно кашлянул и его вертикальная складка между бровями, мгновенно разгладилась, но появились две глубокие складки на лбу.
— Зачем?
— Анри, прости, я не вовремя, ну тебя же никогда нет дома! Анри, мы с детьми решили это и очень серьезно, мы собираемся в Америку. И ты только не ори… …не ори сейчас.
Но договорить она не успела и на пару шагов отошла назад от кушетки, так как Миррано так грозно развернулся к ней всем своим торсом, что всем на мгновение показалось, что он будет метать молнии и сильно размахивать руками. А вот что-то пошло не так и постояв немного, жадно вдохнув в себя воздуху, и задержав его, он мелкими порциями стал его выдувать из себя и совершенно сбив с толку Хелен, ничего не сказал в ответ. Вместо этого он медленно повернулся опять к пациенту и продолжил шить. Надо сказать, что для самого пациента, появление Хелен оказалось просто спасением. Его настолько отвлекло от боли, которую он еле терпел. Её импульсивное появление и суетливость и некая ребяческая бесшабашность, что все его внимание быстренько перетекло на сторону любопытства, притупив внимание на ране.
— Анри, дорогой, ты же с нами. Ты не позволишь нам одним отправиться в такое длительное путешествие через океан?
— А кто тебе сказал, что я вообще позволю вам отправиться в него. Что? Сегодня ветер подул в другую сторону чуть сильнее и твоя юбка понесла тебя без тормозов? Хелен, тебе скоро будет четвертый десяток, а ты уподобляешься нашим детям! Как можно так необдуманно и импульсивно что-то делать? — он тяжело вздохнул — Что ж, ты подкинула своему папеньке опять хлопот, ходить просить за тебя в клинику, чтобы восстановили на работе!
Хелен с какой-то виной посмотрела на пациента, пожиравшего её глазами, так противно женщине слышать упоминание о своем возрасте, но сделав упрямую осанку, решила не отступать.
— Анри, мы же не едем в некуда. Там Ани. Она нам поможет! У тебя такой опыт! Анри! Ну такой грех растрачивать дальнейшую жизнь на эту нищую больницу. Ты стал с годами такой же как Игн! Какое — то, ну просто, дикое, тупое самопожертвование! — и тут ей стало еще больше стыдно и она опустила глаза.
Руки у Миррано стали не слушаться, а оставалось чуть меньше половины дела. Вот принесла же нелегкая эту бестию! — подумал он про себя. — Дорогая, а ты могла бы напрячь ну хоть чуть-чуть свой дорогой умишко и обратить внимание на то, что никто в нашей семье не знает английского языка, который является общепринятым на том континенте? А так же, ты хотя бы напряглась для того, чтобы узнать, как котируются там наши дипломы и что тебе еще хренову тучу придется сдавать экзаменов, чтобы там получить статус настоящего доктора. Вложиться нужно сперва в их образование, чтобы тебе включили зеленый свет! — и голос его становился все более громким.
Хелен это почувствовала, но еще с самого утра она дала себя четкую цель и упрямо перла на неё. — Анри. Я знаю… что говорю. Ани не сдавала никаких дополнительных экзаменов. И она же туда ехала без знания языка! Ну почему ты выстраиваешь всегда сложности на ровном месте!
— Она быстро вскинула руку к виску и у неё получился просто театральный жест и даже в голосе послышались плаксивые нотки. — Анри, все, нам здесь совершенно ничего не светит. Мы с тобой почти ничего не зарабатываем. А Гельмуту запрещено самим королем заниматься ясновидением! Где будем деньги брать?
Миррано в сердцах опустил руки, так как у него уже ничего не получалось возиться с раной — А…значит ты решила, что благодаря эксплуатации якобы дара Гельмута, там он будет бросать к твоим ногам золотые слитки?! Я тебе сто раз говорил женщина, что с огнем играем! Вот он дар есть, а завтра его нет. Вообще неизвестно, откуда он взялся у него и что он нам всем принесет! Пока я живу только в режиме разгребания вечного дерьма, которое просто липнет к нашей семье! Я до сих пор не верю, что об этом можно разговаривать серьезно, а ты даже «пристукатела! ко мне в больницу!
— Анри, я даже уволилась из клиники!
Он взметнул руку вверх, как дирижер палочкой и опять хватанул ртом воздуха.
— Хелен, пожалей мои нервы, я спал сегодня только три часа. С фронта большое поступление раненных, а этот — он кивнул в сторону солдата — даже умудрился рану заработать во время перемирия. Я еле стою на ногах и у меня нет сил выслушивать твою ахенею!
— Я знаю. Ну это как всегда и тем не менее, двигатель всего в нашей семье наш сын! А он считает, что нам
