найти способ, как убрать из квартиры Мишку, иначе Фара сдаст его в полицию. Надо же, нажрался в самый неподходящий момент!
Вне себя от ярости я снова достала зажигалку, расплавила основание одной и второй свечки и припаяла на место. Потом схватила из сумки валериану и накапала на пол у портрета. По замыслу, когда Фара войдет, Черныш должен был лизать пол у ног своего усопшего хозяина.
После этого я взяла полотенце, прихваченное дома у Мишки, и стала протирать все, за что мы с ним могли случайно хвататься. После этого вынесла в прихожую аксессуары. Полотенце, сумку для переноски кошек, тюбик из-под краски и банки с кровью я уложила в огромный пластиковый пакет. Спустя полчаса у меня осталась одна, но большая проблема, это Мишка. Оглядев результаты своего труда, я набрала номер Службы спасения.
– Служба сто двенадцать, оператор Ермакова, слушаю вас! – мгновенно отозвалась трубка.
– Улица Конева, сто десять, квартира семьдесят, – стала я диктовать адрес. – На лестнице между пятым и шестым этажами лежит мужчина. Судя по всему, упал и разбил голову…
– Возраст? – прозвучал вопрос.
– Откуда я знаю?
– Ждите, к вам выехала бригада…
Я устремилась на кухню. Мишка оказался даже для меня легким. К тому же странным образом, как только я взяла его руку и закинула себе на плечи, он стал помогать мне ногами. Так я доковыляла с ним до прихожей. Здесь я прислонила его к стене и, продолжая придерживать его, выглянула в глазок. Никого. Тогда я открыла двери и прислушалась. В подъезде было тихо.
«Только бы вездесущая старуха в глазок не подсмотрела!» – подумала я про соседку Фары и, подхватив Мишку под мышки, поволокла через порог. Мишка снова согнул и тут же выпрямил ноги. Таким образом мы оказались на площадке. На большее меня не хватило, и я присела на корточки. Мишка уже почти лежал на полу.
Я с трудом подтащила его к лестнице и со словами: «Прости, дорогой!» – стала тянуть вниз.
– Ох! Ох! Уй! Ой! – вскрикивал он.
Если по ступеням он сползал под собственным весом, то на лестничной клетке снова пришлось повозиться. С горем пополам, я справилась. Протащив каким-то чудом его два пролета, я оставила Мишку на площадке этажом ниже, а сама устремилась обратно. Окрыленная невероятным успехом, я еще раз оглядела комнаты. Убедившись, что ничего не оставила, я прихватила сумку, прикрыла дверь и вернулась к Мишке. Пусть теперь докажут, что это чудо выпало из квартиры Фары.
Едва я отдышалась, как на этаже остановился лифт, и из него вышли двое мужчин в синих куртках и штанах. Один держал в руке огромный желтый чемодан.
– Это вы звонили? – поинтересовался он, разглядывая Мишку.
Мужчина был невысокого роста, но говорил басом большого человека. От этого мне вдруг стало смешно.
– Ну да, – подтвердила я, удивленная временем прибытия бригады.
– А откуда он? – спросил второй и присел перед Мишкой на корточки.
Этот был полной противоположностью своему коллеге, и я вдруг подумала, что их специально ставят дежурить вместе, чтобы веселить больных.
– Откуда я знаю? – удивилась я, уже с трудом сдерживая смех. – Шла вот мимо, смотрю, лежит. Позвонила вам.
Некоторое время длинный осматривал Мишку с недовольным видом, потом взял запястье и нахмурился.
– Второй такой красивый за день, – зачем-то сказал коротышка, наблюдая за действиями коллеги.
– Так он пьяный! – констатировал тот, что щупал у Мишки пульс.
– Ну, так и что с того? – возмутилась я.
Послышались шаги. Я оглянулась и обомлела. По лестнице поднималась Фара, собственной персоной.
«Класс! – подумала я. – И кот еще точно валериану лижет, и свечи не прогорели!»
– Девушка, вы, случайно, не знаете этого человека? – осторожно поинтересовался врач-коротышка.
Я напряглась. Вдруг Фара узнает в Мишке попавшегося навстречу ей мужчину, который вместе со мной направлялся к Бармалею? Но Мишка лежал на боку, повернув голову к стене, и было видно лишь его затылок и ухо.
Фара покрутила головой и прошла мимо.
Я облегченно перевела дыхание.
– Забирать придется! – принял решение длинный и посмотрел на коротышку.
Я поняла, что длинный здесь главный и он, по всей видимости, врач.
– Тогда я пойду?! – спросила я.
– Погодите, девушка! – заторопился доктор. – Вы уверены, что он упал, а не просто здесь уснул? Может, этот пьяница вовсе вот из этой квартиры? – с этими словами он показал на двери.
– Откуда мне знать? – ответила я.
Доктор явно не хотел связываться с Мишкой и искал любой повод не забирать его. Я разозлилась и едва хотела поднять с пола сумку, как внутри все похолодело от раздавшегося где-то над головой воя. Заунывный и протяжный, он был наполнен ужасом и отчаянием. В следующий момент я вздрогнула, а доктора вскрикнули и присели от раздавшегося над головой грохота, словно выстрелила пушка. В какой-то момент мне показалось, что дом лопнул напополам. Сверху что-то посыпалось, и вниз по лестнице снарядом пролетело и ударилось в стену рядом с окном лестничной клетки непонятное и косматое существо. Отлетев назад, оно упало на ступеньки, превратившись из бесформенной массы в одуревшую от страха Фару.
– А-а-а! – орала она.
– У-у-у! – вторили доктора.
Стали открываться двери. Еще бы, ведь был выходной.
– Сонечка! – раздался уже знакомый голос бабушки соседки. – Что случилось?
– А-а-а! – кричала Фара и пыталась встать. Но ноги ее не держали, а из носа хлестала кровь.
– Кажется, мы вовремя, – проговорил испуганно коротышка.
– Теперь уже точно алкаша придется оставить, – с этими словами врач подхватил свой чемодан и устремился к Фаре. Сверху спускалась соседка. Мне не резон было попадаться ей на глаза. Довольная результатом, я устремилась к лифтам.
Едва двери кабины разъехались, как я вскрикнула от неожиданности. Передо мной стояли двое дружков Фары.
– Ты чего? – вытаращился на меня круглолицый, с маленькими глазками парень. Я вспомнила, Сонька называла его Тарасом.
– Ничего, – буркнула я и проскользнула к выходу. Оказавшись на улице, встала. Как быть с Мишкой? Угораздило же его! И как я не предусмотрела такого развития событий? Ведь знала, что бутылка в холодильнике стоит.
Дом, в котором жила Фара, был построен задолго до нашего с ней рождения. Тогда было модным сажать в городах тополя, и никого не заботил пух, который с них летит. Даже говорили, будто так становится чище воздух. Странное оправдание глупости. Если пух летит всего месяц в году, то в остальное время получается воздух грязный? Зато улицы чистые. Надо еще посмотреть, где больше пользы. Не знаю, может раньше люди были крепче и даже не представляли, что такое
