этом доме. Абсолютно логический, дальновидный ум этого человека не вмещал в себя такого понятия, как ясновидение, хотя уже не первый раз слышал что-то подобное о Гельмуте из рассказов Хелен.
— Как ты получаешь такую информацию? — задал он вопрос Гельмуту и услышал протяжное, недовольное
— У-у-у, деда, ну хоть ты не донимай меня этими расспросами. Меня все достали!
— Нет, Гельмут, пожалуйста, я уже жизнь прожил и такого не встречал, ты позволишь мне умереть, так и не утолив своего любопытства?
Гельмут сморщился.
— Я стараюсь максимально расслабиться и остановить свои мысли и тогда я как сквозь дым вижу грядущие события. Или же я задаю конкретный вопрос и сердцем, а может мыслями, не знаю, я просто знаю ответ и я его говорю, но потом я его очень быстро забываю.
Старый Хевеши ближе подался в сторону Гельмута и заговорщически произнес.
— Ты можешь сказать мне, когда я умру?
Гельмут резко разозлился и словно ему кипятку плеснули в штаны, взвился на стуле и спешно вышел из гостиной.
Миррано вернулся из кухни и положил свою влажную ладонь на голову Михаэля.
— Сын, что ты думаешь посему этому — обвел рукой полукруглое пространство.
— А я тоже хочу в Америку, па … — ответил тот и у Миррано безжизненно повисла рука.
Из-за двери в правую комнату на секунду показалась голова Гельмута.
— А мы и поедем в Америку, у нас есть все шансы для этого, просто нужно сесть на корабль — и мгновенно скрылся снова.
— Дом сумасшедших — процедил Миррано сквозь зубы. — Это уехать за океан, вы это понимаете — и опять взмахнул рукой, жестикулируя. Все его эмоциональные выпады, всегда подкреплялись движением рук, только сейчас он не имел сил сопротивляться течению обстоятельств. Сел на стул и стал смотреть на своего любимого попугая, как на лучшего союзника и тот, перехватив его взгляд, тут же приземлился ему на плечо, с чувством удовлетворения.
— Безумцы. Дед, хоть вы им объясните …или вам так хочется избавиться поскорее от внуков и родной дочери и нерадивого зятя, как вы меня всегда называете?
Тот так же устало окинул своего зятя взглядом и молча покачал головой. — Да никуда они не поедут, все это только разговоры.
— Нет… — протянул Миррано. — У вашей дочери хватит мозгов сложить чемоданы и уволиться из клиники! Куда её юбка подует, туда и ноги несут. Голова совершенно отключается.
Хелен решила больше не выслушивать комментарии в свой адрес и равнодушно поднявшись, ушла на кухню распорядиться по поводу вечернего чая.
Миррано доканчивал свою мысль и видимо она предназначалась отцу Хелен, Михаэлю и вслед уходящей Хелен.
— На что она рассчитывает, приехав в Америку. Сбережений у нас не много, благодаря её расточительству, ведь туфли необходимо иметь под каждое платье! А драгоценности? Она уже не помнит, что у неё лежит в шкатулках! А наши родные. Не дай Бог услышать моей матери о том, что мы собираемся уехать в Америку, её сердце не выдержит. А мои сестры, мы всех бросим и в дальнее плавание? Это уже не так, что уехал — приехал, это за океаном! Там совершенно другая жизнь!
Михаэль вклинился в разговор, потому что сила его желания новых, неизведанных впечатлений была очень сильна.
— Па… Твоя мама пережила когда-то… то…, что ты уехал из Италии? И сейчас переживет! Для общения есть телефон!
Неожиданно вернулся Гельмут, в гостиную вошла кухарка и стала расставлять чайный сервис на столе. И вернулась Хелен. Не плотно притворив двери, Гельмут слышал весь разговор в своей комнате. На его лице играла хитрая ухмылка и он смотрел на брата, а потом перевел глаза на отца и уже вслед, на деда.
— Поймите, и разговоры наши пустые. Мы уедем в Америку и очень скоро, так решено.
— Кем? — с удивлением в один голос произнесли Хелен и Михаэль. Миррано только метнул вопросительный взгляд.
— Там — поднял большой палец Гельмут к потолку.
— Ну, и все — проронила как выдох Хелен.
— Стоп, стоп — замахал руками старый Хевеши и весь своим телом, Миррано подался к нему, инстинктивно, сейчас зная, что они оказались в одной команде. — Я, надеюсь, вы переспите ночь и осознаете, как это все абсурдно! Хелен, я понимаю детей, им это интересно, они что хочешь наговорят, чтобы потворствовать своим желания. Брось ты, Гельмут, со своими пророчествами! Только Господу Богу может быть все известно, но не человеку! Это же на грани самодурства, как ты этого не понимаешь!
— Папа — спокойно принялась оправдываться Хелен. — Я доверяю Гельмуту. Он предсказал моей знакомой такое! А она тоже не поверила сначала! Нам больше здесь нечего делать. Кругом такой застой и только военные, военные. Все заполонили. Никакой культурной жизни. Театр закрылся! В парке на набережной сколько магазинчиков продаются, а никто не покупает!
— Хелен, ну вот ты говоришь глупости. Что тебе до других, мой бизнес идет прекрасно, только опиума не хватает из-за приостановления торговли с Африкой. Но это переждать нужно и все!
— Моё сердце чувствует, что нам нужно уехать — не сдавалась Хелен. Надоела эта война. Нужда. Надо попробовать. Если в Америке будет плохо, мы же вернемся.
Миррано резко вопросил:
— А что, ты квартиру даже не планируешь продавать? — и у него больше, чем изумление отразилось на лице.
Она в ответ пожала плечами и это было неоднозначно.
— Ну бред, ну бред же… — ворчал Миррано. — Все, я больше ни о какой Америке слушать не желаю! Смешно! Пуля в голову попала, все, едем! А где жить будем? У подруги Ани, а ей этого хочется, с нашей оравой. Ты вот настолько как ребенок загораешься и вот даже о практической стороне дела не подумала! Если не продать квартиру, там жильё не купить! А здесь продашь, переезд, деньги! Новое место, нет работы и что?! Вот вернемся назад, а денег на хорошую квартиру уже нет! — и он развел руками и смешно цокнул языком.
Михаэль зачем-то дотронулся до руки отца и с ласковостью проговорил — Наш Гельмут везде заработает — и было не понятно,
